— Хорошо, спасибо вам большое, — сказал он, кивком поклонился и ушёл твёрдой уверенной походкой.
Интересный парнишка. Из всей этой компании он казался самым старшим, но всё равно был младше меня. Точный возраст сказать невозможно, скорее всего, лет семнадцать. Простой обычный парень из бедной семьи, немного испуганный, но у него, похоже, есть внутренний стержень. Я вернулся в ординаторскую и рассказал об этом Герасимову.
— Удивительно, — ухмыльнулся шеф. — А я в его возрасте уже знал, что у меня дар целителя, но всё равно хотел стать великим воином.
— Мне показалось, что он говорил довольно искренне, — сказал я, усаживаясь в свободное кресло. — Ну это хоть теоретически возможно?
— Деревянную ложку можно сделать практически из любого полена, но не каждой можно будет есть спагетти, — задумчиво произнёс Анатолий Фёдорович. — Если у него нет зачатков дара целителя, то, естественно, не получится. По крайней мере, из него может получиться замечательный медбрат, раз его так тянет в медицину.
— А как выяснить, есть ли дар, если он не проходил инициацию? — спросил я. — Это вообще возможно?
— Возможно, — кивнул Герасимов, пристально глядя мне в глаза, словно пытался понять, насколько серьёзно я сейчас всё это говорю.
— Интересно, — сказал я и задумался. — Почему же тогда мои родители не узнали заранее, что у меня два дара?
Надо же своей легенды придерживаться.
— Наверное, потому, что были уверены, что у тебя будет такой же дар, как и у них, — ответил Герасимов. — На осинке не растут апельсинки. Если у вас род воинов и по матери и по отцу, то ты будешь воином, это несложно понять. А в твоём случае надо разбираться, где в роду были целители. Это в принципе очень редко встречается, так что ты везунчик, если можно так сказать. А почему ты не выбрал один дар? Ведь мог же.
— Я всегда хотел быть целителем, но отец видел в моём будущем исключительно карьеру боевого мага, — пояснил я. — Когда передо мной встал выбор, я решил не выбирать, чтобы не расстраивать отца и чтобы иметь шанс осуществить свою мечту. Но изначально не хотел привлекать к себе внимание, но сами видите как вышло, — неловко почесал я затылок.
— То есть в итоге выбрал самый сложный путь из всех возможных, — подвёл итог Герасимов, продолжая сверлить меня подозрительным взглядом. — Странно, но достойно уважения.
— Так как насчёт парня? — спросил я, уводя беседу от нежелательного направления. — Мы сможем проверить, есть ли у него зачатки дара целителя или нет?
— Где он? — спросил Анатолий Фёдорович.
— Ушёл, завтра утром придёт, — ответил я.
— Ну вот завтра и поговорим, — бросил он и тут же растянулся на диване, всем видом давая понять, что беседа закончена.
На душе остался некоторый неприятный осадок. Мне показалось, что после этой беседы мой наставник стал воспринимать меня как-то по-другому. Немного странно, вроде бы я ничего нового не рассказал, про мой двойственный дар он знал и раньше. Да про это многие теперь знают, шила в мешке не утаишь. Тогда почему он на меня так странно смотрел?
Василий Анатольевич и Олег Валерьевич продолжали с невозмутимым видом резаться в шашки с переменным успехом. Возможно, нашу беседу они и не слышали, но это не факт, Василий Анатольевич разок бросил на меня странный взгляд. Я тряхнул головой и решил переключиться, направившись в лабораторию.
Евгения всё так же сидела за столом, но никаких химических реакций в собранных установках не происходило, они стояли пустыми, а девушка с задумчивым видом листала какой-то потрёпанный талмуд.
— Любовный роман? — улыбнувшись, спросил я.
— Да, — кивнула девушка, не поднимая головы. — Про любовь к алхимии.
— Очень увлекательно, наверное? — спросил я, усаживаясь на соседний стул. — Со счастливым концом, надеюсь?
— А это уже будет от нас зависеть, — пробормотала Евгения.
Я не стал больше приставать с глупыми вопросами, а просто уставился в окно, где уже появилась нарастающая луна. Дождь давно полностью прекратился, а теперь и тучки развеялись, открыв красоту ночного неба.
Я думал о своём и просто ждал, когда Женя захочет сама мне рассказать о теме своих поисков, она явно нашла что-то интересное и, если ей не мешать, то она разберётся быстрее.
— Теперь всё понятно! — неожиданно для меня воскликнула Евгения, громко захлопнув книгу. Я даже непроизвольно вздрогнул.
— Нашла? — спросил я, хотя по глазам было видно, что накопала что-то интересное, но словно сомневается.
— Да, — кивнула она. — Я попыталась разобраться с восстановительным эликсиром, который ты выменял у целителя в экспедиции. Есть несколько рецептов его производства. Для начала я разобрала по косточкам то, что ты принёс, и этот экземпляр обладает именно теми побочными эффектами, о которых я тебе говорила.
— Не даёт какое-то время двигаться к наполнению круга? — уточнил я на всякий случай.
— К сожалению, да, — кивнула Евгения. — Дело в том, что это меньшая из бед. Если изготовить его по этому рецепту, — она подвинула ко мне лист со списком ингредиентов и последовательностью действий, — то через четверть часа начинаются судороги, из-за которых ты на несколько минут выходишь из строя.
— И с этим нельзя ничего сделать? — спросил я, а сам дал задание нейроинтерфейсу разобраться с лежащим передо мной рецептом и подыскать другие варианты.
Вдруг что-то в хранилище рода есть на этот счет — все же не я один заполняю его данными. И пусть у меня не максимальный уровень доступа пока что, но что-то, действительно, может найтись, что казалось, на первый взгляд, неважным.
— К сожалению, нет, — помотала она головой. — Магу остаётся только сесть или лечь поудобнее в позу эмбриона и замереть на несколько минут, тогда судороги отпустят.
— Вот уж никогда бы не подумал, что можно избавиться от судорог, приняв определённую позу, — ухмыльнулся я.
— От обычных судорог это не помогает, — улыбнулась девушка. — Совсем другой патогенез.
— Понял, — сказал я и вздохнул, стараясь придать этому максимум сожаления. — Но есть и другие варианты этого эликсира?
Я тянул время, пока нейроинтерфейс связывается с базами данных и выискивает то, что мне нужно.
— Есть ещё один вариант, — продолжила Евгения. — Но не уверена, что он лучше, даже наоборот. Запас магической энергии восстанавливается полностью, но потом начинает медленно таять. И даже если его не расходовать, то он всё равно минут за двадцать уйдёт почти под ноль, и магу потом приходится медитировать дольше обычного, чтобы снова восстановиться. На мой вкус это худший вариант. Поэтому алхимики и делают то, что ты принёс, это