— Ну, я увлекался немного алхимией, — пожал я плечами, непонимающе глядя на девушку. — Видимо, учитель был хороший. Книги мне неплохие подобрали в библиотеке Екатеринбурга.
Сказав последнее, я сразу подумал, что этот вариант, скорее всего, не прокатит. Однако мне теперь придётся нести какую угодно околесицу, но разглашать наличие в моей голове самого передового нейроинтерфейса в империи — всё равно, что показать свой реальный паспорт. То есть в данной ситуации абсолютно недопустимо, тем более это закрытая разработка моего рода.
Да и вообще, она и сама тут практически скрывается от родственников, от дяди вон в шкафу пряталась, а сама туда же, разоблачать взялась.
— Хорошо, я тебе всё расскажу, — сказал я и горестно вздохнул. — Я бастард императора галактики, а так как у него других детей нет, то я являюсь единственным наследником, и мне в любой момент по телепатической связи могут быть предоставлены все тайны этого мира. В том числе о состоянии здоровья твоей тётушки.
— Откуда ты знаешь, что она неизлечимо больна? — пролепетала Евгения, резко побледнев и еле шевеля губами.
— Всевидящее око подсказало, — сказал я, а сам подумал, что, наверное, немного переборщил, надо закругляться.
А вообще, прикольно я с тётушкой угадал, минуту назад даже не подозревал, что она у неё есть. Хотя, логично, дядя же есть, значит, должна быть и тётя, но вот то, что она неизлечимо болеет в мире, где целители чуть ли не мёртвых поднимают, для меня оказалось сюрпризом.
С другой стороны, Аномалии всегда преподносят сюрпризы, так почему бы оттуда не появиться болезни, с которой даже целитель справиться не может?
— Жень, ты меня прости, я тут ерунды всякой наговорил, — виновато улыбнулся я. — Ну я, правда, ничего не знал про тётушку, просто так ляпнул, наугад.
— Честно? — спросила Евгения, судя по выражению лица, подозрительность её начала потихоньку отпускать — хорошо, а то алхимика-параноика мне тут только не хватало.
— Вот сейчас честно, — кивнул я.
— А до этого? — снова нахмурилась девушка.
— А давай не будем, а? — хмыкнул я в ответ.
Евгения ещё некоторое время смотрела на меня молча, активизировав мыслительные процессы по максимуму, потом немного расслабилась и утвердительно кивнула.
— Хорошо, ты прав, — сказала она и отвернулась. — У каждого свои секреты и я, как никто, прекрасно это понимаю.
— Тогда продолжаем работать и попробуем сделать новый эликсир? — спросил я и в знак примирения протянул ей руку.
— Попробуем, — немного неуверенно улыбнулась Евгения, но руку мне всё-таки пожала.
Я направился к стеллажам и начал подавать ей ингредиенты по списку. Переработку ядовитых желез Огненного червя мы решили отложить на потом, сначала надо произвести на свет новинку, а потом уже обыденность. Научное любопытство не давало покоя. А мне не давал покоя ещё один вопрос и, когда мы собирали стеклянную конструкцию, я решил попробовать его задать.
— Жень, а можно у тебя спросить? — начал я. — Если ты не ответишь, я ни капельки не обижусь и заранее прошу прощения, если что.
— Если я правильно поняла, что тебя интересует, то нет, — сказала она и покраснела.
— В смысле, нельзя задать вопрос? — я так и замер с ретортой в руках. — Или нет никакой неизлечимой болезни у тётушки?
— А, ты об этом… — пролепетала девушка и залилась краской по полной, как спелый томат. — Есть неизлечимая болезнь.
Последнюю фразу я еле расслышал. Теперь у меня в голове крутился вопросительный знак размером с эту лабораторию — на что же тогда она ответила «нет»? Есть у меня одна версия, но я лучше пока прикопаю её где-нибудь в дальнем углу двора.
— А что за болезнь, если не секрет? — решил я продолжить начатую тему, не развивая ответвлений. — Если это не совсем закрытая информация, конечно. Я понимаю и уважаю чужие тайны и если об этом говорить нельзя, то я больше никогда не затрону эту тему.
— Так ты и, правда, об этом не знал? — спросила она, взглянув мне в глаза, румянец начал потихоньку таять, обед на щеках уже не разогреешь.
— Просто ткнул пальцем в небо, — честно признался я.
— Знаешь, ты не такой, как все, — тихо сказала Евгения, продолжая смотреть мне в глаза.
— Да, в принципе, мы все разные, — пожал я плечами.
— Я не это имела в виду, — покачала она головой. — У меня такое ощущение, что я тебя знаю очень давно и в то же время ничего о тебе не знаю. Но я точно знаю, что тебе можно доверять.
— Если я отвечу на это утвердительно, то я точно буду как все, — улыбнулся я. — Но я скажу тебе, что ты должна решать сама, говорить мне или нет. Я не настаиваю.
— Все же твои идеи порой бывают такими простыми, но переворачивают все мои представления… А вдруг ты сможешь помочь? — спросила девушка, но не у меня, а наверное, у небес. — Я была ещё маленькой, Аномалия в этом месте тогда только начинала расползаться, как злокачественная опухоль, когда жену моего дяди, которого ты знаешь, сразил странный недуг. Она стала слабеть и слишком быстро стареть. Перепробовали и целительную магию, и всевозможные эликсиры, разве что только до сказочных молодильных яблок не добрались, но ничего не помогало.
— Прогерия? — спросил я.
— Нет, — покачала она головой. — Точно не она. Но в один прекрасный момент она вдруг начала оживать, взбодрилась и словно немного помолодела. Дядя очень обрадовался тогда, они стали выходить из дома, ходить в гости, но стоило тёте отойти подальше от дома, как она начинала чувствовать себя нехорошо. Вернулись в дом и всё нормально. Дядя с месяц не мог понять, что происходит, потом он решил поставить эксперимент. Когда они пошли в гости, он тайно взял с собой артефакт из Аномалии, в котором было много запечатанной негативной энергии, и это был первый визит вдали от дома, где его жена постоянно улыбалась и была буквально душой компании.
— То есть улучшение состояния связано с негативным излучением? — предположил я.
— Получается, что так, — кивнула Евгения. — А дядя, когда это понял, решил попробовать переехать с ней поближе к Аномалии, чтобы воздействие негативной энергии было более интенсивным. Даже водил её на прогулки в зону Аномалии, но прямо по самому краешку, недалеко от ворот. Так тётя вообще расцвела, как хризантема в саду, даже немного помолодела на вид.
— Ну так получается, что