— Света, — обратился я к медсестре, стоявшей в сторонке и с неприязнью смотревшей на пожилую женщину. — Срезай им аккуратно повязки, будем лечить.
— Не надо их трогать! — взвилась вдруг женщина, совсем недавно призывавшая ускорить начало лечебного процесса. — Пусть опытного целителя позовут, а у вас ещё молоко не обсохло!
Константин уже не выдержал и набрал полную грудь воздуха, чтобы поддержать беседу о молоке, но я на него строго посмотрел и покачал головой. Парень сжал губы и часто дышал через расширенные ноздри, готовый в любую секунду броситься на женщину с кулаками. Ещё только этого мне не хватало.
— Я здесь сейчас самый «взрослый» целитель, — невозмутимо сказал я. — Поэтому мы сейчас снимаем повязки и начинаем лечить. Света, приступай.
Медсестра словно ждала мою команду и через секунду специальные ножницы уже начали врезаться в толстый слой бинтов. Бабушка вскочила, словно ужаленная.
— Не-е-ет! — она сорвалась с места и грубым движением отбросила руку медсестры так, что ножницы с лязгом полетели по полу. — Что здесь происходит⁈ Это просто какое-то безобразие! Где нормальные целители? Я требую немедленно главного целителя сюда!
У меня уже возникло дикое желание заломить ей руку за спину и ткнуть носом в скамейку, да так, чтобы успокоилась. Но в этот момент позади бунтовщицы нарисовался повод улыбнуться. Евгения стояла в метре позади женщины и показывала мне пробирку с эликсиром цвета топлёного молока.
— Всё-всё, успокойтесь, пожалуйста, — начал я говорить успокаивающим тоном, но заботливую бабушку реально теперь можно было успокоить только грубой физической силой. — Никто не будет снимать никакие повязки.
— Не буду я успокаиваться! — рыкнула женщина, но моё обещание не трогать повязки, видимо, помогло. — Позовите мне главного целителя, я теперь только с ним буду разговаривать. Что за самоуправство тут происходит⁈
— Хорошо, скоро он будет здесь, — так же спокойно и размеренно сказал я. — Давайте тогда дадим вашим внукам обезболивающее, чтобы они так не мучились.
Евгения передала мне пробирку, но посмотрела на меня с удивлением. Я ей подмигнул, чтобы она поняла, что это просто часть замысла.
— Уберите свою отраву от моих внуков! — вскрикнула женщина, увидев пробирку у меня в руках.
— Это просто обезболивающее, — спокойно пояснил я. — Если вы мне не верите, можете сами попробовать.
— А ну, дайте сюда! — выпалила женщина и просто вырвала пробирку из моих рук.
Женщина критично посмотрела на эликсир через стекло, потом, видимо, визуально убедившись в его безопасности, откупорила и сделала глоток. Женя вскинула брови и довольно улыбалась. Света едва успела подхватить бунтарку, когда та начала заваливаться назад. Пытавшуюся упасть на пол пробирку поймала Женя. И только уложив бабушку отдохнуть, мы смогли приступить к своим прямым обязанностям.
Да уж, рисковая она, конечно, а если бы там было что-то опасное? Кто вот так вот берет и пьет неизвестно что? Впрочем, что-то опасное я бы ей в руки и не дал. Но это надо же…
— У меня есть одна гениальная идея, — сказал Константин, когда мы начали снимать повязки мальчикам.
— И какая же? — поинтересовался я, разглядывая первые укусы.
— Надо все эти повязки вложить бабушке в руку, — усмехнулся парень. — И когда она придёт в себя, у неё в руке будет актуальное доказательство причины, из-за которой она вырубилась.
— Думаешь, что она боится крови? — спросил я.
— Уверен, — кивнул Костя. — Я видел, как она побледнела, когда начали срезать повязку. Просто показывать не хотела, вот и агрессивничала.
— Она когда нас увидела, тоже в обморок упала, — сказал мальчишка, что постарше.
— Тогда лучше так сделаем, — обратился я к медсестре, которая заканчивала снимать повязки и тихо похихикивала, слушая наш разговор. — Одну кровавую повязку всучи ей в руку, остальные брось рядом на полу.
— Ну зачем всё это, Ваня? — наморщив носик, спросила Евгения.
— Чтобы она не начала собственное расследование по поводу этого эликсира, Костя правильно говорит, — пояснил я. — Такая скандальная личность будет чинить разборки, пока мы здесь все не поседеем.
Когда нервная бабушка выбыла из беседы, ребята рассказали наконец, откуда у них эти укусы и странные длинные ссадины на руках и ногах. Всё оказалось просто — на них напал Спрутолис, когда они играли в прятки в парке, куда детям ходить не рекомендуется из-за близости к Аномалии. Длинные ссадины, обвивающие порой конечность, были следами от щупалец, которыми он схватил их, бросившись на ребят из зарослей.
— Костя, занимайся пока ссадинами, укусы я беру на себя, — сказал я новичку и приступил к работе.
Мальчишки скрежетали зубами и попискивали, но старались себя сдерживать, чтобы не опозориться. У меня даже возникла мысль дать им немного наркозного эликсира, но сложно сказать, как на него отреагирует детский организм, мы ещё с дозой для взрослых не до конца разобрались. Давали, можно сказать, на глазок.
Хорошо хоть у них травмы относительно поверхностные, если был бы перелом со смещением, я бы рискнул дать эликсир.
Пока занимался укусами, стараясь попутно разговаривать с пациентом и успокаивать, не уследил за Константином. Выручила медсестра, которая увидела, что он начал медленно сползать по каменной колонне, возле которой сидели на лавочке страдальцы, и усадила на другую лавку в углу поустойчивее.
Я успел полностью вылечить ребят и провести с ними воспитательную беседу о том, куда не надо ходить и чего надо опасаться, чтобы их не съел кто-то ещё. Рассказал даже про встречу с огненным червём ночью.
— И вы от него убежали? — округлив глаза, спросил младший парнишка.
— Мы его убили, — ответил я, улыбаясь. — Но вам даже пытаться не советую, даже Туманного ежа. Сначала надо много тренироваться и хорошо владеть магическим холодным оружием, кухонный нож тут не поможет. Даже с ежом.
— Я когда вырасту, стану крутым воином и тоже буду охотиться на монстров! — заявил младший.
— Ты сначала мухобойкой пользоваться научись, — усмехнулся старший.
— Умею я мухобойкой! — обиженно пискнул младший мальчик. — Я уже пять мух убил!
— Вот когда тысячу убьёшь, сделаю и тебе деревянный меч, будем сражаться, — пообещал старший.
— Правда? — засиял младший. — Да я тогда за два дня всех мух в Каменске истреблю!
— Не забывай в коробочку складывать, — сказал старший, снисходительно улыбаясь. — Не покажешь — не докажешь.
— Ох, где это я? — начала приходить в себя бабуля, и мы все дружно насторожились. — Что со мной? Что это? Ой!
Последние фразы прозвучали, когда она обнаружила у себя в руке бинтовую повязку и почти сразу разглядела, что она в крови. Следующим пунктом произошло то, что мы хотели ей рассказать о её состоянии — она снова отключилась, теперь от