— А вы себя хорошо чувствуете? — решил я спросить, вдруг только мне кажется. — Всё нормально? Как обычно?
— Если так задуматься, то… не совсем, — почесал он подбородок. — Спать хочу. Сейчас развалился бы тут на лужайке, воткнул бы травинку в зубы и подремал с часок.
— А странного внутреннего дискомфорта нет? — уточнил я.
— Не совсем понимаю, о чём ты? — спросил он, нахмурившись и пристально глядя на меня.
— Значит, мне показалось, — улыбнулся я, не собираясь развивать тему, наводить панику на ровном месте ни к чему.
Вглубь рощицы пошло лишь пятеро учёных, окружённых со всех сторон бойцами спецназа. Большая часть сотрудников института разбежалась по окружавшей рощицу лужайке, втыкали в землю странного вида датчики и устанавливали прямо на траву портативные компьютеры с выплывающими голографическими мониторами.
Самая современная электроника в сочетании с магическими артефактами готовилась считывать, запоминать и анализировать показатели всех возможных физических, химических и магических параметров. И, как я понимаю, благодаря этому оборудованию мы не задержимся в этом месте надолго.
Бойцы Федулова, грубо ломая ветки, раздвинули кустарник, пропуская вперёд своих соратников и учёных. Я шёл рядом с Фридрихом Стефановичем. Внутри рощи было настолько уютно, что хотелось просто лечь на траву и смотреть на синее небо, проглядывающее сквозь изумрудные узоры листвы. Это место завораживало.
Для начала мы прочесали весь этот оазис вдоль и поперёк. Никакого видимого глазу излучателя «нормальности» мы не обнаружили. Какой-либо противоположности тому чёрному обелиску из земли не торчало.
— Очень жаль, — покачал головой Фридрих Стефанович. — Думал, что причины окажутся более очевидными.
— Датчики устанавливаю? — спросил у него один из подчинённых.
— Да, Саша, устанавливай, — кивнул профессор, проводя рукой по нежной бересте. — Вы чувствуете, какой здесь воздух? Наверное, такой же был в этих лесах пару тысяч лет назад, когда страшнее лука оружия не существовало. Никаких смогов, никаких лесных пожаров. Просто чистый воздух, тишина и покой.
Признаться честно, начальник исследовательского центра меня конкретно удивил. Помня его суровое и деловое выражение лица, сейчас его было не узнать. Он реально кайфовал. Так мало человеку надо для счастья на самом деле.
— Что-то вы расфилософствовались, Фридрих Стефанович, — усмехнулся один из его коллег, тот, что постарше, видимо, ему позволено было так разговаривать с начальником.
— А у тебя привычка постоянно всю малину портить, — усмехнулся профессор. — Ладно, хватит лирики, давайте работать.
Учёные принялись растыкивать по лесу артефактные датчики, собрали походный компьютер с каскадом голографических экранов, на которых радужной россыпью пульсировали графики, диаграммы и таблицы с сотнями и даже тысячами различных показателей. Конечно, я все это фиксировал с помощью нейроинтерфейса, но, увы, сам мало что понимал во всех этих данных.
Пока лучшие умы империи анализировали полученные данные, у меня было время расслабиться. Мы с Матвеем расположились на невысокой траве и уставились в небо, болтая о разных житейских пустяках. О том, что нам ещё предстоит пробиваться обратно, старался даже не думать.
— Слушай, Вань, — обратился ко мне после небольшой паузы напарник, — а тут энергия Аномалии совсем не чувствуется. Даже как-то наоборот, что ли, даже не знаю, как это описать.
— Чувствуется хорошая энергия? — ухмыльнулся я.
— Ну да, наверное, — пожал он плечами, прошелестев опавшей листвой. — Я бы здесь остался жить. Построил бы шалашик и чтобы ничего лишнего, всех этих атрибутов цивилизации.
— А ел бы ты что? Берёзовую кору да траву? — рассмеялся я. — На кролика ты не похож.
— Ходил бы на охоту в Аномалию, — всё так же задумчиво ответил парень. — Во второй раз мне мясо уже гораздо лучше зашло.
— Тогда какой смысл от всей этой нетронутой чистоты? Да и не факт, что эта область хоть сколько-то стабильна.
— Ну да, пожалуй, ты прав, — вздохнул Матвей. — Жаль, что сюда нельзя заказать доставку еды.
От невинной беседы меня отвлекла внезапно поднявшаяся суета. Я приподнялся на локте над травой и наблюдал, как один учёный бегает с каким-то датчиком по роще, уставившись в небольшой парящий в воздухе экран, ещё двое бегают за ним, заглядывая через плечо, и постоянно советуют взять левее или правее.
— Здесь! — внезапно крикнул искатель таинственного нечто, улыбаясь до ушей. — Фридрих Стефанович, в этом месте интенсивность поглощения максимальная!
Счастливчик стоял метрах в двадцати от меня и тыкал пальцем вниз, где находились такие же трава и листва, как и подо мной. Все научные сотрудники сгрудились вокруг указанного места, повторно сканируя своим высокотехнологичным аппаратом пятно радиусом метра два.
— Начинайте копать, — бросил Лейхтенбургский и вернулся к каскаду экранов. — Только ничего не повредите!
Учёные собрали несколько походных лопат и вручили их десантникам. Вот же деловые! Бойцы посмотрели на лопаты, как на нежелательный инородный предмет, потом на учёных, как на природных паразитов, затем перевели взгляд на майора. Тот молча кивнул.
Солдаты вздохнули и начали с энтузиазмом раскидывать землю. Можно было бы и не торопиться, но и так понятно, что пока дело не сделаем, назад не пойдём, поэтому нет смысла тянуть резину.
Чтобы оказаться подальше от ямы, я решил подойти поближе к мониторам, делая вид, что сильно интересуюсь происходящим. Со стороны могло показаться, что я реально соображаю в этом навале цифр и символов.
— Видишь, что творится? — кивнул на экраны профессор, заметив мой заинтересованный взгляд.
— Пытаюсь разобраться, но, если честно, не особо получается, — признался я. — Зато я неплохо чувствую. И теперь к тому месту подходить совсем не хочется. Такое ощущение, что по мере углубления, влияние становится сильнее.
— Что за влияние? — резко заинтересовался профессор, даже отвлекшись от своих расчетов. — Что ты чувствуешь?
— Если в Аномалии избыток энергии, то здесь её, словно даже меньше, чем там, где про магию не знают, — попытался я описать свои смутные ощущения. — Будто всё наоборот.
— Всё правильно, Иван Николаевич, — кивнул довольный ученый. — Всё правильно. И если нам удастся понять, что вызывает такие изменения, как знать… вдруг мы сможем управлять Аномалией, подчинить себе, окончательно загнать в клетку, как льва в зоопарке, когда даже невинный младенец может разглядеть хищника вблизи без риска для жизни.
— Думаете, получится? — усомнился я. — Вряд ли всё так просто.
— А если ничего не делать, молодой человек, то ничего не получится, — с поучительной интонацией и некоторым раздражением в голосе сказал профессор.
— Показатель растёт, Фридрих Стефанович! — выкрикнул довольный учёный, стоя в яме, которая уже была ему по колено.
— Видно что-нибудь? — поинтересовался профессор.
— Пока нет, — уже более грустно сказал подчиненный ему учёный, выбираясь из ямы. — Обычная земля, песок и глина.
— Значит, копайте дальше! — бросил Лейхтенбургский, снова уставившись на диаграммы.
Я удостоверился, что все