Гвардейцы проводили меня с заднего двора под ободряющие возгласы, но и в поместье я возвращаться не спешил. Обогнул его по мощеной дорожке, вышел к фасаду и уселся на нижние ступени. Блуждающий взгляд сам собой остановился на столпе алого света, источаемого Бездной и уходящего высоко в чернильно-черное небо.
Единственное во всем мире место, где я чувствовал себя по-настоящему живым, казалось отсюда невероятно далеким и одновременно слишком близким. Но, благосклонное ко мне, оно так же не прощало слабости, эгоизма и жадности.
Кровь сочилась из носа, не переставая. В какой-то момент рукав черной рубахи пропитался ею насквозь, и вот передо мной снова возникла тонкая женская ручка. На этот раз протягивающая мне не кружку с горьким отваром, а закупоренный пробкой бутылек с мутновато-зеленой жидкостью.
— Выпей. Это остановит кровотечение, — тоном, не терпящим возражений, произнесла Кара.
И когда только мы успели перейти с этой девушкой на «ты»?..
Впрочем, бутылочку я взял. Откупорил крышку и, поморщившись от горьковатого привкуса, осушил ее до дна. Еще в детстве любое лекарство казалось мне отвратительным на вкус, но творения Кары по вкусовым качествам превосходили их с лихвой, в плохом смысле.
— Лучше? — улыбнулась темная целительница и присела на ступеньку рядом со мной. Так близко, что я сквозь одежду ощутил тепло ее тела.
— Есть у тебя какая-то специфическая способность всякий раз появляться вовремя, — не удержался я от сомнительного комплимента в адрес целительницы. И да, мне, действительно, стало лучше. — Спасибо, — пожалуй, впервые поблагодарил я ее.
— Предпочитаю наблюдать за всем со стороны, как и ты, — с легкой грустью воззрилась она туда же, куда и я — на алеющий вдали столп света. — Но я была бы ужасным магом, если бы не почувствовала перемены в твоем состоянии. Тогда и сейчас… Сказать по правде, теряюсь в догадках, как же в конечном итоге сложится твоя судьба. Один против всех или же один во главе всех остальных?..
Некоторое время мы сидели молча, просто любуясь игрой багровых всполохов на ночном небе. Но, на удивление, первым воцарившуюся тишину нарушил я.
— Значит, это и есть твое решение? Желаешь остаться в поместье?
— Даже если бы я осмелилась покинуть его, рано или поздно святоши всё равно нашли бы меня и обвинили в том, чего я не делала, — вздохнула Кара. Похоже, она уже смирилась с этим. — Им не нужны доказательства. Им достаточно одного только факта моего существования, чтобы свершить так называемое правосудие. Если так подумать, на убийство способен каждый, но в первую очередь все подозрения падут на того, к кому общество изначально относится предвзято.
— То преступление, в котором тебя обвинили…
— У той женщины изначально не было ни единого шанса, и я виновна лишь в том, что предприняла попытку спасти ее. Спасти ее и мертворожденное дитя. Могла бы, конечно, захлопнуть и дверь, и ставни, слушая ее отчаянные мольбы сквозь стены, но тогда никогда не простила бы себе такого безразличия. За то и поплатилась.
— Здесь тебе никогда не придется переступать через себя, — заверил девушку, и она с благодарностью кивнула мне.
— Я знаю. И потому приняла единственно верное решение — впредь верой и правдой служить роду Морозовых, пока вы сами не пожелаете, чтобы наши пути разошлись. Но…
— Но?.. — вопросительно изогнул я бровь.
— Мне бы хотелось освободить гостевую комнату в поместье и перебраться куда-нибудь… поближе к природе. Поместье окружают леса, и пусть скрываться в них более не имеет для меня смысла, они мне куда роднее, нежели холодные стены, высокие потолки и пуховые перины.
— Тогда со своей стороны мне стоило бы учесть твои пожелания, — согласился я с ее условиями. Не такими уж невыполнимыми, как ни посмотри. — Уютная хижина в лесу, и твои способности в полном моем распоряжении?
— Любая даже самая жалкая лачуга, уют в которой я сумею навести и сама, — поправила меня Кара. — И вы ни дня не пожалеете, что вытащили меня из цепкой хватки этих святош.
Кстати, насчет святош…
Уже несколько дней прошло с моей поездки в Иркутск, а от церкви Двух Сестер до сих пор ни весточки не пришло. Даже если инквизиторы умолчали о нашей стычке в переулке, у местной настоятельницы была масса причин излить на меня свое недовольство, ведь с момента отъезда из столицы в церкви я так ни разу и не появился.
Не верилось мне как-то, что они так легко выпустят из-под надзора одержимого демонами из рода Морозовых. Силком не потащат его на проповедь, а затем и на покаяние в грехах, которых он никогда не совершал.
Продолжительное молчание церкви только усиливало мои подозрения в том, что совсем скоро священный клинок инквизиторов воткнется в мою спину. И воткнется тогда, когда я меньше всего буду этого ожидать.
Глава 19
Листья мягко шелестели в кронах деревьев-исполинов, отбрасывая кудрявые тени на дорогу, по которой неспешно двигалась наша процессия.
Времени до заката оставалось всего ничего, но на этот раз вставать лагерем на подступах к Бездне мы не стали, чтобы не создавать помехи для прибывших из Иркутска строителей. К тому же, сегодня добычу нам на поверхность удалось поднять весьма ценную и не хотелось бы по прибытии в поместье недосчитаться пары-тройки дорогих основ под артефакты. Впрочем, и сами артефакты были, но собранные тварями с незадачливых охотников. Казалось бы, мелочь, но всё равно деньги.
— Еще немного, и третий уровень целиком перейдет под наш контроль, — с довольной улыбкой заявил Ковалев, вышагивая вровень со мной на крепкой гнедой кобыле. — Давненько мы уже не спускались на четвертый. Запамятовал даже, чем же на нем смердит…
— Всё тем же, — бесстрастно ответил ему, не поворачивая головы. — Демонами и отродьями, чуть мельче и тупее.
— А ведь когда-то, еще под командованием вашего отца, мы спускались и того ниже, — неожиданно погрузился мужчина в воспоминания. — Седьмой или восьмой?.. Прекрасное было время! Что ни вылазка — то ценный навар. Правда, вот, в Иркутск на продажу мы увозили далеко не всё. Игнат, кузнец наш из Январьска, помнится, первоклассные мечи ковал. Некоторые из них до сих пор служат нам верой и правдой, но обновить арсенал всё равно не помешало бы.
Ага, понятно теперь, к чему Игорь Владимирович клонил с самого начала. Чтобы часть средств с продажи ценностей из кобольдских тайников я приберег на нужды гвардии. Однако это и так