Это до какого же уровня поднялась реалистичность моих галлюцинаций, если они не только посреди дня стали меня преследовать, но еще и так часто? Зрительные, слуховые. Не хватало еще, чтобы я кожей их начал ощущать.
И как назло в тот же момент почувствовал, как правого уха коснулось что-то теплое, влажное. Скользнуло по нему, оставляя после себя легкий холодок. По спине пробежали мурашки, и я поднялся из-за стола, плотно стиснув челюсти.
Понятия не имел, что за чертовщина начала со мной происходить в последнее время, и это бесило меня еще сильнее. Однако если я продолжу коротать здесь часы в одиночестве, и не такое привидеться может.
Еще раз предельно внимательно обвел комнату взглядом. Каждый книжный шкаф, картины на стенах, затянутые паутиной уголки. Поднял глаза к потолку, покрытому облупившейся белой краской. Ни-че-го.
Нужно переключить внимание. Отвлечься.
С такими мыслями вышел из кабинета, отложив отчетность на потом. Если голова кипит, то лучше поработать телом. По крайней мере, в гимназии я научился быстро переключаться с умственной деятельности на физическую.
Раз уж гвардейцы окончательно не разбежались, значит, тренировочная площадка не должна была прийти в запустение. Дорогу до нее я воспроизвел по памяти, ну а память привела меня на просторный задний двор поместья.
По левую сторону располагалась двухэтажная казарма с оружейной, отдельной кухней и столовой для бойцов рода Морозовых. По правую — также отдельная конюшня, которая на данный момент пустовала. А вот центр двора занимала огороженная площадка для тренировок, припорошенная песком.
Ранее здесь всегда царила особая атмосфера. Крики, смех и ругань наших бойцов доносились отсюда аж до приоткрытых окон опочивален. Матушка частенько с грозным видом наведывалась сюда, чтобы сделать замечание невежественной солдатне за нецензурную брань, которую мы с сестрой слушали с приоткрытыми ртами и впитывали в себя, как губки. Да и отец время от времени присоединялся к гвардейцам за тренировками, а после пропускал с ними по кружке пенного. Все же в нашем роду к слугам относились практически как к семье и при этом не нарушали субординацию.
Всё переменилось в ту роковую ночь, двенадцать лет назад. Большая часть людей погибла, отражая натиск имперской гвардии под командованием Сергея Ивановича Громова — дворянина, который давненько точил зуб на наш род по неизвестной мне до сих пор причине. Еще до моего отъезда в гимназию один из оставшихся пяти отрядов сгинули в Бездне. Затем еще один на третий год моего обучения. Теперь и вовсе осталось всего лишь два.
Однако присягу, данную нам, не нарушил никто. Этот факт удивлял и восхищал меня одновременно.
Пройдясь по жухлой траве с вкраплением редких, позеленевших по воле весны травинок, я приоткрыл низкие ворота и неспешным шагом прошел в центр тренировочной площадки, на ходу разминая затекшие от долгого сидения за столом плечи.
До возвращения гвардейцев площадка находилась в полном моем распоряжении, что позволило бы мне как следует размяться без любопытных посторонних глаз. А заодно вспомнить всё то, чему меня обучили в гимназии на занятиях по воинскому искусству. Как бы я ни относился к этому месту, но наставники там работали не только ради зарплаты и возможности получить связи. Некоторые из них, действительно, болели своим предметом.
На среднем и безымянном пальцах правой руки у меня поблескивали два кольца-печатки, и каждый из них отвечал за свой стиль ведения боя.
В кольце на среднем был заключен удовлетворительный по качеству артефактный меч, деньги на который мне пришлось копить с нескольких стипендий. Особыми магическими эффектами он не обладал, и его сила зависела сугубо от запаса магической энергии владельца. Чем меньшее ее оставалось, тем стремительнее этот меч превращался в кусок обыкновенной железяки.
Кольцо на безымянном пальце служило вместилищем для арбалета и подсумка с зачарованными болтами для него, на данный момент пустого. Смысла тратиться на обычные болты я не видел, ну а зачарованные мне сейчас попросту были не по карману. Довольно мощное и пробивное оружие, но совершенно бесполезное без боеприпасов, что я планировал исправить в ближайшее время.
Оба они извлекались из колец одинаково — достаточно было повернуть печатку внутрь ладони. Как раз так, чтобы это можно было сделать в любой неожиданной ситуации и на одних рефлексах. И я провернул ее на среднем кольце, тут же почувствовав в руке знакомую уже тяжесть короткого меча.
Предусмотрительно решил перевести оружие в тренировочный режим, что значительно облегчало его вес, а также затупляло лезвие и острие. Просто чтобы не выдохнуться раньше времени.
Только после этого приступил непосредственно к повторению всех заученных в гимназии стоек, приемов и махов. Мысленно воспроизводя их в голове один за другим и повторяя на практике.
Лезвие со свистом разрезало воздух передо мной. С каждой минутой всё быстрее и яростнее. Именно сейчас я будто бы дал себе позволение выплеснуть весь накопившийся за время учебы негатив, хотя одиночной тренировки для этого было явно маловато. С какой же довольной улыбкой я представлял перед собой этих зазнавшихся «породистых» щенков, провожавших меня по коридорам презрительными взглядами, и превращал их тела в бесформенное месиво…
Но в какой-то момент боя с воображаемыми противниками я осознал одну интересную вещь — некоторые приемы, которые я раньше исполнял неправильно, теперь выглядят совершенно иначе. Мое тело как будто само исправляло их, словно невидимый глазу наставник корректирует заученные мною ошибки, исправляя то в одном месте, то в другом… А вот здесь надо сделать шаг шире…
Нет. Разумеется, никакого наставника не было, да и тело оставалось целиком и полностью под моим контролем. Скорее всего, эти ошибки раньше просто ускользали от внимания, ну а сейчас, оставшись наконец-то наедине с собой и не испытывая никакого давления со стороны, я сам понимал, как мне следует двигаться. Даже связки, прежде вызывавшие определенные сложности, теперь не казались такими проблемными. Но отработать их все же надо. Я чувствую, что могу лучше — просто надо постараться.
Впервые за долгое время меня охватил душевный подъем. С небывалым увлечением, остервенением, азартом я целиком отдался этому странному чувству, граничащему с эйфорией. Мышцы налились приятной тяжестью, окружающие звуки стихли.
Шаг, замах! Уворот, замах! Рывок, замах!..
— Влад! — вывел меня из своего рода гипнотического транса громкий окрик Алисы, а лезвие моего меча в ту же секунду столкнулось с древком массивного молота. — Ну ты и разошелся, конечно… Не ожидала.
Сестра стояла напротив меня, вытянув перед собой оружие, которое по всем параметрам не подходило изящной аристократке. Как минимум этот молот с витиеватой гравировкой