Я же, просочившись через «задний проход», как говорит один мой знакомый охранник, приемного отделения госпиталя, направился к месту встречи с Катей.
Провел с ней брифинг по делу и поставил задачи. Собственно, мне нужно было, чтобы она пыталась вычислить того, кто следит за мной на четвертом уровне. Или за моим домом, когда меня нет. На третьем я пока что обойдусь без ее помощи. Не очень верю, что убийца полезет за мной туда.
Переночевал я в капсульном отеле, в номере, снятом по кредитке Кати. Половину оставшегося для сна времени я посвятил расшатыванию своей печати изгнанника. Эту работу оставлять на потом я не собирался. В результате утром я себя чувствовал, как будто с тяжелой тренировки вернулся. Мастера рукопашного боя рода Орловых умели своих учеников наизнанку выворачивать.
С утра, я на перекладных поехал в участок.
Заодно, по дороге, проверил свой личный профиль в «Реестре подданных». Страницы реестра с боярами и титулованными дворянами были для меня закрыты. Я туда даже зайти теперь не мог.
Моя же физиономия красовалась в разделе «Дворяне империи». Под фото годичной давности, сразу после информации об имени, возрасте, УИНП (уникальный индивидуальный номер подданного) и дворянском сословии, была размещена строчка о моей принадлежности к ликвидаторам. То есть поверенный Орловых и впрямь мышей не ловил. Зато убивец мой точно знает, что я работаю в государевой структуре. Это открытая информация.
Не знаю, когда он решит проверить госпиталь и поймет, что меня там нет. Если мы вообще смогли его обмануть своими маневрами. Но попытаться стоило.
Ведь как работают такие ребята? Прибыв в район, очевидно, под фальшивой личностью, они собирают информацию, готовят акцию. Нанеся удар, они уходят, сбрасывая фальшивую личность, как змея кожу. Искать их обычно начинают после того, как акция успешно завершена. И что находят? Находят ту самую фальшивку, сброшенную кожу. Районы между собой сотрудничают крайне редко и неохотно. Запрос на розыск в Полисе, часто просто игнорируется службами соседей. Это большое подспорье для таких вот профессионалов, как мой убийца.
У нас ситуация иная. Он нанес удар, но тот не достиг своей цели. Ему придется задержаться в районе, чтобы завершить операцию. И каждый день, который он готовит новую акцию, увеличивает вероятность, что его фальшивая личность будет раскрыта. И он сам окажется под ударом. Потому что, пока шкурка не сброшена, она облегает оригинальное тельце исполнителя. Время начало играть против него.
Понимает ли он это? Конечно. Но здесь начинается множество нюансов. Милиция уровней бесполезна в принципе. «Тяжкие» занимаются делами мелких дворянчиков вроде меня неохотно — спустя рукава. А здесь еще и Истомина — молодая, неопытная. Не внушает она опасений. Он пока еще может чувствовать себя в относительной безопасности. Он, скорее всего, не осознает масштаб проблемы. И не знает, насколько серьезный ущерб нанесло мне его нападение. Лезть внаглую в госпиталь или взламывать их реестры, означает привлечь к себе дополнительное внимание. Самое разумное решение — лечь на дно на день другой. Пока не появится больше данных для дальнейшей работы.
И за это время мы должны получить его портрет и раскрыть фальшивую личность, которой он пользовался до нападения. Он может ее, конечно, сменить прямо в процессе. Но это отследить уже проще, чем начинать исследование с нуля.
А еще мы можем попытаться, по манере совершения преступления, понять, не светился ли наш товарищ в других районах Воронежа. У «тяжких» своя общегородская локальная сеть и база данных. Что значительно облегчает нашу задачу.
Моя же задача, пока он не разобрался в обстановке, заниматься своими делами. На всякий случай за мной присматривает Кэт. Первые результаты поисков — исследование яда и прочее — будут ближе к вечеру. Как только у меня появится информация, можно будет строить планы дальнейших действий.
* * *
Ехать на общественном транспорте оказалось в несколько раз дольше, чем на ховере. Так что я успел позвонить по объявлениям, найденным в «Мировом Эфире».
— Приветствую вас. Вы обратились в кампа…
— Человека дай, сволочь жестяная. — Роботы меня просто бесили. Они усложняли процесс коммуникации. По крайней мере, сильно ее удлиняли. И все равно не справлялись.
В результате человеческий оператор был нужен в девяноста процентах случаев. Я, кажется, только доставку воды заказывал через робота, выписав себе в заметки последовательность цифр и звездочек с решетками, которые надо было нажать, чтобы продублировать предыдущий заказ.
Спустя две минуты препирательств с бесчувственным цифровым болваном, я, наконец, смог поговорить с живым человеком на том конце провода.
— Мне нужно перепрошить имплант. — Сразу взял я быка за рога.
— Ам. Ну мы занимаемся только легальными…
— Он у меня законно установлен. — ответил я терпеливо. К людям я был намного снисходительнее, чем к роботам.
— А! Может быть, марку знаете и класс. — Ожил мой собеседник.
— Марка — «Никс». Класс — А. — ответил я и услышал выдох на другом конце связи, похожий на «…ля ска».
— Шутите? Про класс? — Справившись с волнением, спросил меня собеседник.
— Нет. Не шучу.
— Ключ у вас есть?
— Ключа нет. К сожалению. Сам имплант заблокирован.
— Тогда ничем не можем вам помочь. И сразу скажу, никто не сможет. Без ключа ни один специалист в здравом уме не возьмется за перепрошивку нейроимпланта класса А.
— А если ключ будет? Ваша компания возьмется?
— Я должен посоветоваться с господами из руководства компании. Вам перезвонят на номер, с которого вы нас набрали. Всего вам доброго. Хорошего дня.
Перед финальными гудками я услышал: «Херовы богатеи».
Импланты — штука пока еще редкая. Насколько я помню статистику, они установлены менее чем трем процентам населения империи. Верхушке и слугам боярских родов. Титулованным дворянам и их ближникам. И некоторым императорским служащим чином старше титулярного советника.
Стоимость такого устройства начинается для категории Е от аналога стоимости нового автомобиля. Категория А стоит, как частный самолет. При этом прошивка для них недорогая, а уж накатить ее задача для средних способностей программиста. Проблемы совместимости решаются в рабочем порядке. Почему же имплантов установлено так мало?
Основная проблема вовсе не в стоимости. В конце-концов Е-шки стоили вполне подъемные деньги. Некоторые компьютерщики брали кредиты на десять лет, чтобы установить себе это чудо технологии.
Узким местом была установка. Операция установки стоила дорого. Специалистов нейрохирургов, которые брались за такую операцию, было немного. Очереди на установку достигали полугода, а иногда и больше. И примерно двадцать процентов имплантов не приживались.