То есть у нас здесь все по-взрослому? Официально. Интересное кино и ордынцы. Эти двое из разных отделов Управления. Но, кажется, привыкли работать вместе. Брандорф, по сути, возглавляет отдел внутренних расследований. Его забота — коррупция, использование служебного положения, несоответствие занимаемой должности, преступления сотрудников и подобные дела. Как будто его сегодня здесь быть не должно. Волков — другое дело. Он следак. Скорее всего, он расследует происхождение ритуалов с найденной нами рыбной фермы. Ладно, послушаем, что скажут господа из Управления.
И первый же вопрос Волкова поверг меня в совершеннейший ступор!
Глава 19
Солдат спит, служба идет
Я, конечно, прикидывал ход предстоящей беседы с дознавателями, прокручивал в голове возможные вопросы и ответы на них. Но первый прозвучавший вопрос, был действительно неожиданным.
— Что именно понадобилось Орловым от ликвидаторов? Зачем вас внедрили в Управление?
Здрасте — приехали. Это было так неожиданно, что я даже расхохотался. Вернее, взоржал, аки жеребец, но тут же взял себя в руки.
Обо следователя смотрели на меня. Брандорф с видом оскорбленной невинности. Волков со жгучим интересом.
— Прошу прощения! Это просто настолько смелое предположение… Вы, наверное, не знаете, кем я был в роду?
— Получение информации о внутренних делах башен весьма затруднено. — Задумчиво ответил Волков. — мы будем благодарны, если вы нас просветите.
— Я был старшим сыном наследника рода. Мажоритария. Предположить, что сына наследника могут послать в нашу контору с некими целями на низовую должность обычного бойца… Как я уже сказал, это очень смело.
— Мы уже поняли. И все же ответьте на вопрос, Алексей Григорьевич. Вас не внедрял в Управление род?
— Нет. Я изгнан и не имею с делами рода ничего общего.
Оба уставились на экран планшета. Вернее Брандорф уставился, а Волков лениво мазнул взглядом. Такое ощущение, что он отрабатывал некую обязательную программу.
— Полагаю, весь блок вопросов касательно планов Орловых можно опустить, Аскольд Николаевич?
— Да. — Как-то разочарованно протянул Седой. — Скажите, Алексей. Что должен был сотворить молодой человек вашего положения, чтобы оказаться изгнанным?
— При всем уважении, я не смогу вам ответить. Я никого не убил, не изнасиловал. Не совершил ничего марающего мою честь или честь рода. Если вам интересно знать.
Он снова покосился на планшет, куда, видимо, уходила информация от некоего «детектора правды». Подобных магических устройств были десятки, свой они на виду не держали, но данные явно поступали на планшет Волкова.
— Что же. Право ваше. Продолжайте Орин.
Это был довольно странный опрос. Они как будто не осознавали, что именно хотят узнать, и шли на ощупь. Вопросы о моих предпочтениях, планах на будущее, что у меня в карманцах… Как вам вот такое:
— Я вижу, что у вас вживлен нейроимплант «Никс» А ранга? — Спросил Брандорф. Я в ответ скорчил оскорбленную рожу.
— А разве доступ к такой информации не ограничен исключительно сотрудниками Опричного приказа?
— Я имею доступ к таким данным о сотрудниках управления, в силу должности и статуса.
— Подтверждаю. Имплант имеется.
— Удивительно, почему вы его не используете. С таким устройством вы могли устроиться у нас на более серьезную должность.
— Его заблокировали, после изгнания. Сейчас он бесполезен.
И все в таком духе. Такое ощущение, что я не беседу со следователями прохожу, а анкету для сайта знакомств заполняю.
Собственно, единственным нормальным блоком вопросов был опрос по поводу нападения на меня в день моего трудоустройства.
Волков быстро и профессионально меня выпотрошил. Пошагово. Но меня не оставляло впечатление, что это делается «для галочки». А «внутренним расследованиям» с той ситуацией все было ясно и так.
Также вяло и без энтузиазма меня опросили на тему нашего позавчерашнего приключения.
— На месте происшествия были обнаружены следы ритуалов. Судя по записи, вы что-то об этом знаете. Что именно вы смогли понять? — Спросил Волков.
— То, что это следы ритуалов. Я в них разбираюсь на уровне понимания общих принципов. В остальном, как свинья в апельсинах. Единственный вывод — делал продвинутый ритуалист. Или группа. Но ритуалы, почти наверняка, — «темные». В них я не понимаю ровным счетом ничего.
— Хорошо. — Вступил Брандорф. — А почему у вас периодически прерывается запись со шлема? Тактический комплекс барахлит?
— Да, нет. — Я знаю, как отвечать на этот вопрос. Ветер меня научил еще позавчера. — Выключаю периодически. Оборудование дешевое. Объем памяти маленький. А дежурство длинное. Может не хватить для действительно важной записи.
— Все вы так говорите! — Скорее для порядка подвзвизгнул Брандорф. — Ладно. Продолжайте, Орин.
Два часа! Вот сколько длилась «беседа». Энтузиазм господ из Управления угас еще в первые пятнадцать минут, но они скрупулезно отработали обязательную программу. На прощание, Брандорф, прикладывая свое удостоверение к сканеру, одарил меня покровительственным взглядом и выдал неожиданное:
— Вы крайне перспективный молодой человек. Могу поспособствовать вам с получением чина губернского секретаря, и переходом на работу в мой отдел. — Он немного помолчал, пожевал губами и добавил, — но на службу все же следует являться по форме, Алексей Григорьевич!
Это что сейчас такое было? Он предложил через ранг скакнуть и во «внутренние расследования» пойти? С каких таких заслуг? Что за мутная вообще ситуация? Я, тщательно подбирая слова, ответил:
— Работать под вашим началом, было бы честью для меня, ваше высокородие. Но наибольшую пользу от применения моих настоящих навыков, я вижу в работе ликвидатора-оперативника.
Я мог бы завернуть что-нибудь пафосное, мол, для дворянина Орлова это слишком много, а для отпрыска боярского рода Орловых слишком мало, но, не та атмосфера. Прослыть высокомерным засранцем — не самый лучший вариант раскачки реноме.
Орин задорно взглянул на старика и протянул ему телефон, который практически утонул в пухлой ладони. Брандорф коснулся его смартфона своим устройством. Послышался характерный «треньк» денежного перевода. Весело у них. Это они ставки ставили, но то, соглашусь я или нет? Жопошники.
Я вышел из кабинета, с табличкой — «комната для посетителей» и вдохнул затхлый, какой-то по-особому канцелярский воздух коридора. Взглянул на обшарпанные, покрытые серо-зеленой масляной краской стены. Вот вам, млять, гиперпространство, вот вам космоса глубины. В свои первые дни после изгнания я дико удивлялся разительному контрасту в насыщенности современными технологиями башен и районов Полиса. Такое ощущение было, что угодил на десяток лет назад.
А уж третий уровень, это еще более глубокая задница. Что же в земствах творится, мне интересно? Хотя нет, неинтересно. Даже представлять не хочу, как живет семьдесят процентов населения империи. Наверняка