Четвертый уровень раскинулся под открытым небом. Перемены вокруг были разительны. Из царства угрюмых многоэтажек и человеческого столпотворения третьего яруса я попал в мир низкоэтажной городской застройки. Широкие улицы, частные дома за вычурными оградами. Ярко раскрашенные трех или четырех этажные здания, в стиле «русское зодчество» перемежались вполне современными зданиями из стекла и бетона. Зеленые газоны и деревья вдоль улиц. Яркие рекламные щиты. Немногочисленные прохожие идут по своим делам или просто гуляют.
Здесь есть настоящее солнце и даже воздух другой. Он пахнет свежестью, выпечкой, травой и немного озоном.
Над четвертым возвышаются только башни боярских родов и бетонные нитки автострад, связывающие их между собой.
Кроме башни Соколовых, в «Птичнике», как безродные называют Воронеж, еще двенадцать башен. Тринадцать башен, тринадцать боярских родов, тринадцать изолированных районов полиса. Включая башню и район Орловых.
Четырнадцатый район лежит в руинах. Оплавленные обломки башни Синицыных напоминают всем в Воронеже о том, как страшен княжеский гнев. О том, что на самом деле может магия.
Мимо меня мелькали вывески магазинов, ограды, фонари. Краем глаза заметил интересную вывеску и почувствовал мгновенный укол ви́дения. Я притормозил, прижался к бордюру и оглянулся. Предчувствие вновь слабо шевельнулось при взгляде на вывеску «Золотая Пуля». Ниже витиеватым шрифтом было выведено: «Достопочтенные Врочек и Некрасов». Кто я такой, чтобы спорить со своими внутренними демонами? Лишь бы демоны не оказались тараканами. Запарковав ховер на тротуаре, я достал монету и подбросил. Анна! шестой раз уже. Ладно. Раз ее величество настаивает.
Я неспешно двинулся к магазинчику, наслаждаясь свежим ветром и пасмурным осенним небом.
Дизайнер интерьера «Золотой пули» явно пребывал в плену концепции треш-хоррор-кровь из глаз. Внутри «Пуля» была похожа на этнографический музей, скрещённый с пыточным подвалом. На левой стене висели человеческие скальпы, а у входа возвышалась груда черепов. Цветовая гамма ядовито-кислотных оттенков вызывала у посетителей легкую тошноту и головокружение. Человекоубийственные инструменты, в основном холодное оружие, в непонятном порядке были размещены по всему залу, стояли в стойках, висели на стенах и даже на потолке.
Да! Перед прилавком висело, наверное, штук двадцать ножей всех форм и размеров на тонких цепочках. Они угрожающе нависали прямо над головой посетителя. Порыв ветра, залетевший в магазин вместе со мной, качнул их, заставляя издавать злой тонкий звон.
Продавец, выбритый наголо, худой, невысокий парень, из тех, знаете, которые: «Маленькая собачка, до старости щенок», поглядывал на то, как я с опаской подхожу к прилавку, с иронической улыбкой на веснушчатом лице. Он был одет в оранжевое худи и красную футболку.
ЮРГЕН НЕКРАСОВ
— Они не продаются. — Выдал продавец, имея в виду ножи.
— А что так сразу? — Спросил я, все еще невольно косясь вверх.
— Все спрашивают. Каждым из этих ножей убили человека. Есть парочка воистину выдающихся экземпляров. Принадлежали настоящим маньякам. — В хрипловатом голосе продавца слышалась гордость, как будто он этих маньяков то ли лично прикончил, то ли воспитал и обучил.
— Ясно. Скальпы, стало быть, тоже настоящие? — Вырвалось у меня.
— Нет, скальпы — бутафория. Санэпиднадзор настоящие не пропустил. Вы хотели что-то конкретное или же просто зашли полюбопытствовать? Нужна консультация? Клинок? Ствол?
— Я бы хотел приобрести хороший нож и пистолет.
— У вас, конечно же, есть разрешение? Глупые условности не позволяют мне продавать оружие всем желающим.
Глупые условности, да. В Воронежском княжестве за ношение более или менее серьезного холодного оружия без разрешения могут оштрафовать. За огнестрел — каторга и расчистка Дряни. Обычный подданный на такое разрешение рассчитывать не мог. Насколько я знаю — это общеимперская практика. Только на Урале для граждан было сделано послабление. Слишком близко Сибирь с ее агрессивной Синей ордой. И много гнезд.
У меня разрешения не было. До сегодняшнего дня.
Я вытащил удостоверение ликвидатора и протянул продавцу.
Он чуть ли не обнюхал корочку, открыл и усмехнулся.
— Свежак! И сразу ко мне. Вот это целеустремленность! В честь вашего первого дня предлагаю особую скидку. Двадцать процентов.
— Скидка — это прекрасно. — Ответил я. — Всегда кстати. Так на что я могу рассчитывать, с этим? — Я кивнул на свое удостоверение.
— Сначала холодняк. Вы же физик? — Он окинул меня взглядом через прищур, будто снимая мерку для гроба.
— Да. Сила, скорость, восприятие.
— Универсал. Необычно для самоучки. Алексей Орлов, значит? А вы ведь не самоучка, так? Привыкли к коротким заклятым клинкам?
— Да. — Не видел смысла отрицать. Очевидно, этот парень раскусил мое боярское происхождение, а не решил, что я просто однофамилец или дальний родственник с уровней. — Мое имя вы знаете, а как к вам обращаться?
— Юрий Некрасов. Можно Юрген. Вернемся к оружию.
— Юрген. Боюсь, я не смогу позволить себе зачарованную сталь. — Спокойно ответил я. — Желательно, чтобы все покупки уложились в бюджет две тысячи рублей. Можно чуть больше. Но ненамного.
— Это несерьезно. Хотите каждый день у меня по клинку покупать? Разоритесь. Обычная сталь для физика — расходник… — Он на секунду задумался, потом его веснушчатая, слегка вытянутая физиономия просияла обаятельной улыбкой. — Алексей Орлов! Ну конечно! А ведь у меня есть кое-что… Один момент.
Он нырнул во внутренние помещения, только разноцветная циновка, прикрывавшая внутренний коридор, закачалась. Оттуда донесся грохот падающих вещей и приглушенные проклятия.
Через несколько минут Юрген вынырнул обратно, держа в руках непримечательные коричневые кожаные ножны с парными клинками.
— Вот, — сказал он. — Забирайте.
Я извлек один из мечей. Хищное широкое лезвие, длиной чуть больше локтя отливало синевой. Клинок слегка расширялся к последней трети, а потом вновь сходился на острие. Идеальный баланс. Удобная шершавая рукоять, как будто сделанная для моей руки. И, да. В мече чувствовалась магия. Собственная сила. Не скрывая сожаления, положил его обратно на прилавок. Расставаться с оружием было почти физически больно.
— Юрген. Я не шутил, когда сказал, что у меня весьма ограниченный бюджет. Такой клинок стоит не меньше пятидесяти тысяч, навскидку.
— Две.
— Что две? Две сотни тысяч? — Некоторое оружие могло стоить и таких денег, особенно если представляло коллекционную ценность или являлось артефактом.
— Два рубля. — Ответил он. Увидев мою недовольную гримасу, пояснил. — Нельзя холодняк бесплатно отдавать. Традиция.
— Юрген! Вы надо мной издеваетесь? — начиная закипать, бросил я.
— Нет. Сюда смотрите! — Он постучал пальцем по ножнам. — Видите?
Присмотревшись, я увидел на ножнах герб Орловых. Пожал плечами.
— Герб моего бывшего рода. И что? — Раздражение уступило место любопытству. — Я уже понял,