— Ну, вы — воры, — проговорил главный, снимая с бедра притороченный к нему топор.
Я пригляделся и понял, что вот — это то самое оружие, что мне нужно. С ним и с зомби разобраться можно, и с человеком при необходимости. Как говорится: топором можно рубить мебель для обогрева, а можно людей на мясо. Конечно, жрать человечину я не стану, но вот этих уебков с удовольствием на куски порубил бы.
— А как с ворами поступают? — задал он вопрос, обращаясь то ли к нам, то ли к остальным своим подельникам.
— Руки рубят, — выдавив из себя тупую лыбу, проговорил тот, что с автоматом.
— Точно, — проговорил главный. — На этот раз только кисть. Левую. Так что цени мою доброту. Положите его.
Двое сразу же схватили Валеру с разных сторон. Он попытался дернуться, и даже ткнул одного из них локтем в бок, достаточно больно, за что заработал еще один удар, уже по печени. Снова согнулся, его скрутили и уложили лицом в собственную же блевоту.
— А теперь запомни. Вернешься к своим и передашь, что вы теперь должны нам. Десять банок консервов в неделю, любых. Будете платить — мы будем вас защищать. Не станете — тогда мы придем и убьем всех. Понятно?
Он сделал шаг назад и провел пальцем по лезвию топора. И я понял, что все сейчас думали: отрубит ли ему кисть с первого удара или придется замахиваться во второй раз.
Все они оказались полностью увлечены расправой. Вот он — момент, которого я ждал.
Я медленно поднял руку и запустил ее за ворот куртки, нащупав рукоять пистолета. На это никто не обратил внимания, так что я большим пальцем сорвал хлястик и им же на том же движении перевел предохранитель.
Патрон уже в стволе, да и вообще, у Макарова самовзвод есть. Стрелять с него, это, конечно, такое себе удовольствие, тугой он очень, но мне привычно.
Первая пуля досталась тому, что с автоматом, он в расправе не участвовал. Ему прилетело в груди, он закричал и упал, схватившись за рану. Патрон пусть и пистолетный, но лупит будь здоров, и всю энергию передает на ткани, рвет их.
Потом двойной в грудь тому, что с обрезом, оба в левую сторону. Он даже закричать не успел, так и рухнул. Мертв.
Главарь успел повернуться и размахнуться, собираясь бросить в меня топор, но я на том же движении пальнул ему в бедро, а потом еще раз, в левое плечо. Специально, потому что с ним я еще собирался поговорить. Он присоединился к уже лежавшим на земле.
Мне понравилось стрелять из пистолета. На таком расстоянии даже целиться не нужно, по сути — то же самое, что просто пальцем ткнуть. А уж когда попадаешь и убиваешь — это вообще незабываемое ощущение.
Я перевел огонь на одного из тех, который продолжал держать Валеру и нажал на спуск. Попал прямо в голову, в середину лба. В нем появилась небольшая дырка, а заднюю часть его черепа вынесло наружу, прямо на его товарища. Парень упал, накрыв собой моего спутника.
— Не надо! — вскинул руки последний из оставшихся целым бандит. У него на поясе тоже был пистолет в кобуре, но он не ничего не успеет сделать.
Увидев сборку движение, я повернулся и выстрелил еще раз. Тот, с автоматом, все-таки сумел схватиться за него и найти силы направить на меня. И тут же опрокинулся на асфальт с дырой в голове.
Вот так вот ситуация
Лишь бы эти идиоты не поняли, что у меня один патрон в стволе остался. Всего один запасной есть, но у Макарова защелка тугая и его так быстро не перезарядишь. Видимо, тот, кто его изобретал, думал, что если тебе не хватит восьми патронов для задержания, то не хватит и тридцати восьми.
Я только что завалил троих и еще одного серьезно ранил. И что я чувствую?
Да вообще ни хрена. Сами нарвались. И убивать мне точно не в новинку. От тела никакой реакции. И мысли о том, что я отнял бесценную человеческую жизнь, тоже нет. Похоже, что я знаю ей настоящую цену — один патрон.
— Руки! — крикнул я. — Руки поднял!
Семь выстрелов. Бабахает Макаров громко, так что все зомби из окрестностей уже двинулись к нам. По крайней мере, со двора точно. Валить надо. Обыскать их по-быстрому и валить.
— Валер, вылезай! — приказал я. — Возьми обрез и держи этого, белобрысого. А ты к стене!
На несколько секунд установилась тишина. Мой спутник сбросил с себя труп, после чего поднялся. Неловко подхватил левой рукой обрез. Я бы на его месте переломил бы стволы, чтобы проверить патроны, но он не стал. Только прицелился в главаря.
Второй бандит пошел к стене.
— Руки на нее, ноги на ширину плеч, — приказал я. Пусть думает, что обыскивать буду.
Бандит выполнил приказ. Я же подошел к главарю, подобрал валяющийся на земле топор. Хороший, не тактический, но рукоять широкая, удобно в руке лежит, прорезиненная. Головка приварена, лезвие действительно острое. Скорее всего, предплечье он прорубил бы с одного удара.
Я двинулся к бандиту, поднимая топор. Он все-таки заподозрил неладное, стал поворачиваться, но я вбил лезвие ему в затылок. Глубоко. Уебка толкнуло на стену, а потом он медленно сполз по ней, да так и остался лежать.
Наклонившись, я уперся головой в его шею и выдернул оружие. Повернулся к остальным. Мертвы, определенно. Двинулся к главарю.
— Обыщи этих, — приказал я Валере. — Если не сдохли еще, дорежь. Нож у тебя есть?
— Как дорезать? — спросил он. Похоже, что такое для него было впервые.
— Да как захочешь я, — ответил я. — Я бы глотку вскрыл. Но может в глазницу воткнуть. Или в сердце, между пятым и шестым ребром слева, только так, чтобы лезвие вверх пошло. Чего как маленький?
Похоже, что от моих слов он просто охуел. Пора привыкать, нам еще не таким заниматься придется. Да и заслужили они.
— Валить бы надо, — Валера поежился.
— Зомби пока в округе нет, — ответил я, оглядевшись. — Собери все, зайдем в магазин, там забаррикадируемся. И этого допросим.
— Зачем? — не понял мой спутник.
— Ну он же у нас все, что ему нужно, выспросил. Теперь наша очередь.
Главарь посмотрел на меня взглядом, полным ненависти. Только что он был хозяином положения, и у него была своя банда. Только вот она оказалась всего лишь кучкой гопников, которые не способны ничего противопоставить опытному бойцу. А