Я молча пожал плечами и отправился следом. Голова гудела от дорожного шума, блатняка и скрипуче-тарахтящих «братишки, кто подскажет, на каком километре…» и «солью бензин», гундосящих из рации. Очень хотелось немного посидеть в тишине — хотя бы относительной. Народу там, подозреваю, видимо-невидимо. Судя по количеству фур, водилы это заведение знали и держали за премиум-люкс-на-сотом-километре.
Григорий с хозяйским видом зашел внутрь и тут же замахал тощей бабенке лет примерно сорока-сорока пяти, стоящей на раздаче.
— Привет, Катюха, — сказал он, улыбаясь. — А вот и я. Небось соскучилась?
— Ночей не спала, — засмеялась женщина беззлобно. — А ты когда назад? Заезжай к нам, погуляем, как в прошлый раз. А то все проездом да проездом, все бегом и бегом. Сколько тебя ждать можно?
Гриша приосанился и усмехнулся.
— Ничего, Катюха, еще два рейса осталось. Сейчас заказ весь выполню, и тогда мы с тобой ух и загуляем!
Пока парень улыбался, блестя зубами и топчась на месте словно ретивый конь, короткая очередь перед нами протянулась к оплате, толкая по рельсам заполненные подносы, и я пригляделся, чем тут кормят. Ничего особого, как и предосудительного, не заметил. То же, что и всегда в таких заведениях. Антрекоты, бефстрогановы, запеченный лосось… С десяток вторых, с пяток гарниров.
Но не успел я подумать, что тут взять, наиболее полезного для — теперь уже моего — желудка и организма, Григорий перебил:
— Рассольник давай и голубцы. И ему, и мне. — И с видом завсегдатая махнул мне рукой: — Не пожалеешь.
Жалеть, как и спорить, я не стал. Молча расплатился на кассе, бухнул поднос на стол и направился в туалет.
Помыв руки, я с тоской посмотрел в туалетное зеркало, в котором отразилась бледная физиономия Сергея с темными кругами под глазами. Да, последние события сильно меня подкосили. Точнее, вот это тело. И что будет дальше, непонятно.
Я вздохнул. Ну что ж, других вариантов у меня все равно нет — нужны деньги. А сейчас самое время поужинать.
Я кивнул своему отражению и отправился в зал.
Гришка куда-то пропал, на столе стояли его грязные тарелки и мои — с рассольником и голубцами. Рассольник показался мне подозрительным, как будто вместо нормального мяса его готовили на чем-то ином. Да и запашок от него…
Тогда я принялся рассматривать голубцы. Выглядели они съедобно. И термическая обработка была. Пока я размышлял о голубцах, чтобы не терять время, вытащил домашний бутерброд и смолотил его.
Напротив меня за стол плюхнулась Катюха, видимо, получившая перерыв в смене, прошлась по мне демонстративным рентгеновским взглядом и широко улыбнулась:
— Кофе чего не заказал, здоровячок-красавчик? Может, принести?
— Лучше чай, — сказал я, проигнорировав заброс, и на всякий случай добавил: — Зеленый.
— Ага, — сказала Катюха, но не двинулась с места, — а, может чего покрепче, а? Чего покрепче… потанцуем… м-м-м?
Ответить я не успел.
Тренькнула Система, и я чуть не выругался, читая диагноз.
Диагностика завершена.
Основные показатели: температура 37,2 °C, ЧСС 94, АД 125/85, ЧДД 18.
Обнаружены аномалии:
— ВИЧ-инфекция (стадия 3, субклиническая).
— Хронический вирусный гепатит C.
— Хронический бронхит (курение).
— Гингивит (хронический).
— Дефицит витамина B12.
— Анемия (легкая степень).
Катюха-то ВИЧ-инфицированная! Не говоря уже про все остальное!
У меня сразу пропал аппетит что-либо есть в этом заведении.
Интересно, а эти забегаловки на трассе Роспотребнадзор вообще не проверяет? Они медосмотр не проходят? Как ее можно было допустить до общепита?
Ответить не успел, в кафе сунулся Гришка:
— Ты еще долго там, Серега? — спросил он меня. — Ехать надо, пока пробки не начались. А то, если не проскочим, часа три потом стоять придется.
— Иду, — ответил я ему и сказал Катюхе: — Слушай, подруга, ты бы в больницу сходила, что ли. Кровь сдай.
— Зачем? — равнодушно спросила Катюха, потеряв ко мне интерес из-за того, что я уже уезжаю.
— Ты сходи и сдай, — не стал вдаваться в подробности я. — Нутром чую, нужно тебе.
Катюха не ответила. А я вышел на улицу.
Рассольник и голубцы остались нетронутыми на столе.
Уже в машине я какое-то время размышлял, как бы начать разговор. Затем не выдержал и решил говорить прямо:
— Слушай, Гриш, — начал я, — ты же с этой Катькой… того?
— Чего? — сперва не понял Григорий, а потом сообразил, о чем я, и с довольным видом ухмыльнулся. — А то! А че, понравилась? Так ты не думай, Катюха, она того, приветливая со всеми. Так что можешь подружиться. Я не в претензии. А там, дальше, я тебя еще с Зойкой познакомлю. Бабец, что надо! Там такие сисяндры, что ой! Мечта!
— Нет, я не к тому веду, — сказал я и, предупреждая вопрос Григория, добавил: — Зря ты с нею того… она ВИЧ-инфицированная. А у тебя дома жена, вы ребенка ждете… ты бы в Серпухов как приедешь, сходил проверился…
Машина так резко затормозила, что от неожиданности я чуть не влетел в лобовое стекло.
— Что случилось? — не понял я.
— Приехали! — отрывисто рыкнул Григорий. — Вылезай!
— А как же Москва? — Я начал вылезать, оглядываясь и пытаясь сориентироваться — этот участок трассы был мне совсем не знаком. — Уже приехали?
— Это ты приехал! Бегом давай!
Машина, сердито обдав меня газами, унеслась, а я остался одиноко стоять на продуваемой всеми ветрами трассе.
И так захотелось курить, что я скрипнул зубами.
Глава 24
Не знаю, сколько простоял. Задубел — ужас. Даже пуховик не помогал. Хорошо хоть желание курить выветрилось, стоило поприседать, разгоняя кровь по жилам.
Машины со свистом сновали туда и обратно, но никто не спешил останавливаться и подбирать пассажира. В общем, людей можно понять. Непонятно где, среди ночи, огромный мужик… мало ли. Береженого, как говорится, бог бережет.
К утру дорога резко опустела. Видимо, в самое опасное время, даже самые торопливые предпочитали покемарить у придорожных гостиниц. Заслышав шипение мотора, я покрутил головой, но предрассветный туман не позволял понять, откуда идет звук. Прислушался, пытаясь определить направление. Наконец получилось — и я разочарованно вздохнул. Машина шла в противоположную сторону.
Не везет. Ну ничего, еще пару часов подожду — потом дорога оживет, а водилы подобреют.
Громадная фура проехала мимо и вдруг притормозила у развилки.