Я обернулась на голос запоздало, будучи во власти родного дома и воспоминаний.
Передо мной стояла женщина невероятной красоты – высокая, с кожей цвета тёмного мёда и волосами, сплетёнными в сотни тонких косичек, перехваченных медными нитями. Её глаза мерцали, словно звёзды в безлунную ночь, а одежда, сотканная из теней и будто мягких всполохов костра, струилась по её телу, как живая.
– Ты можешь остаться здесь, – сказала она. – В своём мире. В безопасности. Где родишь ребёнка в окружении врачей и не будешь тревожиться за свою и его жизнь.
Моё сердце сжалось.
– А что будет с ними? – прошептала я. – С Рейном? С детьми?
– Они продолжат жить. Ты уже сделала для них многое. Что можешь ещё?
Я провела пальцами по баночкам с травами. Вспомнила, как заваривала чай для Славы после его ночных кошмаров. Как Милах прижимался ко мне, когда ему было страшно. Как Рейн смотрел на меня, будто я – весь его мир. Как ещё задолго до знакомства с ним, мне было тяжело здесь... хоть и куда понятнее, чем в мире моего дракона. А ещё, как и сколько раз дети из Дома назвали меня “мама”...
Всё смешивалось, перебивало друг друга, замещало одно другим, мешая мыслить ясно. Мешая озвучить решение, которое, я совершенно точно знала, и без всего этого приняла уже давно. Но если скажу другое, оно и останется со мной... Даже если скажу то, чего на самом деле не хочу выбирать.
Богиня эта коварна, хотя и без злого умысла явилась сейчас ко мне.
– Нет, – ответила твёрдо, кое как взяв себя в руки. – Я не могу их оставить. Они, – выделила я, – нужны мне.
Богиня слегка склонила голову.
– И это выше твоей безопасности? Почему?
– Потому что они стали моей семьёй. Потому что я люблю их, – голос дрогнул.
Тени в комнате сгустились, но я не отступила.
– Ты уверена? – спросила Иттар. – Отказываешься от покоя, от привычной жизни? От мира, где ты не боишься за тех, кого любишь?
Я не смогла ничего сказать, лишь слабо кивнула в ответ, чувствуя себя, словно во сне.
Богиня улыбнулась.
– Тогда ответь на мой вопрос. Что важнее: сила, данная свыше, или сила, которую ты находишь в себе?
Я задумалась на мгновение. Похоже, это уже касалось Гейла. А потому ответ мой прозвучал уверенно:
– Вторая. Потому что ты сам добился её и выбрал. Такую силу никто не сможет отнять...
Иттар кивнула.
– Мне нравится ответ. И за это я дарую тебе своё благословение. Пусть твоя вера в себя и в близких будет твоей защитой.
Комната начала расплываться, будто каждое слово богини разрушало мир вокруг:
– Ты взяла под опеку того, кто пытался навязать мне свою службу. И подвела его к тому, что теперь он действительно получил право служить мне. Но сыном твоим отныне он оставаться не может... Надеюсь, вы оба понимаете это. Маг с разноцветными, горящими глазами, отныне мой жрец. А ты помни о моём благословении, когда... придёт время.
Последнее прозвучало тревожно в воцарившейся непроглядной тьме.
В тьме, в глубине которой мне послышался... плач младенца?
Сердце забилось как бешеное.
Недоброе предзнаменование? Но почему, за что? Что-то случиться с моим, пока нерождённым, сыном?
– Скажи мне! – воздуха стало катастрофически не хватать.
Я забилась в пустоте, будто утопая в густом дегте.
“Скажи мне, что случиться, когда, почему?” – но вопрос увязал в густых, как кисель, мыслях и никак не хотел спорхнуть с онемевших от волнения губ.
Пока я не распахнула глаза, обнаруживая себя в крепких руках Рейна и прижимаясь к его горячей груди.
– Почему? – выдохнула я. И порывисто обняла своего дракона за шею. – Рейн?
Он судорожно выдохнул.
– Напугала...
Мы находились там же, где, как мне казалось недавно, на Гейла напал зверь.
Только теперь женщины с семенами рядом не было, а вокруг с лаем носился Шмель. Милах же и сам новоиспечённый жрец подбежали к нам чуть позже. Вместе со Славкой, который первым бросился ко мне.
– Марьян! Тебя не было часа три! Я чуть с ума не сошёл.
Он смешно шмыгнул носом и тут же отвернулся, чувствуя неловкость за свои эмоции. Такой повзрослевший (и когда это только случилось?), но одновременно такой ребёнок...
– Три часа? – не веря переспросила я.
Мне казалось, разговор с богиней длился всего минуты три.
– Я не чувствовал тебя, – едва слышно прошептал Рейн, прожигая меня взглядом своих удивительных, янтарных глаз, – даже я... Такое бывает лишь когда, – он не стал продолжать.
И так понятно: когда кто-то уходит навсегда.
– Я здесь, – только и смогла прошептать.
И он обнял меня крепче:
– Да... И я тебя никуда больше одну не отпущу. Всё, слышишь? Хватит с меня!
Он направился к Дому со мной на руках так решительно, что на мгновение я даже испугалась. Правда, сама не знаю, чего именно.
– Ты больше не выходишь оттуда без меня. Хочешь знать, что там в городе происходит, будешь спрашивать у других! Я добьюсь, чтобы всё пришло в порядок и ты, наконец, согласилась быть со мной в центре. Сыграем свадьбу. Родиться сын. Тебя полюбят люди. И ничего странного больше не случиться.
Я закусила губу, прижимаясь к нему крепче.
Стоит ли сказать о предзнаменовании, что послала мне Иттар? Стоит ли озвучить опасение, что есть нечто, от чего, даже забери Рейн меня прямо сейчас в свой замок, вряд ли убережёт...
Глава 18
Последующие дни в Доме текли спокойно, словно мёд из переполненной соты – медленно, сладко, оставляя после себя тёплое послевкусие. Это притупило острое предчувствие беды, заставило вспоминать встречу с богиней, скорее, как странный сон…
Весна наконец-то начала вступать в свои права и за окнами уже не сверкали льдинки, а звенела капель. По утрам воздух пах талой землёй и чем-то живым, обещающим скорое пробуждение природы.
Я сидела на кухне, обхватив руками кружку с травяным чаем и наблюдала, как Софи ловко месит тесто для пирогов, а Ася, стоя на табурете, режет яблоки тонкими ломтиками, время от времени бросая кусочек под стол – Шмелю, который терпеливо ждал угощения, положив тяжёлую голову на лапы.
– Если будешь его баловать, скоро он от тебя и не отойдёт, –усмехнулась я, уже прекратив удивляться, что моему псу по вкусу моченые яблоки.
– А он и так не отходит, – фыркнула Ася, тут же протянув псу ещё один ломтик. – Вот только тебя всё равно больше любит, мне его не подкупить.
Шмель, словно подтверждая её слова, лениво поднялся и потянулся ко мне, тычась мокрым носом в мои колени.
– Предатель, – вздохнула Ася, но беззлобно.
В дверь кухни заглянул Славка, держа в руках связку сушёных трав.
– Вот, собрал, что смог, – бросил он их на стол. – В лесу ещё снега полно, но кое-что уже вполне можно найти.
– Спасибо, – кивнула я, проверяя, то ли он для меня сорвал. – Как там городок?
Славка уселся на скамью рядом с Арго, который до этого молча чинил старый деревянный ящик и разлил для всех нас чай по глиняным тяжёлым кружкам.
– Отстраивается. Уже дымят трубы в половине домов, а на площади даже лавку открыли, торгуют хлебом, мёдом и чем-то ещё. Дети наши там уже вовсю хозяйничают, – он усмехнулся.
С каких-то пор Славка часто начал говорить именно «наши», про детвору Дома. Мне это нравилось, казалось трогательным.
– Двое даже подмастерьями у кузнеца стали. Из центра несколько раз экипажи видел. Рейн ведь, ну да ты это знаешь, более удобную дорогу сюда прокладывает.
– А волчата? – спросила Софи, не отрываясь от теста.
Ответил ей Арго, отложив инструменты и вытерев руки о фартук, чтобы после взять свой чай.
– Живут там, как свои. Учатся у старика травы собирать, так что, возможно, в будущем у нас целителей прибавится. Хочешь, сходишь сама их проведать? Я проведу.
Софи, которая днями напролёт работала по дому и нянчилась со мной (чувствую, не только по указке Рейна, а из собственных побуждений) почти не покидала территорию дома. Хотя Ива очень старался её разгрузить, да и я уговаривала развеяться.