Тем временем Сергей Пушкин предпочел исчезнуть. 26 августа 1761 г. он покинул гостиницу Римскую, оставив там чемодан, одежду и книги, перебрался с левого берега Сены на правый и под именем г-на де Пернеля снял меблированные комнаты в Малой немецкой гостинице. 10 сентября король подписал именное повеление (lettre de cachet) об аресте «г-на Пушкина, российского дворянина, за недостойное поведение в Париже и мошенничество», о чем герцог де Шуазель, министр иностранных дел, известил Антуана де Сартина. Через две недели полиция нашла и арестовала Пушкина, и отправила в тюрьму Фор-Левек.
На допросе он уверял, что скрыл свое имя из соображений экономии, ибо не мог жить как подобает русскому дворянину. Кредиторы представили в русское посольство общий счет на 7 753 ливров 4 су, в том числе 2365 лично Брюне. Хотя счет явно завышен, 2010 ливров прибавлены без всяких обоснований, но подобная сумма не слишком велика для богатой дворянской семьи. На приказе об аресте кто-то своей рукой приписал: «он должен расплатиться за свое мошенничество». Пушкин боялся, что его обвинят в краже, русский посол решил не поминать Вольтера втуне, но не простил.
20 ноября 1761 г. Пушкин подал Антуану де Сартину прошение, чтобы королевский указ заменили на распоряжение об аресте за долги, дабы, уплатив их, он мог бы выйти на свободу. Неделю спустя он снова попросил об этом, и вновь безуспешно.
Время шло, Сартин, герцог де Шуазель и его кузен, граф де Шуазель, сменивший его на посту министра иностранных дел, стали совещаться, как избавиться от Пушкина и выслать его из Франции, поскольку никто не взялся оплатить долги. Однако графа Чернышева это не устраивало. В конце апреля 1762 г. он известил французские власти, что не стоит особо рассчитывать на помощь родственников Пушкина, но он напишет им и надо подождать ответа. 20 июля 1762 г. Ноэль Тассийи, проживавший в Страсбурге, подал иск на 1143 ливров, дабы заключить Пушкина в тюрьму за долги. 30 июля граф Чернышев заявил пришедшему к нему инспектору Бюо о своем обещании кредиторам, что все долги в любом случае будут уплачены, что до той поры Пушкин на свободу не выйдет, но отец его обещал в скором времени деньги прислать.
Однако и сам родитель, Алексей Михайлович Пушкин, дипломат, воронежский губернатор, с 1760 г. находился под следствием за растрату. При восшествии на престол в январе 1762 г. Петр ІІІ закрыл дело и отправил Пушкина-отца в отставку с чином тайного советника.
Граф Чернышев, по воле которого Сергей Пушкин томился в тюрьме, не мог не знать о злоключениях его отца. Однако летом 1762 г. императрица назначила посланником в Париж своего бывшего любовника Сергея Салтыкова, родственника Пушкиных, и ситуация изменилась. В конце года Пушкин-отец собрал сумму, необходимую для выкупа сына. 20 декабря 1762 г. французский посланник в России барон де Бретей велел своему интенданту Дюперу уплатить долги Сергея Пушкина. Дюпер известил о том 26 февраля 1763 г. Антуана де Сартина, попросил отменить приказ об аресте и собрал всех кредиторов. Хозяин гостиницы Римской не растерялся и потребовал платы за хранение вещей Пушкина. После новых переговоров Сергея Пушкина освободили 4 марта. Он вернулся на родину, где его отправили в отставку, как принято, с повышением в чине: он стал армейским капитаном.
Однако от судьбы не уйдешь. В 1771–1772 гг. вместе с братом Михаилом, Федором Сукиным, вице-президентом Мануфактур-коллегии, и французом Баро де Бротаром Сергей Пушкин попытался наладить производство фальшивых ассигнаций, но был задержан с поличным на границе. По велению императрицы осенью 1772 г. сенат вынес ему суровый приговор, припомнив прежние грехи. Сперва его отправили в Пустозерский острог на Печоре, а в 1781 г. в отдельную узкую келью в Соловецкий монастырь, где он и скончался через 14 лет. Сергей Пушкин дорого заплатил за кражу вольтерова добра.
Двоеженец Матюшкин
Дмитрий Михайлович Матюшкин (1725–1800), граф Священной Римской империи (1762), тайный советник, камергер и записной щеголь сделал карьеру благодаря своей супруге Анне Алексеевне (1722–1804), урожденной княжне Гагариной, фрейлине и наперснице великой княгини Екатерины (1744), затем статс-даме императрицы (1762), обер-гофмейстерине (1796). Истинный галломан, он впервые посетил Париж в 1749 г. В 1755 г. французский тайный агент Мейсоннье де Валькруасан встретился с ним в Петербурге. С той поры французские дипломаты используют супругов в качестве агентов влияния и источников информации.
Французский посланник в России барон де Бретей, пожалевший дать денег на переворот Екатерины ІІ, пишет министру иностранных дел графу де Шуазелю, будущему герцогу де Пралену (Москва, 17 (28) октября 1762 г.):
Ваше Превосходительство! Господин Матюшкин, о котором я имел честь писать вам еще при жизни Петра ІІІ, поскольку он был мне весьма полезен, чтобы узнать некоторые подробности придворной жизни и иметь доступ к царице, которой он всецело предан, предполагает направиться из Вены [294] в Париж и просит меня рекомендовать Вам его как человека, преисполненного усердием и почтением к королю. Человек он весьма ограниченный и поведения скверного, но я должен отдать ему справедливость: он всячески расположен к Франции. Его жена – статс-дама царицы, ее записная фаворитка и наперсница в наслаждениях <…>. <…> было бы весьма полезно благосклонно отнестись к этому русскому, который возбуждает в ней добрые чувства по отношению к нам [295].
Красавец Матюшкин слыл записным игроком или даже шулером, как уверял в мемуарах Джакомо Казанова, который, впрочем, с ним не встречался и не играл. В 1763 г. парижская полиция следит за любовной связью Матюшкина с девицей Дамур.
Интересуется она также и его слугой, авантюристом Давидом Буасьером, родившимся в Женеве и ставшим в Лондоне издателем. Он печатал запрещенные во Франции философские, политические и порнографические книги. «Набат на разбуждение королей» Вольтера, написанный в 1771 г. по указке Екатерины ІІ, выходит в 1772 г. Буасьер добавляет от себя комментарии и полемическое предисловие, оказавшееся длиннее основного текста [296]. Затем он участвует в первом издании книги Гельвеция «О человеке» (1773) [297]. Жорж Дюлак и Дэвид Смит доказали, что издание было подготовлено послом России в Гааге и другом Дидро князем Дмитрием Голицыным, который посвятил его Екатерине ІІ, и напечатано Буасьером совместно с гаагским издателем Пьером-Фредериком Госсом [298].
Пьер Манюэль частенько упоминает деятельность Давида Буасьера, который заказывал нуждающимся литераторам памфлеты на августейших особ, а затем требовал денег за нераспространение брошюр. Так, в 1781 г. он получил от Бомарше 17 400 французских ливров за уничтожение издания порнографической поэмы «Любовные шашни Шарло и Туанетты» (1779) с непристойными гравюрами [299], порочащей