— Я не был добр с тобой, — напомнил я, а сердце взорвалось от её похвалы.
— Был. Ты мог оставить меня в снегу и пойти дальше. Но убил бедного оленя и пытался накормить меня. — Она рассмеялась, и я провалился ещё глубже в это чудо по имени Джессамин. — Пустая трата сил не вышла.
— Вышла, — возразил я, но вышло глухо.
Она положила ладонь на мою, лежащую на краю шкур.
— Ты добрее ко мне, чем… — голос сломался, она отогнала его ещё одной улыбкой, — чем моя семья. Чем большинство знати, которых учат быть вежливыми и милосердными. Ты проявил обо мне больше заботы, чем кто-либо в моей жизни.
Боги небесные и все преисподние, избавьте меня от этой пытки.
Она убрала ладонь и снова легла, укуталась. Я не нашёлся, что сказать. Либо она всё ещё под впечатлением кошмара, либо её кормить одним сыром, хлебом и вареньем было ошибкой. Либо…
Либо она говорила правду — и действительно так обо мне думала.
— Спи, — рявкнул я глухо: мягкие чувства надо выжигать. — Остался день пути до Гхаста-Вейл. А потом к нам пожалует король Голл.
— Что? — почти взвизгнула она.
— Тихо. Разбудишь.
— Зачем король Голл приедет к вам? — прошептала-прошипела.
— Потому что Гаэл уже открыто поднимает мятеж, собирает сторонников. А по сути — давно поднял. Голл теперь король Лумерии и Нортгалла, ему надо знать.
— Когда он будет?
— Я послал Халлизель в Виндолек после ужина. Может добраться за день-два. Смотря, полетит ли прямо или опять отвлечётся.
— Богиня милостивая, теперь уснуть точно не смогу.
— Ждёшь встречи с призрачным королём, принцесса?
— Нет. Говорят, он страшен и жесток. И именно его я должна была… — она осеклась.
Одна мысль о том, что она приблизилась бы к Голлу, сияя сиренскином, голая и светящаяся… Рык сам поднялся из груди.
— Не бойся. Он не страшнее и не жестче меня.
Она фыркнула и зарылась поглубже:
— Спокойной ночи, Ред.
Я улыбнулся. Должно быть, услышала, как Безалиэль зовёт меня так.
— Спи, Джесса.
Она выдохнула довольно и уснула гораздо быстрее, чем я ожидал. А я лежал и смотрел на звёзды, гадал, зачем боги подсунули мне это испытание. Держать её рядом — мука. Но мысль о том, что её не станет, — мука хуже. Её я уже не вынесу.
Только к рассвету меня и сморило.
Глава 15. ДЖЕССАМИН
Пока я, как утопленница, выволокла себя из тяжёлого сна, весь отряд уже почти собрался и был готов выступать. Стыдно стало, что валялась так долго: я торопливо оделась, свернула спальные шкуры в тюк и перехватила кожаными тесёмками, как меня учила Тесса.
Принеся свёрток к Волку, у которого Лейфкин подтягивал подпруги на сумках, я услышала:
— Доброе утро, принцесса. Рады, что ты всё-таки проснулась и присоединилась.
Сначала я решила, что он меня шпыняет — мол, лентяйка. Но он рассмеялся и дружески толкнул плечом — и камень свалился с души. Впервые мужчина из клана, кроме Безалиэля, заговорил со мной по-дружески.
Похоже, это приободрило и его товарища Дейна. С тех пор как мы тронулись, все на своих ногах — кроме Тессы с Саралин, они сидели на Мишке, — эти два серьёзных, как я думала, мужчины развлекали меня байками о клане, и в каждой непременно фигурировал их сварливый король.
Редвир мне не сказал ни слова. Пока Лейфкин и Дейн шли по бокам, он держался впереди, вёл нас — и ни разу не обернулся. Безалиэль шёл возле Мишки, тихо разговаривая с Тессой. Я не поняла: Редвир сердится по поводу чего-то конкретного или это его «дорожный» нрав. Он внимательно следил за лесом, пока мы пересекали широкое открытое поле.
Падал мелкий снег, холодил щёки, а стоило выйти из леса, как ветер взялся всерьёз и пробирал до костей. Я натянула капюшон, плотнее запахнула плащ и спрятала руки в складках. Тесса с малышкой тоже закутались — а мужчины шагали как ни в чём не бывало: ни плаща, ни рукавов. Бесило, насколько хорошо их тела приспособлены к этой погоде.
— Это было тогда, когда наш лорд, — сказал Дейн, возвращая меня к разговору и кивая на Редвира, — сообщил лесному фейри-самодеятельщику, что если тот не свалит к югу и быстро, мы снимем с него шкуру и зажарим на ужин.
— Что?! — ахнула я. — Он так и сказал?!
Я уставилась на широкую спину Редвира. Ноль реакции — будто и не слышал. Конечно, слышал: шёл всего в паре шагов, да и слух у него лучший из всех, кого я знала.
— Сказал, — захохотал Лейфкин. — Бедняга поверил. Рванул в Пограничье — и больше мы его не видели.
— Ещё бы, — я рассмеялась. — Уверена, он…
— Тише, — рявкнул Редвир и остановился, вскинув взгляд к небу.
Дейн и Лейфкин тут же выхватили мечи, зажав меня между собой; лица — настороженны. Я не слышала ничего, но они — да. Безалиэль тоже обнажил клинок. Мишка лёг, все волки зарычали. Волк стал у меня за спиной, низко ворча. Но больше всего притягивал взгляд Редвир передо мной: хвост хлестал, выгнулись и блеснули чёрные когти, мышцы налились и заиграли — готов к бою.
Никогда в жизни у меня не было такой защиты. Тем более у себя дома, в Мородоне. Мысли об этом как раз ударили в виски, когда шум сверху, в серой толще туч, заставил меня вскинуть взгляд.
Снег завертелся кругами, когда из облаков рухнул чёрночешуйчатый исполин — дракон. Я ахнула и отпрянула, вжимаясь плечами в грудь Волка. Земля содрогнулась, когда чудовище опустилось на заледеневший луг. И только тогда я увидела всадника на его спине.
Редвир расслабился — выпрямился, стал ещё выше. Остальные вложили мечи: этот драконий всадник им не угроза. Он был призрачным-фейри: тёмно-серая кожа, четыре гладких рога, чёрные доспехи — таких воинов я встречала в таверне Халдека.
Но это был не просто воин. Я знала, кто. В мире был лишь один драконий всадник. Король Голлайя Вербейн. Дракон опустился до земли животом.
Призрачный-фейри спрыгнул и зашагал к нам так, что мне захотелось слиться с Волком и исчезнуть. У дракона были серебристо-голубые глаза — точь-в-точь как у хозяина; оба смотрели внимательно и хищно. Король остановился в паре шагов от Редвира, чёрные волосы до пояса хлопали по ветру.
Меня удивило, что боги отметили его благородной, красивой наружностью. Не такой высокий и широкий, как Редвир — таких я не встречала вовсе. Но магия — сильная, давящая — исходила от него, как жар. Известно: он зефилим, владыка огня. И ему не надо быть самым крупным: одно слово — и его дар сотрёт нас в пепел.
И всё же Редвир стоял в его присутствии спокойно — но я заметила, что он сместился, оказавшись точно передо мной, заслоняя от призрачного короля.
Звонкий смех и шелест крылышек позади — это Халлизель шмыгнула кругами над головой Саралин. Малышка захихикала: подружка вернулась с поручения.
— Редвир, — сказал король Голл, его низкий голос с шорохом резал ветер. — Я получил твоё послание.
— Голл, — кивнул Редвир, хвост по-прежнему лениво резал воздух. — Не ждал так скоро.
Мне его не было видно: Редвир загораживал. Я сдвинулась в сторону, выглянула из-за его плеча.
— Твоя спрайт сказала: «Лорд Гаэл поднял мятеж и жжёт ведьм». Этого хватило. Разумеется, я прилетел.
— Как ты нас нашёл? — спросил Редвир.
— Драк взял ваш след по пути к Гхаста-Вейл.
Дракон фыркнул и повернул голову к своему королю. Тот слегка нахмурился, взгляд скользнул за Редвира, на меня — и удивлённо блеснул.
— О-о, — протянул мягче. — Это не зверо-фейри из твоего клана. Не представишь?
Редвир на полшага отступил в сторону, и я вышла вперёд.
— Голл, это Джессамин. Она под нашей защитой.
Король протянул когтистую ладонь — жест удивительно вежливый для того, кого мне описывали как убийцу и распутника, похитившего принцессу Уну Иссосскую, ныне королеву Нортгалла. Я вложила руку — он пожал. Его взгляд метнулся вниз.
— Ты скалд-фейри. Далеко же ты от дома.
— Да, милорд, — ответила я учтиво, присев и склонив голову — так меня учили приветствовать знать. Тем более — королей.