Ночной охранник перевел взгляд на Джеймса и Динь-Динь.
— Вы спрашиваете о денежном вознаграждении, не так ли?
— Нет, сэр, мы просто хотим, чтобы эти мальчики вернулись домой к своим семьям.
— Мне нужны заявления и документы, удостоверяющие личность, — сказал охранник, наклоняясь, чтобы собрать бумаги со стола.
Джеймс поймал взгляд Динь, и она кивнула. В мгновение ока они вышли через стеклянную дверь. Динь сбросила плащ, схватила Джеймса за руку и взмыла в ночное небо. Пыль осыпала Джеймса, который чувствовал, как с каждой секундой его тело становится все легче.
Они сделали это! Мальчики были в руках полиции, которая должна была вернуть их домой. Теперь не имело значения, какие истории они расскажут… не было ни малейшего шанса, что им поверят. Джеймс и Динь взлетели на пиратский корабль и обнаружили, что большинство членов экипажа заснули, так как уже почти рассвело.
Джеймс поднялся на палубу и попытался развернуть корабль, чтобы взять курс на вторую звезду, пока она не исчезла в утреннем свете. Через несколько минут они исчезли за входом в Нетландию, и на душе у них стало легче, чем когда-либо за последние годы.
Глава 22
Динь растянулась на подоконнике и смотрела в открытое окно, как приближается одинокий остров Нетландия. Прохладный ветерок задувал в каюту капитана, где они уединились, и развевал ее растрепанные, длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, словно во сне.
Джеймс сел напротив Динь, но поймал себя на том, что смотрит скорее на пикси, чем на приближающуюся землю. Он не мог отвести глаз и едва ли понимал, что она говорит. Они уже раз десять обсудили события прошедшего дня, и хотя он был в восторге от их успеха, он не мог оторвать взгляда от Динь-Динь, будто видел ее впервые в жизни. Она снова надела свое изумрудно-зеленое платье пикси, расшитое спереди перьями, к которым Джеймсу так хотелось прикоснуться.
Динь повернула лицо к Джеймсу.
— У тебя доброе сердце, Джеймс Крюк.
От одного упоминания о нем сердце снова забилось быстрее. Джеймс попытался придумать, что бы сказать умного или смешного, но в голове у него стоял бессмысленный гул. Не в силах вымолвить ни слова, он молча кивнул. Динь то ли не заметила, то ли не обратила внимания на то, что Джеймс отвлекся. Во всяком случае, она, казалось, была довольна этим. Она намотала прядь волос на палец и отпустила, чтобы та упала на плечо. Джеймс чувствовал себя загипнотизированным этим зрелищем, и его взгляд был прикован к ее лицу, быстро скользя по его чертам, чтобы он мог запомнить их все до единой.
— Я рада, что от тебя больше не воняет, Джеймс. — Она придвинулась к нему поближе, так что их ноги соприкоснулись.
Ее прикосновение заставило Джеймса заговорить. Стараясь вести себя так, словно он не был зациклен на ее внешности, пират ухмыльнулся.
— Кажется, в прошлом ты говорила мне, что от меня пахнет так, будто я не мылся целый год. Было бы жаль подвергать твой нежный нос пикси такому ужасному воздействию.
— И я ценю твое внимание.
Джеймс еще острее осознал, каково это — сидеть рядом с красивой женщиной, и это ощущение одновременно завораживало и пугало его, но в его сознание закралось зерно сомнения. Если он признается в своих чувствах, а она отвергнет его… Он не был уверен, что сможет когда-нибудь снова посмотреть ей в глаза. Что, если она уйдет? Независимо от того, что он говорил себе об обратном, он знал, что потеря Динь опустошит его больше, чем потеря руки.
— Ты потрясающий, Джеймс, — сказала Динь, положив голову ему на плечо. — Теперь эти мальчики вернулись домой, и все благодаря тебе.
— Нет, все благодаря тебе, — ответил Джеймс, а затем неохотно признался: — И это были не все мальчики, Питер снова сбежал.
— Но теперь у него нет ни пыльцы, ни друзей, ничего.
— У него все еще есть его жизнь. — Джеймс стиснул зубы, стыдливо опустив глаза. — Я мог бы покончить с этим сегодня вечером. У меня была возможность.
Он услышал, как Динь-Динь перестала дышать. Он зажмурился и заставил себя продолжить:
— Я собирался убить его. Я… я хотел. Я хотел, чтобы он страдал так же, как он заставил страдать тебя, но… когда пришло время, я не смог этого сделать. Он сбежал.
Мягкая рука Динь-Динь обхватила его подбородок.
— Он сбежал, потому что ты, капитан Джеймс Крюк, благородный человек. У тебя есть мораль, которая не поддается контролю. Это отличает тебя от него, и я люблю… это в тебе.
Динь любила в нем что-то такое. Барабанная дробь в его груди была слышна по всей Нетландии. Его взгляд скользнул вверх по ее руке и остановился на лице. Джеймс изо всех сил старался не думать о том, как выглядела Динь-Динь, какой она на самом деле была. Они были друзьями много лет. Друзьями, твердо напомнил он себе. Было вполне естественно чувствовать ее близость, вполне естественно хотеть проводить с ней время, вполне естественно представлять, как обнимаешь и целуешь ее…
Нет! Нет, ему нужно было сдержать этот порыв, по крайней мере, до тех пор, пока он не будет уверен, без тени сомнения, что Динь отвечает ему взаимностью. Он все еще не закрыл замок в двери каюты и мысленно проклинал свою недальновидность. Как раз в тот момент, когда ему не помешало бы немного уединения… Даже если большая часть команды уснула, ему просто повезет, что единственный оставшийся в живых член экипажа заметил его и Динь, сидящих так близко друг к другу, и воспользовался возможностью, чтобы распространить еще больше слухов.
Динь молчала несколько долгих мгновений, прежде чем убрала ногу от Джеймса и сказала с необычной официальностью:
— В прошлом я явно проявляла к тебе нежелательные чувства, и чувствую, что должна извиниться.
— Это никогда не было нежелательным. — Джеймс ни секунды не колебался в своем ответе. Крошечный огонек надежды, который он так долго подавлял, внезапно превратился в настоящий пожар, который он не надеялся контролировать. Если Динь-Динь действительно предлагала ему то, чего он так долго хотел, а он был уверен в этом, то он был бы самым большим дураком в истории Нетландии, если бы упустил такую возможность. — Никогда.
— Но…
— Динь… Это что-то новенькое для меня, и я боюсь, что меня тебе будет недостаточно. Я не тот герой, которого ты заслуживаешь. Я человек-пират, а не пикси…
— Ты идеален.
У Джеймса пересохло во рту. Радость от того, что сбываются его самые сокровенные желания, была больше, чем он когда-либо надеялся. Пираты не заслуживали внимания и привязанности красивых женщин, но если быть честным с Динь, то… Бросив быстрый взгляд на незапертую дверь, он прокомментировал:
— Я наконец-то заменил эти расшатанные доски в вороньем гнезде, хочешь посмотреть?
Взгляд, который бросила на него Динь, заставил Джеймса подумать, что она точно знает, каковы его намерения. Внутри у него все сжалось, пока Динь просто не ответила:
— Да, хочу.
И в этот момент его желудок начал подпрыгивать. Мысль о том, во что может перерасти его дружба с Динь-Динь, снова обрела очертания в его сознании, но с чуть большей надеждой, чем раньше.
Воронье гнездо было маленьким, едва ли больше огромной бочки, но ни Динь-Динь, ни Джеймс не обратили внимания на тесноту, когда добрались до верха. Пол раскачивался из стороны в сторону сильнее, чем в любой другой точке корабля, и Джеймс по привычке ухватился одной рукой за шест в центре вороньего гнезда, чтобы удержаться на ногах.
— Я положил эти доски на место, — сказал он, небрежно помахивая крюком за спиной.
— Очень хорошо. — Глаза Динь, сияющие обожанием, не отрывались от лица Джеймса. Никто никогда раньше так на него не смотрел. Динь-Динь смотрела на Джеймса не так, как человек смотрит на друга, и не так, как пикси с любопытством разглядывают человека. Нет, ее глаза горели тем пристальным, неотразимым взглядом, которым только женщина может одарить мужчину.