— Я уже сказала, что не хочу говорить. И это относится и к тебе.
— Раз ты под защитой клана — я твой лорд. Ты обязана говорить мне.
Она сжала челюсть и промолчала.
— Не любишь говорить о своей магии, — поддел я.
— Не люблю.
— Ты пыталась применить её на дриаде, верно?
Она вскинула взгляд — видел, как колеблется между ложью и правдой. Но ответила:
— На нём это не сработало. Надолго — точно нет.
— Дриады — отмеченные богами, — пояснил я. — Они легче сопротивляются магии фейри. И они не совсем как мы: их ум теснее связан с землёй и природой, чем с миром фейри.
— Я в курсе, — сказала она с оттенком превосходства. — Но умирать спокойно я не собиралась.
— Разумеется. Я был там. И не дал тебе умереть.
Она снова замолчала; взгляд — зелёный, мерцающий — ничего не выдавал.
— Имя того мужчины, в чьи руки тебя продал отец. Как его? — Я помнил. Имя врезалось в память. Увижу — оторву голову. Но всё равно спросил, не желая, чтобы она поняла, как пристально я слушал её на келла’мире.
— Лорд Гаэл.
В её голосе имя прозвучало с презрением. Хорошо.
— Кого он хотел, чтобы ты поразила?
Она нервно сглотнула:
— Я боюсь сказать.
Я шагнул ближе, дыша её запахом, и скрестил руки:
— Почему?
— А если вы ему передадите? И он разозлится, потому что моя семья желает ему смерти? Тогда он может обрушиться на меня — в отместку.
— Я знаком с этим мужчиной? — голос сел, хвост дёрнулся.
— Его все знают, — опустила она взгляд.
— Ты скажешь мне, Джессамин. Я обещал защищать тебя от мевийцев — так же поступлю с любым, кто захочет причинить тебе вред, пока ты под защитой моего клана. К тому же я — лорд. Я обязан знать всё, чтобы защитить и своих.
— Обещаете, что не передадите эту информацию дальше? — Она снова встретилась со мной глазами; в них дрожала просьба.
— Разумеется. Кто он?
Она выдохнула неровно:
— Он хотел, чтобы я убила короля призрачных. Короля Голлайю Вербейна.
Будто оплеуха.
— Голл?
Она моргнула тревожно:
— Вы его… хорошо знаете?
— Да, — фыркнул я. — Он — король призрачных. Я — лорд зверо-фейри. Разумеется, мы хорошо знакомы. Как, по-твоему, работает твоя магия? Как ты собралась подступиться к воину вроде Голла?
— Я этого вам не скажу, — отрезала она, повышая голос. — Да и неважно. Как только лорд Гаэл озвучил, что хочет от меня, я оставила его в саду моего дома. Ночью собрала вещи и бежала.
Я не скрывал любопытства:
— Он ничего не обещал тебе взамен согласия убить короля Нортгалла?
Она отвернулась, теребя пальцы:
— Обещал. Свой замок, у Немианского моря. Челядь, чтобы я жила отдельно от него. Что я лишь исполню супружеский долг и рожу наследника — а дальше буду жить, как захочу.
Тело снова напряглось, низкий рык шевельнулся в груди; зуделось отыскать этого лорда Гаэла. Я заставил себя говорить ровно:
— Вместо этого ты выбрала жизнь изгнанницы, вдали от своей семьи, в бегах.
Она — принцесса — а работала в таверне и жила как простая. Удивительное открытие.
— А что мне оставалось? — она вскинула подбородок. — Я не собиралась даже пытаться убить короля призрачных.
— И правильно. У тебя всё равно бы не вышло.
— Моя магия очень сильная, — с уверенностью сказала она.
— Верю. Даже если ты не желаешь раскрывать, что именно тебе даровано богами.
— Вы… смеётесь надо мной?
Я и правда улыбался:
— Только над самой мыслью, что ты сможешь подобраться к Голлу и причинить ему вред. — Помедлив, спросил, уступив чутью: — Твой дар связан с соблазнением?
Глаза у неё расширились — ответа не последовало. Я усмехнулся:
— Тогда можешь не тревожиться. К Голлу тебе не подобраться. Он не остаётся наедине ни с кем, кроме своей королевы.
— Мне говорили, у королей призрачных множество женщин. Наложницы.
— У прежних, вроде его отца, — да. Но не у него. Он бы заподозрил тебя, попробуй ты.
Она нахмурилась, на миг задержала взгляд у меня на груди и снова встретилась со мной глазами:
— А у зверо-фейри? Наложницы есть?
Я разомкнул руки, шагнул ближе и поднял прядь её великолепных, красных как ягода волос:
— Почему интересуешься, Джессамин… хочешь подать прошение на должность?
— Разумеется, нет, — отрезала она, но назад не отступила и моей руки не отвела. — Я просто хочу знать, чьей защитой пользуюсь. Каков лорд, что руководит кланом.
Я отпустил прядь — и костяшками скользнул по линии её горла, слишком интимным жестом, чтобы удержаться.
— Я — лорд зверо-фейри, женщина. Я люблю вкус пизды на языке и то, как мой член входит в узкое лоно — как любой мужик.
Зелень её глаз потонула в расширившихся чёрных зрачках; сердце забилось чаще, дыхание участилось, губы приоткрылись. Рот, который мне внезапно захотелось заполнить и попробовать — мысль пронзила меня, как удар.
— Вы очень… прямолинейны.
— Зверо-фейри не играют словами, как фейри при дворе твоего отца. Прямота — самый действенный способ говорить. — Меня завораживали скаты её скул, видимая мягкость кожи, сияние глаз. — Так что скажу прямо: я не собираю гарем. Женщины ревнивы и злы. Я беру по одной.
Костяшки сошли к основанию её горла, дальше — по плечу — к меховой окантовке платья.
— Мне нравится, как это платье сидит на тебе, — признался я и прикусил язык, чтобы не добавить, что ещё охотней увидел бы его на полу моего шатра.
Она наконец отступила, оборвав касание, опустила взгляд:
— В-вы… дадите мне работу в стане? — голос дрогнул. — Я хочу быть полезной клану.
Во мне всё было каменным — я был захвачен ею целиком, и без единой капли её магии. Если бы она её пустила в ход, я, пожалуй, не выстоял бы.
Нельзя позволять себе слабеть — тем более из-за скалд-фейри. Я откашлялся, шагнул мимо, стараясь вырваться из наваждения, которое она наводила не пытаясь.
— Верно. Ты должна быть полезной. Идём.
Я вышел из шатра. По лагерю уже вовсю сворачивали мастерские и жилища.
— Мы уходим сегодня? — спросила она, поспешая в ногу.
— Завтра. — Я сбавил шаг, ведя её к шатру Тессы и Безалиэля — он стоял рядом с моим. — Поможешь Тессе разобрать семейный шатёр. С младенцем ей тяжелей, хоть она ни за что не признается.
Та упрямица — это про женщину Безалиэля. Как в подтверждение — я нашёл её с привязанной за спиной Саралин, сгорбленную над колышком у угла: она выкапывала его одна. Свернутые постели и корзины уже были