Точно так же, как собирался выяснить, какую роль уже сыграл в маленьких махинациях своей матери.
— Теперь я контролирую ситуацию, — сказал он себе, открывая новую страницу в своем альбоме для рисования. — Все, что происходило раньше, было просто…
Киф замолчал.
Он хотел сказать «прошлым», будто это каким-то образом сняло бы его с крючка.
Но события прошлого все еще были частью его.
Стирание воспоминаний не изменит того, что произошло.
Ничто не изменит.
Поэтому он выпрямился и сказал:
— Все, что происходило раньше, является частью моей истории, но это не обязательно определяет меня.
Теперь он контролировал ситуацию.
Если он сделал что-то, о чем сожалел, он мог это исправить.
«Но как?» — спрашивал этот неприятный, непримиримый голос в его голове.
Он пытался понять, сыграл ли он какую-то роль в смерти двух невинных людей.
Как он мог когда-нибудь загладить свою вину?
Возможно, не мог.
Но…
Он мог бы, по крайней мере, прояснить ситуацию.
Убедиться, что его маме не сойдет с рук то, что она сделала.
И кто знает, может быть, правда окажется не такой страшной, как он боялся.
Есть только один способ узнать наверняка…
Он расправил плечи и стряхнул напряжение с запястий, прежде чем медленно написать:
1. Узнать, что случилось с Итаном Бенедиктом Райтом Вторым и его дочерью Элеонорой.
Увидев их имена, он почувствовал, что его тошнит от всех этих вкусных десертов.
Но он не отвернулся.
Вместо этого он написал два вопроса, на которые ему нужно было найти ответы:
2. Моя мама убила их?
3. Я помог?
У него в горле застрял ком, и ему потребовалось три попытки, чтобы прогнать его, прежде чем он смог пробормотать:
— Думаю, лучше всего начать с того, что я действительно знаю.
Он заполнил оставшуюся часть страницы всем, что ему удалось выяснить до сих пор, перечисляя каждый факт отдельной строкой.
Итан и Элеонор жили в Лондоне в доме с зеленой дверью.
Когда мне было одиннадцать лет, дорогая мамочка заставила меня отнести туда письмо, а потом стерла память.
На письме был символ: два полумесяца вокруг звезды. Понятия не имею, что это значит. (Примечание: меня уже тошнит от символов!)
Предполагалось, что я оставлю письмо незамеченным, но, должно быть, я передал его Итану, потому что помню, как он выглядел.
По словам Финтана, мама пыталась привлечь Итана к одному из своих «побочных проектов», но у нее ничего не вышло.
Спустя некоторое время после того, как я доставил письмо, Итан и его дочь погибли.
В некрологе это было названо несчастным случаем. Говорилось, что они попали под автобус.
Но мама была в Лондоне в ту ночь… всего через час после того, как это случилось.
Я не верю в совпадения.
Он решил не упоминать то, что сказал ему мистер Форкл… что он просмотрел все архивы камер наблюдения и не нашел никаких записей о том, что Киф находился в Лондоне за неделю до аварии или всю последующую неделю.
Все это означало, что его никто не видел.
Ему нужно было знать, участвовал ли он в аварии, и лучший способ сделать это — отправиться на место происшествия и посмотреть, не спровоцирует ли это что-нибудь.
Если да, то…
Что ж…
По крайней мере, у него будет ответ.
А если нет… ему еще предстояло многое выяснить.
И хотя большая часть его хотела сказать: «Круто, это хорошее начало! Закрой дневник и отдохни немного…»
Он знал, что не сможет заснуть, пока не встанет на этом перекрестке и не выяснит, восстановились ли у него какие-нибудь воспоминания.
Прежде чем он успел передумать, он встал, переоделся, позвонил в службу обслуживания номеров и попросил принести кофе.
Затем он позвонил консьержу и спросил:
— Как мне добраться до Британской библиотеки?
Глава 17
— Так вот где это произошло, — пробормотал Киф, глядя на оживленный перекресток, обрамленный огромными зданиями из красного кирпича.
Мимо проносились автомобили самых разных форм и размеров, один за другим.
Добавим к этому людей, толпящихся на тротуарах или снующих вперед-назад по улицам, и он определенно мог представить, как кто-то может сойти с тротуара в неподходящий момент, или как рассеянный водитель может не заметить их, пока не станет слишком поздно.
Но то, что это было возможно, еще не означало, что так оно и было.
Его мама была достаточно умна, чтобы придумать правдоподобный сценарий, чтобы скрыть свое преступление.
На самом деле, это было своего рода специальностью Невидимок.
Например, когда они заставили всех поверить, что приливная волна обрушилась на пещеры Хейвенфилда и унесла Фостер и Декса в море.
Все были настолько убеждены этой историей — даже без обнаружения тел, — что их семьи в конце концов посадили деревца в Уондерлинг Вудс. Тем временем Фостер и Декс были похищены и заперты в человеческом городе, где их допрашивали.
У Кифа внутри все скрутило, будто он проглотил ведро гнилых помоев, когда вспомнил, как мама дала ему свой носовой платок после того, как он сломался на посадке.
Она даже положила руку ему на плечо и защищала его, когда отец отчитывал его за то, что он «устраивает представление».
Затем она сказала:
— Я и не подозревала, что ты так сблизился с кем-то из них, — что, вероятно, и побудило ее превратить его в свое личное устройство слежения после побега Фостер и Декса.
И тогда она…
Неа.
Он мог бы поиграть в «какие воспоминания о маме самые плохие?» позже.
Прямо сейчас он пытался раскрыть убийство.
Он снова оглядел перекресток, высматривая хоть какой-то блеск, но, похоже, единственное место наблюдения было направлено в сторону библиотеки.
Вероятно, именно поэтому у Форкла не было никаких записей о «несчастном случае», что казалось еще одним доказательством того, что за этим должна была стоять его мама.
Она бы выбрала местоположение стратегически, а затем спряталась в тени, ожидая появления Итана и Элеонор.
Или, может быть, она планировала, что Итан будет там, а Элеонора стала неожиданным осложнением.
В любом случае, десятилетняя девочка погибла вместе со своим отцом.
И все, что нужно было сделать его маме, это слегка подтолкнуть их телекинезом.
Любой, кто наблюдал бы за этим, предположил бы, что Итан и Элеонор споткнулись перед автобусом.
С другой стороны, у Кифа было чувство, что мама позволила бы кому-то другому сделать эту жуткую часть.
Она бы хотела сохранить свой рассудок.
Так что, возможно, она послала Трикс столкнуть их на дорогу порывом ветра. Или приказала Гезену проделать какой-нибудь странный трюк, чтобы отвлечь их — или водителя.