Вскоре Николай Владимирович стал адъютантом князя Горчакова и вновь прибыл в Севастополь, где и находился во время его осады англо-французами. Участвовал в отражении генерального штурма неприятеля, принимал участие в неудачном для русской армии сражении на Черной речке. В день оставления Севастополя Николай Владимирович получил ранение в голову. За свои заслуги во время Крымской войны он был награжден орденами Св. Станислава 2-й степени, Св. Анны 3-й степени, Св. Владимира 4-й степени и золотою саблей с надписью «За храбрость».
В 1856 году его шеф М. Д. Горчаков был назначен наместником Царства Польского, и его адъютант граф Мезенцев также переехал в Варшаву. Вскоре он был произведен в подполковники, а в 1861 году назначен флигель-адъютантом императора [134]. В 1864 году Н. В. Мезенцев получил звание полковника и начал работу «в органах безопасности». Он стал исполняющим обязанности начальника штаба корпуса жандармов и руководителем III отделения. Стоит отметить, что этот высший орган политической полиции был создан в России в 1826 году, при этом дата создания однозначно намекает нам на причину — восстание декабристов, которое прошло в 1825 году. Работы у III отделения было много: тут и «политики», тут и секты, и раскольники, фальшивомонетчики (куда же без них!), иностранные шпионы, цензура.
Одним из первых заданий полковника Мезенцева стала командировка в Область Войска Донского. Николай Владимирович был направлен контролировать правильность исполнения рекрутского набора в казачьи полки, а затем проверить стражников в юго-западных губерниях империи. Действовал он честно и успешно, поэтому уже в 1865 году произведен в генерал-майоры и включен в состав следственной комиссии, где рассматриваются самые важные уголовные дела — государственные преступления. В 1866 году именно Николай Владимирович расследует дело Дмитрия Каракозова, первого покушавшегося на жизнь русского царя. Террорист был приговорен к смертной казни, а генерал Мезенцев продолжил работу, занимаясь расследованием преступлений, связанных с безопасностью Российской империи.
Николай Владимирович становится одним из самых доверенных лиц императора Александра II — в 1871 году он назначен генерал-адъютантом самодержца. В 1872 году генерал-майор Мезенцев возглавил расследование беспорядков в Харькове. Чуть ниже в этой главе мы к ним вернемся, пока же отметим, что в Харькове толпой в несколько сот человек был разгромлен полицейский участок, погибло несколько полицейских и пожарных, а администрация и полиция бежали из города. Пришлось применить войска, в результате чего число жертв достигло 27 человек. Зачинщиков беспорядков отдали под суд, а обеспечивал торжество правосудия и общественное успокоение именно Николай Владимирович Мезенцев. За что в августе 1873 года и был произведен в генерал-лейтенанты, а через год назначен товарищем (заместителем) шефа жандармов.
Стоит отметить, что российская власть не смогла верно оценить истинных причин произошедшего в Харькове и опасности готовящегося удара по государству. В 1875 году некая дама, жена поручика артиллерии Вера Рогачева, «приобрела револьвер и собралась ехать в Петербург, говоря, что совершит что-то ужасное, явится к шефу жандармов и выстрелит в него» [135]. В тот момент генерал-майор Мезенцев исполнял обязанности шефа жандармов по случаю отпуска шефа в Крыму, то есть целиться Рогачева могла именно в него. Не в меру впечатлительную даму арестовали, а для Мезенцева один из его подчиненных, жандармский генерал Василий Дементьевич Новицкий, подготовил доклад, указав, что «действия пропаганды должны непременно рано или поздно обостриться, и настолько, что могут угрожать даже жизни некоторых из высокопоставленных должностных лиц, и при этом указал на г-жу Рогачеву и ее замыслы, а также на найденные при обысках ядовитые вещества» [136]. На что генерал Мезенцев ответил, «что власть шефа жандармов так еще велика, что особа шефа недосягаема, обаяние к жандармской власти так еще сильно, что эти намерения следует отнести к области фантазий и бабьим грезам, а не к действительности» [137].
Огромная и мощная империя, казавшаяся незыблемой власть монарха — все это внушало уверенность просто в физическую невозможность того, что в реальности начало происходить очень и очень скоро. Если бы генералу Мезенцеву кто-то сказал, что его заколют на улице родного Петербурга через какие-то шесть лет, он бы точно не поверил. Но точно так же не поверил бы и государь-освободитель Александр II, если бы ему описали события последующего десятилетия его жизни и череду бесконечных высокопрофессиональных покушений на его жизнь. Ведь терроризм как метод и способ запугивания и ослабления целой империи до той поры еще ни разу в истории не применялся! [138]
Но вернемся к биографии нашего героя: 30 декабря 1876 года Николай Владимирович Мезенцев был назначен шефом жандармов и главным начальником III отделения, одновременно став членом Государственного совета и комитетов по делам Кавказа и Царства Польского. В этой должности в январе 1878 года он предложил развернуть в России, говоря сегодняшним языком, контрпропаганду, вести информационную войну и дискредитировать революционеров-нигилистов [139]. Меры Мезенцев предложил соответственно времени: идейная борьба посредством печатного слова среди простонародья, а в более образованных слоях через «кружки, имеющие целью препятствовать дальнейшему развитию революционных замыслов». Информационную составляющую его предложений отвергли, а усиление сети тайных агентов было принято, и на это даже было выделено 400 тысяч рублей.
Последней наградой Николая Владимировича Мезенцева стал орден Св. благоверного великого князя Александра Невского с мечами, который он получил 2 декабря 1877 года. Современники описывали Мезенцева как человека, который «одарен всеми высокими качествами души», «честен в высшем значении этого слова», «шел в жизни всегда прямо и смело». Добрый, готовый помочь, доступный, несмотря на свое высокое положение. Веселый, простой, задушевный, он мог работать по 14 и 18 часов в сутки. Но, как мы видим из дальнейших печальных событий, предложение усилить охрану самого Мезенцева даже не рассматривалось, что и закончилось ударом кинжала.
Надо ли сказать, что единственным «преступлением» главы российской спецслужбы генерал-лейтенанта Николая Владимировича Мезенцева было отстаивание интересов Родины. Пришло время внимательно приглядеться к фигуре его убийцы, которую так романтизировали в СССР. В руки правосудия он так и не попал, потому что убежал за границу. Удар кинжалом Николаю Владимировичу Мезенцеву нанес Сергей Кравчинский, взявший себе псевдоним Степняк и поэтому вошедший в историю под именем Степняка-Кравчинского. Описаний жизни этого убийцы очень много, большинство из них с неким восторженным придыханием. Но давайте наложим его биографию на современную ему международную политику, и тогда станет ясен замысел врагов России, которые, как хорошие хозяева, вытачивали террористическую организацию, словно ложку к обеду.
Государь-освободитель Александр II взошел на престол в ходе неудачной для России