Я представил себе картину: сеть, словно паутина, заплетающая вокруг планеты, и мы — насекомые, которые неосторожно сунулись в самую её середину. Сердце сжалось. На мгновение у меня появилась мысль всё бросить и бежать без оглядки, но я с трудом подавил её. У Дениса такая работа, рассчитывать варианты развития событий, в том числе и самые плохие.
— Значит действуем тихо и методично, — сказал я. — Никаких шоу и зрелищ. Никому не нужно обнаруживать, что мы тут. Мы изучаем — а не воюем.
Согласие было почти единодушным. Мы все знали — слова «изучить» и «не воевать» легко превращаются в оправдания, когда на карту поставлено будущее колонии. Но и спешка могла стоить нам гораздо больше, чем отложенная радость обладания новым домом.
Работа закипела, мой план обрастал «мясом», дорабатываясь и дополняясь деталями. Посовещавшись с инженерами отдельно, уже не спеша, я распорядился подготовить три модификации дронов: «слушателя» — для нейтринных и акустических замеров; «тени» — для тепловой и магнитной маскировки; «щупа» — для взятия микропроб. К каждому прилагались строгие правила: не приближаться ближе чем на сто метров до купола, не использовать активное излучение без трёх подтверждений от Искина и моего лично, и немедленная эвакуация при малейших проявлениях координации между биосистемами.
Пока инженеры занимались подготовкой, я позволил себе маленькую слабость. Слетал на планету, и вышел на твёрдый каменистый грунт вулканического острова без скафандра. Придётся лечится, но не долго, зато я впервые с того момента как покинул Землю, смотрел на настоящий океан, не через визор штурмового комплекса. Над головой не было уже ставшего привычным потолка, а пролетали облака и светила Жива. И всё же эта планета сильно отличалась от моего родного дома. Ветер трепал мои волосы и не нес запаха привычного моря — тут смешивались серный привкус вулканов и сладковатая горечь разложившейся органики. Внизу, крошечными светлячками, мигали дроны, уходя к горизонту. Берег казался ещё более чужим, чем из рубки линкора. И всё же мне тут нравилось! Была в этом месте какая-то дикая, первородная красота!
Я думал о «ядре». О том, что оно лежало здесь, под коркой лавы, может быть — миллионы лет, а теперь — случайно найдено нами, как забытый ключ. Что оно делает? Кому служит? И — самое страшное — не нажмёт ли на этот ключ кто-то уже извне, заставив проснуться то, что спит.
Глава 9
Малый десантный корабль стал нашей базой и командным пунктом на берегу в тени заснувшего вулкана. К операции по изоляции «ядра» и его изучению у нас было всё готово. Я, в окружении инженеров лично следил за реализацией нашего плана.
— «Слушатель-1» на позиции. — В тактическом канале послышался сиплый голос оператора дронов — Фон — бешеный. По акустике… командир, вы это должны услышать.
На маленьком голографе крохотной боевой рубки десантного корабля прорезалась полоска спектра и тихий, почти телесный бас — бу-дух… пауза… бу-дух… Сначала — как импровизированный барабан где-то под водой. Потом — стройнее, ритм точнее, паузы короче.
— Троичный счёт, — сухо сказал Баха. — Пакеты по двадцать семь импульсов, между сериями — длинный «вдох». Идёт развёртка. Он или что-то под ним щупает среду.
— Щупает или зовёт кого-то на обед? — буркнула Кира. — У меня ещё килограмм этой икры на броне прилип. Могу поделиться, если надо.
— Тишина, — отрезал я. — «Тень-2», поднимись на сорок метров выше, держи маскировку по магнитке. «Щуп-1», готовь каротаж через микротрещину, но без контакта с куполом, просто нужно проверить, сквозная ли она, понял? Без. Контакта.
— Принято.
Пока «Тень» медленно поднималась в воздух, «Слушатель» принёс вторую новость: на глубине под куполом шёл медленный звуковой фронт, как морская волна, но через камень. Не давление, не газ. Акустика. И в волне — модуляция.
— Чего это он? — спросил я стоящего рядом инженера, который сосредоточенно вглядывался в графики и таблицы.
— Это… — он щёлкнул по экранам. — Псевдослучайная последовательность с периодом одна тысяча двадцать три. Думаю, что это маяк диагностики в режиме «внешняя сеть недоступна». Он нас не видит. Но он слышит внешний мир, планеты и пытается с ним взаимодействовать.
— Нормально говори! — Скривилась Кира, угрожающе нависая над бедным инженером в своем скафандре — Вот честно, иногда хочется тебе в ухо дать!
— Ну он слышит прибой, слышит морских обитателей, которые мимо приплывают, ну и так далее — Поспешно начал пояснять инженер — Среда-то позволяет, тут не космос, акустику камень и вода проводят достаточно хорошо.
— Класс. То есть «ядро» сидит под лавой и стучит в потолок: «Эй, кто-нибудь! Тут темно!» — Кира хмыкнула. — Жалко даже. Почти.
— Жалко у пчёлки, а этот засранец, наверное, уже привык к своей одиночке, — я щёлкнул карту. — По берегу?
— По берегу плохо, — вышел на связь Денис с борта линкора, он контролировал дроны дальней разведки и их операторов — Прилив пошёл быстро. С запада волна несёт серый мусор, похоже на обрывки колоний, как кораллы, только живее. «Шестые» доложили, что этот мусор активно липнет к металлу и композиту. Я бы не подпускал тяжёлую технику к кромке — не дай бог что ни будь заклинит.
— Биоплёнка, свойство местного вида бактерий, существуют колонией, название не определено, — уточнил искин, какого-то хрена влезший в наш разговор. — Рекомендую горячую воду и механическое отшелушивание. Без дополнительного изучение использование химии не рекомендую.
— Спасибо, тебя забыли спросить — Буркнул я, — Общаемся только по делу!
«Тень-2» отчитался: под куполом есть пустота не сферическая, а как плоский эллипсоид с ребром у дна. На одном краю — гряда кривых, будто нервных «кристаллов». Где-то в центре пустоты — вмятинка, как угасший кратер.
— Слепая апертура, — прошептал Баха. — Раньше тут был интерфейс, наружу, в воду. Закупорило лавой. Он слушает через камень, потому и орёт на всю планету.
— «Щуп-1», докладывай.
— «Щуп-1»… мм… «щуп» зашёл в микротрещину на сорок два сантиметра. Температура — плюс сто тридцать. Воздуха нет. Есть газовая смесь: сероводород, водяной пар, следы органики. Беру