Сеть тихо, ровно жужжала у меня в голове. Она отслеживала всё, что я делаю, записывая параметры, корректируя под мою физиологию. Где-то на периферии сознания мелькнуло: «адаптация уровня 17 из 200».
Я снова поделился своими впечатлениями с командой. Баха присвистнул.
— Ты сейчас понимаешь, что можешь, например, переплыть океан?
— Да, — сказал я спокойно. — Понимаю.
— И чё? — спросил Заг.
— И страшно, — честно признался я, приказав симбиоту снова вернутся в режим транспортировки.
Скафандр, как и в прошлый раз послушался мгновенно, превратившись в гель и плавно перетёк ко мне за шею. Через секунду я уже ничем не отличался от Киры и Зага, оставшись только в служебном комбинезоне. Кира тихо опустилась рядом.
Мы ждали линкор почти четыре часа.
Тишина. Ночь. Нервное ожидание, перемежаемое короткими пробежками моих «солдат» по планете. Я отдавал им команды почти автоматически: «разведка», «анализ территории», «фильтрация опасных форм жизни». И они уходили, и возвращались, и снова уходили — идеальные, беззвучные, неустанные.
Но когда «Земля» вышла из гипера…
Это невозможно было спутать ни с чем. Сначала — дрожь в воздухе. Не звук. Не свет. Просто ощущение, будто сама планета делает вдох. Потом — вспышка. Огромная, как полнеба. И медленно, величественно, над океаном возникла новая, яркая звезда — линкор «Земля». Корабль, которого мы ждали, как ждут мать или отца после долгого, тёмного одиночества. Гигантский массив брони и двигателей, рубок и платформ. Родной. Чужой. Наш. Кира вскочила на ноги.
— Да ну на…! Он вышел прямо над нами!
Заг схватился за голову.
— Пилоты — дауны⁈ Кто выходит из гипера прямо в системе⁈
Баха заорал в микрофон связи:
— «Земля», это группа высадки! Связь устойчивая. Привет, родные!
По каналу пробился голос Дениса:
— Принял вас. Командир, вы там живы? Я вижу следы боя!
Я поднялся, Дениса я услышал даже несмотря на то, что мой имплантат просто конструктивно не мог самостоятельно выйти на связь с кораблём. Системы дальней связи устанавливаются в боевых скафандрах, и по идее только Баха сейчас должен был принимать сигнал, однако я отчетливо слышал и его и Дениса. Биокостюм адаптировался к имплантату и усилил его возможности.
— «Земля», — сказал я спокойно. — Группа на месте. Планета почти под контролем. Выживших четверо.
— Четверо⁈ — Голос Дениса звучал встревожено и растеряно — Твою мать… Готовьтесь к немедленной эвакуации! В районе вашего местонахождения фиксирую активность! Биоформы АВАК! Продержитесь там командир, подкрепление скоро будет!
— Да подожди ты! — Поморщился я — Не всё тут так просто, как ты думаешь, а мы сейчас в безопасности. В полной безопасности! Отставить эвакуацию и высадку подкреплений! Выруби искин корабля и все системы имеющие искусственный интеллект, кроме того, что стоит в ангаре и на котором работал Баха. Отключить всё, где может сидеть протокол СОЛМО! Переведи линкор в ручной режим управления. Новый сеанс связи только после этого! Это важно! Как будет готово, скину вам инфопакет, а вы там подумайте. Хорошо подумайте ребята.
— Ты меня пугаешь командир — Ответил Денис — Приступаю к выполнению приказа!
И в этот момент сеть АВАК, вся планета, миллионы нервов и каналов — замерли. Я понял. Они смотрят вверх. Ждут. Спрашивают. «Это — враг? Или наш?» Я немедленно, на всю сеть, отдал импульс: «Союзник. Защищать. Не атаковать. Не приближаться». Океан словно выдохнул. Волны успокоились. Дальний рёв биоформ исчез. Лес водорослей, в которых притаились стражи, перестал шевелиться. А над нами завис линкор «Земля».
Он не просто висел — давил. Линкор вышел на ближнюю орбиту Мидгарда и теперь его было видно даже не вооруженным взглядом. Казалось, стоит ему чуть-чуть накрениться, и вся эта махина рухнет нам на головы, сметая остров, океан и весь наш новый зоопарк из биотехноидов.
Я даже чувствовал его массу физически — через сеть. Не потому что АВАК видел какие-то поля, а потому что биоформы на всей планете одновременно напряглись, фиксируя чужой объект на орбите. Как если бы сверху повесили гигантский камень на нитке, и каждый муравей внизу это ощутил.
— Красавец, — тихо сказал Заг. — Прям сердце защемило.
— Это у тебя от недоедания, — отозвалась Кира. — И от того, что ты живой ещё.
Я хмыкнул и переключился на канал связи. Через пару минут Денис вышел снова:
— Командир, докладываю. Искин линкора переведён в пассив, все бортовые системы с элементами искусственного интеллекта выведены из сети. Оставили только базовые контроллеры, без адаптивных модулей. Автономный искин, на котором работал Баха, изолирован в отдельный контур, в сеть корабля не включён. Управление — вручную.
— Принято, — сказал я. — Лови инфопакет.
Биокостюм сработал быстрее, чем я успел осознать, что делаю. Пакет сформировался в голове — как сжатая мысль. Текст, схемы, фрагменты логов сети АВАК, визуальные образы боевых форм, протоколы СОЛМО, всё, что я успел вытянуть и упорядочить за последние часы.
«Отправить», — подумал я.
Где-то в глубине симбионта щёлкнуло, и на уровне, куда человеческие стандарты связи не дотягиваются, пошёл импульс. Биокостюм подхватил его, адаптировал под привычный для людей формат, и уже через секунду Баха удивлённо выдал:
— Есть. Пакет дошёл. Чистый, без вложений вирусов и стороннего кода… по крайней мере таких, что я могу распознать.
— Толку то… — буркнула Кира.
На орбите «Земля» на миг приглушила ходовые. Я видел в тактическом режиме: линкор сменил конфигурацию щитов, подкорректировал орбиту, включил несколько допконтуров охлаждения. Обычно такие манёвры делал искин сам, на лету. Сейчас всем этим занимались живые люди.
Сеть АВАК зашуршала, будто море мелкой гальки. Они анализировали новый объект. Измеряли поля, радиошум, конфигурацию корпуса. Интерес. Опасение. Готовность к атаке — где-то на глубинных уровнях заложено жёстко: всё, что крупно и активно, — потенциальный враг. Я прижал это ощущение, как ладонью непослушные волосы.
— Союзник, — повторил я в слух. — Не цель. Не добыча. Локальный приоритет защиты: высокий. Атаку запрещаю.
Эхо приказа ушло по планете.
— И как вообще оно работает? — пробормотала Кира, косо глядя на меня. — Ты сейчас кому это сказал?
— Всем, — ответил я. — Сразу. И они меня поняли, не переживай.
— Страшный ты, — вздохнула она.