— Согласен, — вставил замаячивший неподалёку Игнат Волков. — Это не рационально.
Мы оказались на первом этаже, коменданта за стойкой не было, что я тоже подметил мимолётно.
— Возможно, тревога учебная и…
В этот момент мы выбежали на улицу, где нас встретили заряженные бойцы Корпуса. Возглавлял их крупный, лысый мужчина, голову которого покрывали шрамы. Его закрученные усы угрожающе топорщились, на форме были лычки штабс-ротмистра, а глаза чуть ли не метали молнии.
— … или не учебная, — закончил я, оценив ситуацию.
— Чего замерли, салаги⁈ — рыкнул на нас штабс-ротмистр. — СТРОЙСЯ, РАЗ-ДВА!
На то, чтобы создать подобие строя, у нас ушло больше, чем три минуты, которые давались изначально. Никто больше не возмущался, не пытался качать права и выяснить в чём дело. Все молчали, а в воздухе повисло гнетущее напряжение.
— М-да, и это строй? — разочарованно цокнул мужчина, пройдясь вдоль первой шеренги. — Стоите так, будто бык поссал! Но ничего, я ещё научу вас родину любить, а устав Корпуса станет для вас мамой и папой, — остановившись в центре, он подобрался, завёл руки за спину и расставил мощные ноги на ширине плеч. — Равняйсь! Тц-ц, убожество! При равнении, салаги, вы все, кроме правофлангового, должны повернуть голову направо и выравнятся так, чтобы каждый видел грудь четвёртого человека, считая себя первым! Ещё раз, равняйсь!
Мы кое-как выполнили требуемое, но несколько человек всё же ошиблись. Это не укрылось от штабс-ротмистра, но он всё же кивнул.
— Всё равно убого, но пойдёт, — был его вердикт. — Итак, мои маленькие опарыши, вы попали в Корпус! Уже прочувствовали наше гостеприимство? Еда вкусная, постели тёплые, никто не обижает и вообще рай обетованный. Так вот, цыплята, всё это херня! Наше гостеприимство вы увидите прямо сейчас и прочувствуете его в полной мере! Мамы и папы остались дома! Беззаботная и счастливая жизнь помахала вам ручкой за порогом, а на смену им придёт жёсткая муштра! Вы меня не знаете, я вас, к счастью, до этой ночи тоже не знал. Моё имя — Николаев Михаил Дмитриевич, штабс-ротмистр Красного Корпуса Его Императорского Величества. Судьба распорядилась так, что с этого дня я стану вашим ночным кошмаром, а ещё инструктором по боевой подготовке и выживанию там, где вас захочет сожрать любая тварь, ползает она, летает или бегает!
— Н-но занятия же завтра! — перепуганно крикнули из строя.
— КТО ЭТО СКАЗАЛ⁈ — рявкнул штабс-ротмистр, нашёл взглядом свою цель и добавил: — ТЫ! ВЫЙТИ ИЗ СТРОЯ НА ДВА ШАГА!
Сконфуженно оглядевшись в поисках поддержки у остальных, парень вышел из строя. Это был один из тех, кто старался держаться Урусова, и как раз у него парень и искал помощи. Но рыжий решил проигнорировать ситуацию, не изменившись в лице.
— Имя-фамилия! — подскочил к нему Николаев, нависнув, будто скала.
— Иван Гордеев… — мямлил перепуганный юнец, сглотнув.
— Гордеев, значит, — на короткую секунд задумался наш учитель и оскалился. — Бастард, 18 лет, сын конюха и овцевода? Ты из этих Гордеевых, Иван? Любишь на лошадях ездить и овец стричь⁈ Думал, тут тебе сраные райские пони будут или что⁈
— Н-нет…
— А может ты из тех Гордеевых, которые четыреста лет назад дали просраться Ханскому Каганату⁈ Да не, херня, не похож! — бросил он взгляд через плечо и посмотрел на своих бойцов, которые не встревали в учебный процесс. — Не похож же, парни? Вот, видишь, Иван, они тоже думают, что ты не из тех Гордеевых. Но в этом легко убедиться! Ну-ка, Ваня, покажи мне свой боевой оскал!
— Ч-что показать? — промямлил парень, поправив очки.
— БОЕВОЙ ОСКАЛ СВОЙ ПОКАЖИ! — прорычал Николаев, отчего задрожали окна казармы, а где-то вдалеке завыла собака.
Несколько секунд Иван пытался прийти в себя, но понял, что просто так от него не отстанут.
— Р-р-р! — скривил он лицо, попытавшись зарычать на штабс-ротмистра.
— Херня, не убедительно! — продолжал его распекать Николаев. — Ещё раз!
— Р-а-а!!! — сжал кулаки Гордеев и выдал яростную гримасу.
— Вот так получше! Теперь я вижу, что ты из тех Гордеевых! Используй свой оскал, Ваня, пусть враги обосрутся от страха! На тварей не факт, что сработает, но хотя бы попытаешься! Давай в строй!
Гордеев вернулся на место в полной тишине, но я видел — тот глубоко задумался и вроде бы даже улыбнулся. Первый урок штабс-ротмистра ему если и не понравился, то результат какой-никакой был.
— Отвечая на слова Вани, завтра уже наступило! — обвёл нас тяжёлым взглядом Николаев. — И мой урок начнётся прямо сейчас! Митрич, Дуб, — двое широкоплечих бойцов с глазами и лицами убийц вышли вперёд. — Берите этих слабаков и по стандартной их. Хочу посмотреть, кто сдохнет первым.
Аврора, стоявшая рядом со мной, на последних словах пискнула, а Анатолий передёрнул плечами. Угроза штабс-ротмистра возымела эффект, но, думаю, ребята поняли его неправильно.
— Нале-во! — жёстким голосом скомандовал один из бойцов. — За направляющим, бегом марш!
И мы побежали по дорожке в темноте, ориентируясь лишь на свет далёких фонарей. Возглавляли строй Митрич, как к нему обратился штабс-ротмистр и его напарник. Темп боец держал умеренный, но рассчитанный на неподготовленного человека. Дуб держался в центре строя, а два других бойца позади. Николаев куда-то испарился.
— К-как думаешь, Костя, куда мы бежим? — стараясь держать дыхание, спросил Толик.
— Пока не знаю, — мне легко удавалось держать темп, сказывались тренировки дома. — Но, думаю, скоро мы это выясним.
Так и оказалось. Конечной точкой нашего забега стал большой спорт-городок с перекладинами, брусьями и тренажёрами для занятий с собственным весом. Здесь же нашлись старые, прикрученные к цепям гантели на ржавой стойке. Небольшое ристалище с песком и полоса препятствий. Всё это окружала покрытая пылью прорезиненная кольцевая дорожка для бега. На последнюю Митрич нас и вывел, ускорив темп.
Будто в насмешку над новобранцами, с неба упали первые капли дождя, а спустя несколько минут разразился натуральный ливень!
— Мои волосы! — запричитала раскрасневшаяся от бега Альбина. — Я только их заплела перед сном!
— Это единственное, что тебя волнует сейчас, Синокина⁈ — гневливо рыкнул Урусов.
Толик обернулся и посмотрел на рыжего. Моему соседу не понравился его тон, но он промолчал и продолжил бежать рядом со мной. На вопрос: сколько нам