— И у тебя ни капли не было подозрений, что с ее появлением твое здоровье стало ухудшаться?
Он молчал, хмурясь и жуя губы.
— Эти часы, — я указал на тумбочку, — ее подарок?
Он снова кивнул. Медленно, неохотно.
— И ты ни разу не сопоставил факты? Она появилась в твоей жизни, дарит тебе подарок, и тебе становится хуже день ото дня. Небось еще рассказывала, как тебе эти часы идут, как они тебе к лицу, а параллельно намекала, как бы чудесно было бы сыграть свадьбу, да? И как только я снимаю с тебя эту дрянь, тебе становится лучше. Не находишь это странным?
Андрей Иванович Громов стал сопеть как кот, которого гладят, и которому это совершенно не нравится. Не хватало еще хвоста, чтобы он им начал размахивать и хлестать себя по бокам. Да и не нужен он ему, и так по лицу все видно.
— Я готов руку на отсечение отдать, — сказал я, понизив голос, — чтобы доказать тебе, что эти часы — артефакт, который медленно высасывал из тебя жизнь.
— Чем докажешь? — его голос был едва слышен, но в нем прозвучал вызов.
Я замер. Чем докажу? Сказать ему правду? О том, что я вижу души, что я могу ощущать магию? Он сочтет меня сумасшедшим. Мне нужен был авторитетный источник. Тот, чьим словам он поверит. И я знал, кто это может быть.
— Я свяжусь с эльфами, — сказал я ровно. — У меня есть связи в МВД. Они подтвердят.
— Эльфы? — он посмотрел на меня так, будто я предложил вызвать на консультацию инквизицию.
— Эльфы, — подтвердил я. — Одна конкретная эльфийка, владеющая магией. Она подтвердит мои догадки.
Андрей Иванович рассмеялся. Сухой, беззвучный смех, от которого по его лицу пробежала судорога.
— И с каких это пор у тебя появились связи в МВД, да еще и среди эльфов?
— Тебе ли не знать, отец, — сказал я спокойно. — Тем более, если учесть, что ты следил за мной все эти годы.
Он помрачнел, и его смех оборвался. Тяжелый вздох сорвался с его губ. Он отвел взгляд, уставившись на свои руки, лежавшие поверх одеяла.
— Ты думаешь, если я тебя выдворил, то я совсем чудовище, которое бросит тебя на произвол судьбы?
— Я бы так думал, если бы ты поступил так, как только что сказал, — ответил я. — Но ты дал мне особняк и работу. А так как я Громов, и у меня есть характер, мозги и руки из правильного места, я смог встать на ноги.
Он хмыкнул, и в этом звуке я уловил тень сомнения.
— Не будем вдаваться в подробности, как именно ты вставал на ноги, — намекнул он на те темные страницы биографии Виктора, которые были известны обоим.
— Дела минувших дней. Ничем подобным я больше не занимаюсь.
— И это меня тоже удивило, — сказал он, снова взглянув мне прямо в глаза. — Я тебе верю, сын. Но…
— Но проверишь, ага, — перебил я его, и на моих губах появилась легкая усмешка. — Я созвонюсь с эльфийкой.
Он помолчал, обдумывая мои слова. Затем медленно, почти незаметно, кивнул.
— Хорошо. Спасибо.
Я медленно поднялся со стула, ощущая, как легкая дурнота волной прокатилась по телу. Ноги все еще плохо слушались, а в голове стоял назойливый гул. Я подошел к тумбочке, взял часы и, не рассматривая сунул их в карман, подальше от отца.
— Я заеду утром, — сказал я, поворачиваясь к отцу. — И чтоб никаких гостей. Особенно этой твоей Алины. Понял? Никого, кроме врачей и меня.
Он молча кивнул, его взгляд был устремлен в экран телевизора, где мелькали кадры вечерних новостей. Он не хотел больше спорить. Может, поверил мне. А может, просто устал.
— Пока.
— До завтра, — отозвался он, не оборачиваясь.
Выйдя из палаты, я плотно прикрыл за собой дверь и двинулся к лифту. На часах было почти восемь вечера. Москва за окнами уже зажгла свои огни, а значит, Шая скорее всего уже свободна.
Я достал телефон и нашел ее контакт. Палец на мгновение завис над кнопкой вызова, но я не колебался. Сейчас мне нужен был не просто специалист по магии. Мне нужен был союзник. И почему-то я был уверен, что она не откажет.
— Привет.
— Удивил. Привет.
— Я по делу, — сказал я сразу, без предисловий.
— Ме-е-е… опять дела. Скучно, Громов, — протянула она, и в ее голосе появилась игривая капризность.
Я усмехнулся.
— Тебе больше нравилось лежать голой задницей на каменном алтаре в сыром подвале? — хмыкнул я.
— По крайней мере было нескучно, — парировала она, и я почти услышал, как она улыбается на том конце провода. — Говори, что хотел.
— Ну, ты хотела увидеться. Есть повод.
— А без повода уже не получается? — чуть ли не промурлыкала она. Почему-то в голове возникла картина, как она стоит в своей квартире и наматывает провод телефона на палец. Вот только говорили мы по смартфонам.
— Справедливо, — признал я. — В следующий раз позову без повода.
Она вздохнула.
— Ну, и что на этот раз?
— Да есть у меня тут один артефактик. Думаю, тебе будет интересно на него посмотреть. Один такой подобный я в Феодосии находил, передавал инквизиторам. Но тут вопрос личный, поэтому хочу тебе его показать. За тобой заехать?
— Не стоит. Давай встретимся там же, где в прошлый раз. Мне понравилось.
— Договорились. Через полчаса устроит?
— М-м-м… давай минут сорок пять, — протянула она. — Мне накраситься надо.
— Зачем? Ты и без макияжа хорошо выглядишь.
— Громов, — снисходительно отозвалась она.