Я улыбнулся. Эта ее прямота, смешанная с чисто женским кокетством, была обезоруживающей.
— Хорошо, давай там же. Жду тебя.
— Договорились, — отозвалась Шая.
Я сбросил вызов, вызвал такси и направился к выходу из больницы. На мгновение забралась мысль прокатиться на метро. В прошлой жизни мне нравился вид этого общественного транспорта без ведомой причины. Просто нравилось. Но так как я уже вызвал машину, то решил воздержаться.
Такси принесло меня в тот же ресторан, что и в прошлый раз. Метрдотель, узнав меня, проводил к тому же столику у панорамного окна, откуда открывался вид на сияющий огнями город. Я удивился, что он не был занят.
Заказав стакан воды со льдом, я стал ждать, то и дело поглядывая на свои часы, затем на вход в ресторан.
Время шло, а эльфийка не появлялась. Чтобы занять руки и отвлечься, я достал из кармана отцовские часы. Тяжелый, холодный металл лег в ладонь. Платиновый корпус, сапфировое стекло, строгий циферблат с римскими цифрами. Безупречный образец часового искусства. Я медленно повертел их, рассматривая приглушенный блеск в свете ламп. Ничего подозрительного.
Тогда я закрыл глаза и активировал зрение. Как и в прошлый раз, артефакт пульсировал темной энергией, вызывая неприятные ощущения. Кто его создал и для какой изначальной цели, мне было неизвестно, но сейчас им пользовались для одной конкретной задачи, и я был уверен, что это не случайность.
Не могли просто так подарить эти часы Андрею Ивановичу, чтобы затем торопиться сыграть свадебку.
Я глянул на экран смартфона — сорок пять минут истекли десять минут назад. Выждав еще десять минут, я уже собирался было вставать и покинуть ресторан. Мало ли, может передумала, или по работе срочно выдернули. МВД, все же.
Двери ресторана распахнулись, и в них появилась знакомая фигура.
Сегодня Шая выглядела… иначе. Я бы сказал, что сегодня она пыталась произвести впечатление.
Макияж подчеркивал высокие скулы и идеальную линию бровей. Темные глаза были подведены тонкой линией, что делало их еще более глубокими и выразительными. На губах помада цвета темной вишни, идеально гармонировавшая с ее бледной кожей. Волосы, собранные в сложный, высокий узел, открывали шею и остроконечные уши, которые сегодня были украшены тонкими серебряными сережками, мерцавшими при каждом ее шаге.
Она подошла к столику и с извиняющейся улыбкой опустилась на стул напротив.
— Прости за задержку, — сказала она. — Немного не рассчитала свои усилия.
Я смотрел на нее и видел не просто красивую женщину. Я видел произведение искусства. Совершенство линий, гармонию форм. По сравнению с этим выверенным великолепием, человеческая красота казалась грубой и незавершенной.
— Ты и не рассчитала? Не верю, — мягко улыбнулся я. — Зато отчетливо вижу причину задержки.
Она выжидающе смотрела на меня, приподняв одну бровь.
— Чудесно выглядишь, — закончил я мысль.
— Я старалась, — отозвалась она, ответив улыбкой в ответ.
Мы сделали заказ, немного поболтали и затем в спокойном темпе поужинали, но правом кармане пиджака чуть ли не буквально горело, требуя как можно скорее выложить артефакт и перейти к делу.
— Шая, — начал я, — мне нужна твоя помощь.
Я рассказал ей все, что случилось за эти два дня. О встрече с отцом, о его состоянии, о своих подозрениях. Она слушала, не перебивая, ее темные глаза были прикованы к моему лицу. Когда я закончил, достал из кармана часы и положил их на стол между нами.
— Вот, — сказал я. — Причина. Артефакт, высасывающий из него жизнь. Если надеть на руку, то жизненная энергия медленно начнет вытекать в этот артефакт, а значит, очень медленно подводить владельца к смерти.
Она не стала их трогать, лишь наклонилась, внимательно рассматривая. Шая сидела так некоторое время, после чего подняла на меня взгляд.
— Громов, — обратилась она ко мне.
— Да?
— Как ты понял, что энергия души поглощается артефактом?
Глава 16
Шая сидела напротив него, сохраняя внешнюю невозмутимость, но все ее существо превратилось в настроенный на магию прибор. Взгляд скользил по поверхности стола, по столовым приборам, отражавшим приглушенный свет ресторана, и возвращался к часам, лежавшим между ними.
Легкое усилие воли, почти незаметное для человеческого глаза смещение фокуса, и мир вокруг подернулся серой дымкой, сквозь которую проступила изнанка вещей. Аура часов была однозначно негативной темной и пульсирующей. Свет словно всасывался внутрь, создавая темный ореол. Дальше можно было не гадать — это артефакт, наделенный темной энергией.
Но какого рода? Она пыталась проанализировать его структуру, но аура была глухой, не позволяя заглянуть внутрь. Это могло быть что угодно — проклятие на неудачу, артефакт, вызывающий болезни, вещь, притягивающая несчастные случаи. Эльфийка всякого повидала на своем веку.
— … артефакт, высасывающий из него жизнь, — донеслись до нее слова Громова.
И в этот момент все встало на свои места. Не просто негативная энергия, а вампирическая. Он высасывал жизненную силу, психею, превращая человека в иссушенную оболочку. Теперь становилось понятно и состояние его отца, и природа этого свечения.
Мысли в ее голове закружились, выстраиваясь в сложную цепочку.
Громов. Этот странный, непредсказуемый человек, который за короткий срок перевернул ее представление если не о всей его расе, то конкретно об одном индивиде точно.
Она чувствовала исходящую от него силу с их первой встречи в том грязном переулке. Это не была классическая магическая аура адепта, прошедшего обучение в академии. Это было нечто иное, словно сырая, необузданная, почти первобытная мощь, которую он, казалось, сам не до конца осознавал.
И сейчас, когда он говорил о психее, о магии души, о том, что жизненную энергию можно высосать, разрозненные кусочки мозаики начали складываться в целостную картинку.
И тот факт, что его «проблема», с которой Шая согласилась помочь, тоже была на уровне энергии