Конечно, ничего подобного не делаю. Анастасия вряд ли обрадуется мне после пробуждения. Оставляю девушку спать в ее комнате.
Но желание что-то сделать для нее не отпускает. Размышляю над этим полночи. Дорогими подарками ее не купить, это мы уже проходили. Моя девочка особенная, у нее есть мечта. Возможно, если помогу ее осуществить, Анастасия взглянет на меня иначе.
На следующий же день договариваюсь о студии звукозаписи. Пора Анастасии начать работать над своей мечтой, записать первые песни. Я сделаю из нее звезду, никаких денег не пожалею. Впервые просто хочу видеть другого человека счастливым. Новое странное для меня чувство, но мне нравится.
Утром сообщаю Анастасии новость. Ее глаза загораются радостным блеском.
— Студия? Для меня? — не верит в свое счастье.
— Это только начало, — улыбаюсь. — Покажешь, на что способна. Потом найдем тебе годного продюсера, и он займется твоей раскруткой.
— Спасибо, — выдыхает она. Кажется, искренне.
В тот момент уверен – я на правильном пути. Благодарность, конечно, не любовь, но ведь уже и не ненависть.
Но, оказывается, я слишком плохо знал девчонку и на что она способна.
Как сейчас помню то утро, когда она поехала в студию. Это было спустя неделю после нашего второго раза в гостиной. Семь прекрасных дней и семь жарких ночей мы провели вместе.
Мы в обнимку вышли из дома. Я уезжал по делам, Анастасия – в студию. Нас ждали разные машины. Я позаботился, чтобы у моей девочки был личный транспорт и водитель.
— Повеселись там, — последнее, что я ей сказал.
— Непременно, — кивнула она в ответ и поцеловала меня в губы.
Так легко и непринужденно, что ее невозможно было в чем-то заподозрить. Я потом часто думал – она уже тогда знала, что сбежит от меня? Целовала и знала? Для ее же блага надеюсь, что нет.
Вся эта затея со студией была ошибкой. Я позволил себе слабость. Доверился. И что получил взамен? Нож в спину!
Меня обманули. Воспользовались, обвели вокруг пальца, вытерли ноги. Я все могу простить, но только не предательство.
Ведь знал же, что нельзя ослаблять поводок! Но повелся… И в итоге пропустил удар. Анастасия ускользнула. Была и нет ее.
Когда мне доложили, что она пропала, я даже не сразу поверил. Куда она могла делиться? Приказал искать, носом землю рыть. И ведь рыли! Я точно знаю, что рыли. Мои приказы всегда выполняются по высшему разряду. Да что толку? Не нашли!
В голове не укладывалось – как можно потерять девчонку? Она не спецназовец, чтобы виртуозно уходить от погони.
Первое время жил только ее поисками. Как одержимый. Все мысли – о ней одной.
Сначала эти фантазии смахивали на кино для взрослых, но со временем перешли в разряд фильмов ужасов. Во всех подробностях я воображала, что сделаю с беглянкой, когда доберусь до нее. Кинула, гадина! И кого? Меня! Хозяина этого чертового города! Это попахивало унижением. А я такое не прощаю.
Рано или поздно я до нее доберусь. И тогда она за все мне заплатит.
Ася
Семь дней кошмара. Ровно столько я добросовестно играю роль пай-девочки. Не грублю, не спорю, не сопротивляюсь.
Пару раз я была на грани. Думала, не выдержу. В итоге на четвертый день вру, что у меня женские дела. Хорошая отговорка, почему Раиль не может посещать мою спальню.
Эти в дни в самом деле должны были начаться, но в этом раз задержались. Я не волнуюсь. Слышала, что такое бывает, когда девушка начинает половую жизнь. Гормональная перестройка и все такое.
Время идет, моя отмазка вот-вот перестанет действовать, я близка к отчаянию. И тут Раиль делает по-настоящему царский подарок. Посещение студии звукозаписи!
Я когда слышу об этом, чуть ли не до потолка от счастья прыгаю. Это же шанс! Тот самый шанс, которого я так долго жду. Возможность сбежать от своего тюремщика.
Вот оно. Сейчас или никогда. Я не выдержу еще несколько дней в этом доме. Я и так уже на пределе.
Как и надеялась, Раиль не едет со мной в студию. У него слишком много дел. Но, конечно, он не отпускает меня одну. Это слишком просто. Со мной водитель и охранник. Плохо, но терпимо.
К побегу готовлюсь заранее. В поездку одеваюсь удобно – джинсы, футболка, кеды. На вопрос Раиля – почему не в платье и туфлях? – отвечаю, что запись даже одной песни может длиться часами, и все это время я буду на ногах. На каблуках быстро устану.
Но одежда далеко не все. Мне нужны средства, хотя бы на первое время. Раиль был щедр и подарил мне пару гарнитуров – серьги, колье, кольца. Все дорогое, с настоящими камнями.
Открыв шкатулку, куда я складывала все его подарки, долго смотрю на них. Украшения не вызывают во мне эмоций. Меньше всего хочется их трогать. Ведь они от него .
Но выбора особо нет. Без средств на существование долго не протяну. Само собой я не могу вернуться в интернат. Оттуда меня мигом отправят обратно к Раилю.
— Считай это компенсацией за все, что с тобой здесь делали, — говорю сама себе и прячу украшения в сумочку.
Гордость корчится в муках, но я заталкиваю ее подальше. Совесть, гордость, самоуважение – рядом с Раилем Алаевым все это непозволительная роскошь, на которую у меня нет права. Я просто делаю, что могу, и молюсь, чтобы это сработало.
Увы, все оказывается сложнее. Гораздо. Студия звукозаписи, куда меня привозят, расположена в подвальном помещении.
Здесь все оборудовано по высшему разряду – дорогая техника, звукоизоляция. Чего здесь нет, так это окон. Я снова заперта в четырех стенах и рядом надзиратель-охранник.
Осознав это, еле сдерживаю стон. Неужели ничего не выйдет и все мои старания напрасны?
Нас встречает улыбчивая девушка с пирсингом в носу и синими прядками в волосах. Она представляется Ингой и говорит, что сегодня будет моим звукооператором. Она вежлива и предлагает напитки, но у меня нет сил даже на ответную улыбку.
— Вы подождите здесь, — Инга указывает охраннику на диван в гостевой комнате. — В студии не должно быть посторонних шумов. А мы пройдем на запись, — кивает она мне.
Вскоре между мной и охранником оказывается толстая дверь студии, но это ничего не меняет. Отсюда нет другого выхода.
Инга долго расспрашивает о диапазоне моего голоса, о том, что будем записывать. Она профи, это сразу чувствуется. А вот я отвечаю невпопад. Этот день должен был стать самым счастливым в моей жизни! Я всегда мечтала попасть в студию звукозаписи. И вот я здесь. Но ничего не чувствую, кроме всепоглощающего разочарования.
В итоге Инга проводит меня к микрофону и ставит музыку. Я пою. Точнее пытаюсь петь. Звуки, покидающие мой рот, больше похожи на стоны раненого животного. Кажется, еще немного – и я в самом деле разревусь. Да что ж мне так не везет?!
Наверное, Инга считает меня бездарностью. Богатый папик оплатил развлечение своей безголосой любовнице. Мне неловко перед девушкой, но я ничего не могу с собой поделать. Похоже, Соловьи не поют не только в неволе, но и когда несчастливы.
— Так, ладно, — не выдержав, Инга выключает музыку. — В чем дело?
Нас разделяет толстое стекло, и я слышу ее голос через микрофон. Возможно, поэтому мне так легко признаться. Или я просто уже дошла до точки. Но слезы вдруг сами катятся по щекам. Я всхлипываю, зажимаю рот рукой, пытаюсь подавить истерику, но она сильнее меня.
Вскоре я уже рыдаю взахлеб и ничего не могу с этим поделать. Плотину прорвало. Наверное, рано или поздно это должно было случиться.
Инга вскакивает из-за пульта и бежит ко мне.
— Ты чего? — она выглядит растерянной. — Кто тебя обидел? Тот мужик в гостевой?
Я киваю головой, потом качаю. И да, и нет. Не могу толком объяснить. Еще и потому, что помню, как закончился вечер для мужчины, у которого я просила помощь. Со мной лучше не связываться, это опасно для жизни.
Но Инга настойчивая. Она усаживает меня в кресло, приносит воды, заставляет выпить, а потом требует объяснений. И я неожиданно для себя рассказываю. Мне необходимо с кем-то этим поделиться, а с чужим человеком всегда проще.