Когда мы завернули за угол, я остановилась, поражённая увиденным. Впереди стояла толпа мужчин. Они были без верхней одежды, обнажая торсы с этническими татуировками, сверкавшими на загорелой коже. Толпа окружала импровизированный ринг. Все были возбуждены, подбадривая бойцов, которые сражались в центре круга.
Мой взгляд невольно переместился на бойцов, и в этот момент всё для меня замерло. Это было словно удар молнии. Никогда бы не подумала, что можно так потерять голову от одного лишь вида человека.
Первый мужчина ничем особо не отличался от остальных, только может был чуть крупнее, и прическа у него была необычная, всё кроме макушки, было обрито. И по голой коже шла татуировка дракона. А вот волосы на макушке были длинные и заплетены в косу. В руках у него были два клинка, а тело в мелких порезах, из которых тонкими струйками текла кровь. Лицо было злое, а сам он покрыт капельками пота. Мужчина вымотался, и это было заметно.
Но всё моё внимание принадлежало второму. Его подтянутое тело, грациозное в каждом движении, словно было создано для боя, но без излишней грубости. Каждая мышца на его торсе выглядела выточенной и гармоничной, намекающей на скрытую силу, но не перегруженной. Торс был рельефным и слегка блестел от пота, подчеркивая тёплый, ровный оттенок его кожи, в котором угадывались восточные корни.
Его волосы — густые, тёмные, как крыло ворона, чуть влажные, падали на лоб, но не закрывали выразительных глаз. Взгляд был дерзким, уверенным, с лёгкой тенью насмешки, будто он знал все твои секреты. Губы изогнулись в полуулыбке, такой притягательной, что она могла сбить с толку даже самого стойкого противника.
Он был чуть ниже своего соперника, но это только делало его ещё более ловким. В его руках сверкала катана, её острие блистало в тусклом свете, словно жило собственной жизнью. Движения с оружием были плавными и хищными, как танец — каждый взмах поражал не только врагов, но и зачаровывал зрителей. Казалось, что для него это вовсе не бой, а некое искусство, в котором он наслаждался каждым моментом.
Он будто танцевал. Танец смерти.
Противники снова сошлись в схватке. Звон стали разносился по всему двору, перекрывая возбуждённые крики толпы. Их движения были настолько быстрыми и точными, что глаза едва успевали следить. Каждый выпад, каждый шаг выглядели как отрепетированный танец.
Меня дёрнули за рукав. Проводник молча указал вперёд, явно требуя следовать за ним. Я нехотя двинулась дальше, всё время оглядываясь, надеясь увидеть ещё хоть миг этой захватывающей схватки. Но мужчина, видимо, предугадав мои намерения, слегка ускорился, заставляя меня поспевать за ним.
Мы снова свернули за угол, и видимость исчезла. Передо мной теперь возвышался каменный арочный вход, ведущий в просторное помещение. Внутри зала, на полированных плитах, сидел пожилой мужчина в белоснежном балахоне. Его ноги были сложены в позу лотоса, а голова сияла лысой гладкостью. На лице его играла теплая, почти отеческая улыбка.
– Ты уверена, что готова принести клятву верности и хранить обет молчания? – голос его был глубоким, будто сама гора заговорила.
Замялась, переступив с ноги на ногу.
– А я могу вернуться домой? – спросила, едва удерживая в голосе надежду.
– Пути обратно нет, – ответил он сурово. Теплота в его взгляде уступила место холодной решительности. – Ты слишком много видела и знаешь.
Я почувствовала, как горло пересохло. Хотела возразить, что ничего толком не видела, но замолчала, заметив, как сопровождавший меня мужчина насторожился. Его плечи напряглись, пальцы едва заметно скользнули к поясу, где висел нож.
“Нет мне пути домой”, – с тоской подумала я. Сердце тоскливо сжалось, будто даже оно знало, что это правда.
– Я согласна служить Тенегарду и хранить обет молчания, – обречённо произнесла, стараясь не выдать дрожь в голосе.
Слова мои приняли с одобрением. Далее я дала присягу на верность, скрепив её кровью. Магия, словно сеть, скользнула по руке, оставляя на коже едва заметный узор, светящийся в полумраке зала. Никто не сказал мне, зачем это нужно, но внутри всё сжалось от предчувствия, что за мной теперь всегда будут наблюдать.
Только зачем это нужно было, если я не смогу никогда отсюда уйти… Или они так подстраховывались на случай моего удачного побега? Хитро… Хитро…
Когда мы возвращались обратно, я украдкой оглядывалась, надеясь снова увидеть того тенегардца. Но площадка опустела. Лишь капли крови на земле напоминали о недавнем бою.
Вернувшись в дом бабы Ады, я окунулась в обыденность. Обозначенные обязанности заполнили мои дни: я помогала печь хлеб, а дед Степан отвозил его тенегардцам. Они оказались добрыми, заботливыми людьми, принявшими меня, как свою.
Но внутри меня поселилась навязчивая идея. Я, как одержимая, ходила к воротам, вглядываясь в тенегардцев, надеясь увидеть того самого бойца. Каждый раз, когда дед Степан собирался отвозить хлеб, я умоляла его взять меня с собой, но внутрь нас не пускали. А он… он больше не выходил.
Не могла даже самой себе объяснить, зачем мне это нужно. Но его образ постоянно стоял перед глазами, как наваждение…
Глава 2
Месить тесто оказалось несложно. Но не в таком же количестве!
Каждое утро начиналось с замеса, и к вечеру руки просто отнимались. Я даже всерьёз задумалась о создании магического тестомеса. Правда, пока все мои мысли на эту тему упирались в вопрос: где взять достаточно сильный артефакт, чтобы выдержать такое количество теста?
За свои труды я получала небольшое вознаграждение. Баба Ада и дед Степан щедро кормили меня и не брали платы за кров, поэтому мои заработанные монеты оставались исключительно в моём распоряжении. Впрочем, я быстро находила им применение.
Напротив пекарни, через дорогу, находилась мастерская ткачей. Её хозяева создавали наряды, которые могли бы конкурировать с самыми дорогими изделиями из сказок. Именно туда я и несла свои кровно заработанные монеты. За символическую плату мне создавали гардероб с нуля. А главное — каждый наряд был не только красивым, но и уникальным.
Мастерской владели родители Лейлы, молодой девушки с искрящимися зелёными глазами и волосами цвета пшеницы. Её веснушки, разбросанные по носу и щекам, придавали ей очарование, а лёгкий смех наполнял мастерскую особой теплотой. Она была немного моложе меня, но уже успела стать настоящим кладезем знаний о местных правилах и обычаях.
С Лейлой мы быстро подружились. Она родилась в Тенегарде и не знала другой жизни. Ей было интересно слушать истории о