– Ну что, Боря? Усики и волосы подкрасил, хочешь моложе казаться?
И добавил что-то традиционное насчет «рогов». Боря только слабо отбивался от шутливой атаки Богородского.
Были на Масловке и жильцы другого склада. Помню Владимира Евграфовича Татлина: худой, немного сгорбленный, с серо-охристыми седоватыми волосами, внимательные глаза, а под глазами мешки. Одет в вязаную жилетку и черные обвисшие брюки, он молча, едва кивнув головой, проходит мимо веселой братии, обсуждающей во дворе последние новости в МОСХе и во «Всекохудожнике».
Около десяти утра из второго подъезда выходили Гавриил Никитович Горелов с женой Татьяной Николаевной; они направлялись в мастерскую. Горелов – в прошлом ученик Ильи Ефимовича Репина, он дружил с моим отцом, очень любил меня и охотно со мной беседовал, хотя с другими был немногословен.
Наши дворники
Мы очень любили наших дворников, Степана и дядю Васю. У Степана было четверо детей и большое хозяйство: во дворе стоял одноэтажный дом с большим сараем, где помещались корова, коза и множество кур. Там же хранились огромные маски репрессированного скульптора Николая Шалимова. Я дружила с дочкой Степана Шурой. Степан слыл очень добрым человеком (был из раскулаченных), во время войны он меня подкармливал молоком. Двор Степан содержал в образцовом порядке, и именно он посадил липы. Уже давно нет ни забора, ни одноэтажного дома, ни Степана и его доброй жены, а липы выросли и превратились в огромные деревья, цветут, благоухают.
Кроме Степана, в подвале дома № 15 жил дядя Вася с двумя дочками. У него была ломовая лошадь с телегой, на которой он зимой вывозил со двора снег, а летом возил уголь для отопления дома. Он часто сажал нас в телегу и катал вокруг «Динамо». В его каморку можно было пробраться, только перелезая через кучи угля. Однажды, это было под Новый год, подвыпившие два Федора – Шурпин и Решетников – попросили у него телегу. Впрягшись в нее под хохот всего двора, они покатили вдоль трамвайной линии по Масловке, а вернувшись, почему-то решили затащить телегу в коридор. В просторных коридорах пятнадцатого дома часто работали молодые художники, рисовавшие к праздникам вождей. Увидев портреты, наши герои сбегали в мастерскую за красками и стали переписывать их, ловкими мазками придавая вождям карикатурный вид. Но этого им показалось мало. Бросив взгляд на большую картину «У гроба Кирова» (вокруг гроба стояли Сталин, Молотов, Калинин, Ворошилов), они занялись ею: дописали у Кирова руку, которая тянулась к Сталину и как бы тащила его в гроб. Увидев утром такое превращение, авторы пришли в ужас. Они стали спешно счищать и записывать эти художества, но, когда принимали картину на выставку, при боковом освещении просматривалась тянущаяся к Сталину рука Кирова. Членов совета это повергло в шок, ведь сие грозило ни много ни мало расстрелом. Картину уничтожили, и все обошлось.
Столовая, клуб и женсовет
Чтобы облегчить быт художников, в доме с первых же дней создали общественную столовую. Штаб столовой состоял из жен художников; заведующей стала жена Николая Митрофановича Никонова Наталья Яковлевна. Благодаря ее усилиям столовая пользовалась успехом: ненадолго прервав работу в мастерских и не выходя из дома, художники, да и их семьи, могли в любое время получить вкусный обед за очень небольшую плату. Деньги на содержание столовой частично давало государство.
Радимов и Кацман познакомились с молодыми художниками Тимковым и Лактионовым. Поскольку ребята отчаянно нуждались, коллектив художников решил бесплатно кормить их в своей столовой, а потом добился для них направления в Академию. Впоследствии Тимков и Лактионов стали известными художниками.
Масловка постепенно обживалась: приобрели большую библиотеку по искусству, затем открылся детский сад. На втором этаже, над столовой, оборудовали комнату, где собирались молодые люди, играли в шашки или шахматы, танцевали. А зимой во дворе заливали каток, и первые фигуристы Москвы – художник Константин Молчанов и жена скульптора Ткачева Ирина – восхищали своим необыкновенным мастерством многочисленных зрителей.
Когда началась Отечественная война, Наталья Яковлевна продолжала заведовать столовой. Вместе с ней работали Мария Петровна Молчанова, Лидия Гавриловна Валева, Александра Яковлевна Хвостенко, Софья Петровна Бенькова-Крайнева, Мария Васильевна Кузнецова-Волжская. Маруся Молчанова стояла на раздаче. Экономили каждую ложку супа, каждый грамм хлеба. Задолго до обеда выстраивалась очередь с кастрюльками и бидонами; старикам и детям первым отпускали обед. Если оставалась лишняя порция, отдавали тому, кто больше всех нуждался.
Женщины Масловки – женсовет – вообще всегда готовы были прийти на помощь тем, кто нуждался. Я помню, как Василию Васильевичу Крайневу купили вскладчину валенки (у него болели ноги) и торжественно преподнесли. Седовласый старик плакал как ребенок.
В нашем подъезде жил скульптор, болгарский коммунист, соратник Димитрова Валентин Цаневич Валев. Выше среднего роста, крепкого телосложения, с густой черной шевелюрой, он казался сильным человеком, а волевой подбородок и горящие глаза лишь усиливали это впечатление. После победы в Великой Отечественной войне он мечтал о скором возвращении в любимую Болгарию, но внезапно умер: оторвался тромб. Последние его слова были о семье: две дочки остались с женой Валева Лидией Гавриловной, не имевшей никакой профессии. Женсовет не оставил осиротевшую семью: обошли с подписным листом всех художников городка и собрали Валевым деньги. Сергей Васильевич Герасимов, который всегда откликался на подобные просьбы, и в этом случае оказался первым. Другие художники подхватили почин: И. Э. Грабарь, В. Ватагин, Г. Горелов, Б. Яковлев, В. Яковлев, Ф. Модоров, Б. Иогансон, В. Одинцов, Ю. Пименов, Г. Нерода, В. Сварог, да всех и не перечислишь. Дружное братство художников не оставляло в беде своих товарищей.
До войны, в 1938–1939 годах, на Масловке была не только столовая, но и клуб художников. Заведовала клубом тоже Наталья Яковлевна. Там часто устраивались пышные ужины с танцами, игрой на гитаре, пением и декламацией. Художники любили там бывать. Из пятнадцатого дома в клуб приходили Е. Львов, Н. Покаржевский, К. Максимов, В. Яковлев, Ф. Кононов, Якубени, Шестопалов, П. Мещеряков, К. Корин, Е. Перельман, Чашников, Ф. Немов, К. Лехт, Цырлесон, Симанович, Ф. Шурпин, С. Луппов, К. Молчанов, А. Тихомиров. Часто бывали там В. Хвостенко, В. Сварог, Ф. Богородский, С. Рянгина, Е. Мешкова, А. Морозов и другие, жившие в шестом и восьмом домах.
Наталья Яковлевна была душой этих встреч. Она привлекала своим обаянием и добротой, создавала атмосферу покоя и дружелюбия. Вокруг нее