Тарис проводил ее взглядом и направился, наконец, в кузницу. Пора выяснить, что такого ценного ищет Райден со своей дружиной в лесах Грозовых Гор.
[1] Калька – тонкая прозрачная бумага, применяемая в черчении.
6
Глава 6
Помещение лавки, довольно большое, походило на самый обычный магазин хозтоваров, разве что предметы там продавались не совсем типичные.
Всюду на столах и тумбочках были расставлены плетеные корзины, глиняные кувшины и медные сковороды. Метлы и наборы посуды перемежались с витринами, заставленными банками с чаем и сушеными травами.
Рита рассматривала дутые склянки с ламповыми грибами самых разных форм и размеров. Были и настенные, и напольные с коваными подставками-ножками, и подвесные на длинных шнурах.
«Клево. Как в Икее. Только фрикаделек не хватает».
Взгляд ее упал на набор пузатых медных котлов с резными бронзовыми ручками. На привязанной бечевкой бумажке написан ценник: две с половиной серебряных монет.
– Дорого, – вздохнула Маргарита.
Понадобятся ей котелки или нет, пока было не ясно. Как и тот набор маленьких мерных ложечек, премиленькие латунные весы и набор склянок с пока еще не притертыми стеклянными крышечками. Но какое же все было красивое…
«Я что, старею? Что за тяга к кухонной утвари? Скоро, наверное, начну рассаду выращивать».
– Мы скоро закрываемся, – раздался дерзкий голос из-за прилавка. – Будете что брать или так, посмотреть?
Рыжая, с веснушками по всему курносому лицу девушка смахнула кучерявую прядь, несколько раз придирчиво окинула взглядом и нагло уставилась на Риту.
– Добрый день. Да, мне нужны люминосы, – улыбнулась Маргарита. Видимо, уставшие продавцы одинаково приветливы во всех мирах. Что ж, она после суточного дежурства тоже не образец любезности.
– Ну, так берите и несите на прилавок. – Девица разгрызла конфету с мерзким хрустом.
«Как бы у нее эмаль не откололась. Зубы я точно лечить не умею».
– Варина! Ты, что, опять грубишь клиентам? – Из подсобки за прилавок протиснулся грузный мужичок, такой же кучерявый и конопатый, с бледной кожей и влажными, блеклыми глазами. – Это наша новая знахарка, между прочим, а ты!
– Ага, я в курсе. – Варина сложила руки на груди.
– А ну, кыш! Иди матери помогай. – Мужичок замахал руками, выпроваживая дочь.
– Мне платье нужно, папенька.
– И? Я шить не умею, поди. – Он невинно захлопал выцветшими ресницами. – Это ваши девчачьи дела, говорю же, к матери ступай.
– Ну, па-а-ап, – надула губы девушка.
– Все, Вари, не мешай работать. – Он отвернулся от дочери, но спустя секунду, сжалившись, пробубнил: – Возьми у нее пару монет. Скажи, я разрешил.
Счастливая девушка поскакала к выходу, напоследок бросив в сторону притихшей Маргариты еще один неприязненный взгляд.
– Только пару, Варина! – крикнул вдогонку мужчина, расчесав пальцами редкие кудряшки. – Ох, дети.
Хозяин лавки стащил с полки несколько небольших ламп с совсем маленькими кругляшами, плавающими внутри, и расставил перед Ритой.
– Настольные, но можно и повыше подставку глянуть, если вам на пол нужно. Вы уж извините, ара Марго, – продавец смущенно улыбнулся. – Я арис Хартал, и мне, по правде сказать, очень совестно за дочку. Она глупая еще, часто мне покупателей распугивает. Как найдет на нее что-то, хоть прячься. Скорей бы ее уже замуж выдать.
– Ничего, арис. Мне главное лампу в дом купить, – ответила Рита. Добродушный и вежливый, Хартал ей понравился. А она очень не любила расстраивать приятных ей людей.
– Тогда эти берите, совсем свежие, месяца три протянут, не меньше. При правильном кормлении, конечно.
– Ох, а чем их кормить? – растерялась девушка.
– Ну, как, известно, чем. – Лавочник открыл ящичек и набрал в маленький черпачок каких-то сухих серых пластинок. – Сушеные слизни. Три штуки на каждый гриб. Раз в неделю, чаще не надо, а то скиснут.
– Кто? Слизняки?
– Грибы, ара. Забродят и раздуются. А то и лопнуть могут, – терпеливо объяснил арис Хартал.
– Мне две лампы. – Рита глянула на ценник. – И еды им тогда, сколько там понадобиться.
– Может, нервущиеся нити или табак звездочетов желаете? – Мужчина принялся насыпать корм для люминосов в скрученный бумажных кулек.
– Что? Нет, спасибо. – Шить одежду, в отличие от мышц и сосудов, Рита не умела, а с пристрастием к табаку определилась для себя еще на втором курсе.
– Ну, хоть пару конфет с огненным языком возьмите, – вздохнул продавец. – Тоже совсем свежие, только из Наруэля привез. Кислые, и язык щиплет, что надо. Бесплатно, за доставленные неудобства.
Арис Хартал был так любезен, что подарил также прочную плетеную корзину с откидной крышкой, куда и сложил покупки. Что ж, в недавнем инциденте были свои плюсы, и Маргарита как-то сразу простила хамство его дочери.
Возле ступеней Рита заметила большой деревянный короб с нацарапанной углем надписью: «В дар. Берите по совести».
«Хороший все-таки человек этот арис Хартал».
***
Мелодично звякнул колокольчик входной двери ателье, но на звук никто не вышел. Рита разглядывала манекен в корсете и цветастом платье, выставленный поближе к стеклянной витрине. На замшевых подушках покоились изящные шляпки и атласные перчатки, в маленьких футлярах – тончайшие кружева и крашеные перья. В общем, ничего, что Маргарита сочла бы полезным, там не было.
Остальное же помещение больше соответствовало духу Греймура. Стены увешаны образцами тканей всех цветов и фактур, только струящегося шелка Рита насчитала восемь рулонов. Но все же, практичных коричневых и серых хлопковых обрезов было гораздо больше. Два больших деревянных стеллажа делили ателье на три равные части, каждый был уставлен коробками с пуговицами, лентами, бисером и готовыми швейными наборами для домашнего шитья. Катушки нервущихся ниток стоили на пятнадцать медяков дороже, чем обычные.
«Хм. У Хартала нитки дешевле, хотя здесь больше выбора», – подумала Рита и облокотилась на дубовый, заваленный выкройками и ветошью стол. Сообразив, что может что-нибудь испортить, девушка развернулась, нечаянно сбросив на пол ящичек.
«Дурацкая юбка! Первым делом закажу нормальные штаны!»
Маргарита принялась собирать булавки, ножницы и портняжные мелки, как вдруг услышала жужжание. Она едва успела отскочить в сторону, уворачиваясь от чего-то крошечного и стремительно несущегося прямо на нее.
Двигалось существо прерывисто, как колибри. За его полетом почти невозможно было уследить, крылья выглядели размытым пятном. Оно бросалось на пол,