– Кровь. Кровь. Он говорил о крови, – выплюнул Эдвард, сморщившись. – И я не могу допустить…
– Один разочек!
Не дожидаясь разрешения, Марианна схватила шар. Барабанная палочка уже и без того была в ее левой руке. Вив со свистом втянула воздух. Эдвард не удержался от досадливого восклицания.
Марианна зажмурилась и улыбнулась.
– Маленький… – сказала она нежно. – Маленький темноволосый мальчик.
– Ты его видишь? – быстро спросила Вив.
– Я его вижу…
И тут ее улыбка увяла. Марианна вскрикнула и выпустила шар – он со стуком упал на паркет, но не разбился, отскочил и закатился под банкетку.
– Что?! – в один голос вскричали Вивьен и Эдвард.
– Он умер!
Глава 50
Марианна опустилась в кресло, словно ноги ее больше не держали. Лицо ее побледнело, на лбу выступила испарина. Она с ужасом смотрела на Эдварда широко распахнутыми глазами.
– Это твои игрушки? – пробормотала она. – Это не твои игрушки!
– Мои. Чьи же еще, – с недоумением отозвался он. – Палочка позолочена, барабан из сафьянной кожи, которая до сих пор не выцвела. Это явно не игрушки слуг… Что ты видела?
Марианна помотала головой.
– Я не могу сказать… Я видела, видела его, маленького мальчика, который играл с барабаном… потом он стал старше, одна из палочек завали… завалилась за кровать… Потом… Мальчик умер на этой кровати, Эдвард! Он умер. – Она зажмурилась, из-под век брызнули слезы. – Он умер! У меня будто разом выдернули сердце из груди, как рыбу из воды. Или стукнули прямо в лицо крышкой гроба. Это не передать словами. И в ушах бухнуло: Эдвард умер!
Она вскочила и кинулась ему на шею, сотрясаясь от рыданий. Он крепко обнял ее, прижал к себе и в растерянности посмотрел на Вивьен через плечо невесты.
– Что это значит?
– Какая-то блажь, – заключила Вив. – Это не ваши игрушки. Это единственный ответ.
– Но это игрушки мальчика из аристократической семьи, проживавшей в доме Оренов одновременно с нами, а мальчика звали Эдвард. Какое совпадение! – с сарказмом отвечал он. – Странно, что я не замечал тут никакой другой семьи, ведь я тоже жил здесь в эти годы!
Вивьен развела руками.
– Шар может лгать. Марианна может ошибаться. В самом деле, откуда ей знать имя мальчика, который имел дело с этими игрушками? Возможно, после того как вы выросли и съехали, ими разрешили играть кому-то еще. А потом бедняга умер.
– Юбер! – крикнул Эдвард.
Дверь немедленно растворилась, в дверном проеме возникла фигура услужливого камердинера.
– Принеси леди Марианне воды. Быстро.
Юбер исчез.
Вивьен присела и выкатила шар из-под банкетки.
– Давайте теперь попробую я. Я возьму лошадку.
Она погладила игрушку, поудобнее устроилась в кресле и сосредоточилась на путешествии в прошлое. Эдвард и Марианна замерли, словно каменные статуи, не сводя с нее глаз.
Вивьен затаила дыхание, будто прислушиваясь к голосам из далеких дней. Потом она выпустила из рук и шар, и игрушку.
– Он умер, – сказала она убитым голосом. – Марианна права. Мальчик, игравший этими игрушками, умер. И взять их никому больше не позволили. Эдвард Орен умер. Двух мнений быть не может.
Эдвард покачнулся.
– Что вы хотите этим сказать? Леди Вивьен! Положим, мальчик, владевший этими игрушками, умер, но Эдвард Орен перед вами!
Он даже обвел гостиную широким жестом, призывая предков в свидетели. Марианна вновь упала в кресло.
– Откуда вы можете знать, что умерший мальчик носил это имя? – требовательно спросил Эдвард, кидаясь к Вивьен. – Что вы видели? Что вы слышали? Отвечайте!
Между господами, словно тень, проскользнул Юбер и подал Марианне стакан с водой, а потом отступил за спинку ее кресла. На него никто не обратил внимания, даже Марианна – она не отдала себе отчета в том, откуда взялся стакан.
– Я… – дрожа, пролепетала Вивьен. – Я… Как и говорила Марианна, это трудно описать. Это ощущение неотвратимой беды, которое свалилось, будто громадная… туча, оно привязано к этим вещам, оно живет в них, потому что их хозяин умер.
– Их хозяин! Но не Эдвард Орен!
Он схватил канцелярский нож для писем и распорол себе кожу; потом, когда выступила кровь, сжал в ладонях хрустальный шар и несчастную мельничку, которая хрустнула у него в руке, закрыл глаза, но тут же взвыл:
– Бесполезно! – и отшвырнул как игрушку, так и артефакт.
Пролетев по комнате, хрустальный шар врезался в зеленую стену и брякнулся на пол. И вновь – не разбился. Игрушка с треском развалилась на куски.
Эдвард с усилием взял себя в руки.
– Это не тот ответ, который мы искали, – сказал он, стараясь говорить ровно. – Эдвард Орен был очень болен. Он с трудом выкарабкался. Это то, что мы знаем точно.
И Марианна, и Вивьен смотрели на него, как на привидение.
– Дамы! – прикрикнул он, чтобы привести их в чувство. – Эдвард Орен перед вами!
Вивьен пришла в себя первой.
– В доме наверняка есть вещи вашей матушки, – предположила она. – Давайте попробуем спросить и у них.
– Юбер! – крикнул Эдвард и даже вздрогнул от неожиданности, когда камердинер, остававшийся рядом, качнулся вперед. – Юбер, пожалуйста, поднимись в комнату матушки – спроси экономку. В ее комнате остались ее вещи. Принеси любую.
Не говоря ни слова, Юбер снова испарился. Эдвард занял свое место в кресле и оперся на подлокотник, прикрывая губы рукой.
– Вы полагаете, с вами все это время общается покойник? – рассерженно уточнил он. – Дамы, это смешно. Такого не пишут даже в самых глупых романах. Марианна, вы можете засвидетельствовать, я не только теплый, но и вполне горячий.
– О, это мы видим, – согласилась Вив. – Ваша матушка… она умерла от разрыва сердца. Так сказала ее светлость.
– Ну?
– Если Эдвард умер…
– Леди Вивьен!!! Кто, по-вашему, перед вами? Кого принимает как племянника та самая, вами упомянутая герцогиня? Да вы сами говорили, что я как две капли воды похож на отца, и все мои предки, которые смотрят на нас с этих портретов, служат порукой, что перед вами именно Эдвард Орен!
– Это верно, – собравшись с силами, признала Марианна. – Вы сын своего отца. В этом нет никаких сомнений. Возможно, вас у родителей было двое? Один из сыновей не пережил лихорадки, другой пережил.
– Вы полагаете, я мог бы забыть, что у меня был брат? И ни один слуга, ни один человек в мире, ни один из тех аристократов, с кем я общался в столице, никогда, не единым словом не обмолвился о том, что в нашей семье произошла такая трагедия? – Эдвард раздраженно махнул рукой. – Это было бы возможно, если бы родились близнецы и один из них скончался