По регламенту — враги
Глава 1
'16 сентября 2039 года состоялся первый контакт
человечества с инопланетной цивилизацией.
Пять космических кораблей хаарс
вошли в пределы Солнечной системы'.
Учебник по новейшей истории Земли. Год выпуска: 2041.
Он пришел последним. И громче всех.
Когда двери зала Совета с мягким, но отчетливым шипением раздвинулись, я невольно подняла голову. Как и все. Но, в отличие от остальных, не позволила себе ни вздоха, ни шепота, ни кривой усмешки. Только взгляд — прямой, спокойный, выточенный годами общения с высшим руководством. За ним пряталась тревога.
Он шел по проходу не просто уверенно — дерзко. С той непринужденностью, которая рождается либо из абсолютной власти, либо из полного презрения к ней. Высокий. Широкоплечий. Шаг тяжелый, размеренный, будто не входил — наступал. Как солдат выходит на поле боя, а не делегат является на заседание.
Волосы — растрепаны, словно ветер до сих пор шепчет ему на ухо чужие тайны. Глаза — темные, почти черные, но не пустые. Живые. Хищные. Слишком внимательные. И когда его взгляд скользнул по мне, по спине пробежал ледяной ток.
Он не просто смотрел. Он видел. Насквозь. Будто уже лишил меня не только одежды, но и защиты.
На нем была форма — черная, строгая, с серебристой застежкой у горла. Но сидела она на нем иначе, чем на других. Как доспехи, а не униформа. Плечи — слишком широкие для стандартного кроя. Рукава засучены, обнажая запястья с тонкими шрамами. Кожа — смуглая, грубоватая, будто он провел годы не в залах Совета, а на границах секторов. На груди — ни эмблем, ни клановых знаков. Только имя как вызов: Кессар.
Он остановился у окна. Не сел. Не извинился. Просто встал, будто это не Совет, а театр, и он — единственный актер, герой пьесы, где финал еще не написан.
— Рад, что не опоздал, — произнес он. Голос — низкий, с хрипотцой, с едва уловимой насмешкой. — Совет ведь только начался?
Председательница Ра’шель Ке’наар — моя мать — повернула голову. Ее лицо оставалось бесстрастным, но голос стал острее лезвия:
— Он начался десять минут назад.
Он кивнул. Не извинился. В этом жесте не было ни смущения, ни покорности — только вызов. Он не собирался быть удобным.
Я почувствовала, как несколько представителей напряглись. Один бросил взгляд на Ра’шель. Другой — на меня. Я сидела ближе всех к нему. И, возможно, мне следовало промолчать. Но все же сказала:
— Место свободно. Садитесь, Кессар.
Он повернулся. Наши взгляды столкнулись, и я почувствовала себя в эпицентре бури. В его глазах мелькнула искра. Не почтения. Интереса. Острого, хищного.
— Не возражаете, если останусь стоять? Вид лучше.
Я медленно подняла подбородок:
— Как хотите.
Пальцы сжали край стола. Я не позволила себе дрожи, но внутри уже бушевал вихрь. Потому что он продолжал смотреть. И в этом взгляде было что-то… слишком личное. Как будто он знал, какую струну задел.
Совет продолжился. Доклады, голограммы, холодные цифры на экранах. Кто-то говорил о ресурсах, кто-то — о погодных аномалиях на этой планете. Я кивала, делала пометки, задавала вопросы. Все по протоколу.
Но часть меня оставалась там — у окна, где он стоял, сцепив руки за спиной. Иногда он смотрел на город вдали, залитый искусственным светом. Но чаще — на меня.
И каждый раз, когда наши взгляды встречались, внутри вспыхивало пламя. То ледяное, то обжигающее. Я знала, кто он, но не знала, зачем он здесь. Но понимала одно: это уже неважно.
Потому что он знал. Куда бить. Когда говорить. Как заставить слушать.
Как раздражать!
Этот день был испорчен. И это было только начало.
* * *
Дорогие читатели,
добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не пропустить продолжение, и поддержите нас с ребятами — это бесценно.
Обнимаю
Глава 2
Я надеялась, что он исчезнет так же внезапно, как появился. Что его присутствие — случайность, формальность, незначительная пометка в протоколе, не стоящая моего внимания. Я даже не спросила у матери, зачем его ввели в Совет. Боялась услышать, что это не ошибка. Что его назначение — часть плана. Что он здесь надолго.
Но на следующее утро он снова стоял у окна, будто никуда и не уходил. Тот же черный костюм, та же расслабленная поза, словно он пришел не работать, а наблюдать. Комнаты Совета редко пустовали, даже на рассвете, но в тот момент, когда я вошла, он был один. И тишина вокруг него казалась обманчивой — как затишье перед штормом.
Я пришла раньше обычного — хотела побыть одной, перебрать заметки до начала заседания. Комм тихо мигал, подсвечивая стопку непрочитанных сообщений. Я уже направилась к своему месту, но замерла на полпути.
Он уже смотрел на меня.
— Доброе утро, — бросила я, не поворачивая головы.
— Уже лучше, — оценил он. Голос — все тот же, низкий, с легкой хрипотцой и едва уловимой усмешкой. — Вчера вы не поздоровались.
Я обернулась. Его взгляд был спокоен. Слишком спокоен. Но под этой маской — что-то живое, пульсирующее, будто под кожей бежал ток. Он не двигался, но пространство вокруг принадлежало только ему. Даже воздух, казалось, застыл, ожидая его следующего шага.
— Вчера вы опоздали. У нас не было повода для приветствий.
— А сегодня есть?
Я чуть приподняла бровь:
— Забудьте. Уже пожалела о своей опрометчивости. Стоило промолчать.
Он усмехнулся. Легко, будто делился секретом. И сделал шаг вперед. Не резкий — медленный, выверенный. Как хищник, знающий, что добыча сама подойдет. И этот шаг вывел меня из равновесия.
— Вы всегда такая холодная? Или это специально для меня?
— Я просто соблюдаю дистанцию. Ваша манера общения требует… самообладания.
— Прекрасно, — кивнул он. — Значит, я делаю вашу жизнь интереснее.
— Скорее, вы ее усложняете.
Его усмешка стала шире. Почти искренней. Но он не подошел ближе. Не нарушил границу. Просто стоял. А вокруг него сгущалась гроза, невидимая, но ощутимая в каждом вздохе.
Именно в этот момент в моей голове, несмотря на старание удерживать внимание на разговоре, всплыли факты, которые я предпочитала забывать. Моя мать — Ра’шель, Верховный представитель Совета и фактический лидер объединенной колонии. А он