Не знаю, собирался ли народ делать какие-либо выводы, но стоило оратору замолчать, как себя снова проявил любитель поязвить:
— Раз «Тор Ульфович», значит, датчанин, норвежец или немец. То есть, евр. А фамилия у евра есть, или он ее скрывает, так как воюет против тех, кого предали его предки?
Тут я поднялся из-за стола, развернулся к этому старшине всем телом, поймал взгляд, невесть с чего полный ненависти, и начал вбивать в сознания окружающих слово за словом:
— Во-первых, я не евр, а росс. Причем и по месту рождения, и по крови матушки, и по духу. Во-вторых, мои предки, некогда служившие королю Дании,
его не предавали — как только Клаус Шестой нарушил клятву, данную его предком основателю нашего рода, мой прадед прилетел во дворец, прилюдно назвал короля клятвопреступником, заявил, что с этого момента Йенсены считают себя свободными от вассальной клятвы, пробился к выходу, добрался до родового поместья, собрал всю родню, привез сюда, в Империю, и попросился под руку к Императору Константину Алексеевичу. И, в-третьих, мы, Йенсены, блюдем слово, данное Ромодановским, так же свято, как блюли прежнее. Несмотря на то, что вынуждены временно жить жизнью мещан. А теперь поговорим о вас — вы, вроде как дворянин по рождению, ведете себя, как последнее бы— …
Старшина сорвался в атаку в лучших традициях «шакалят» — выбросил вперед двойку и, вероятнее всего, собирался продолжить ее прямым ударом колена. Благо, стоял достаточно близко и наверняка рассчитывал, что связка пройдет. Ибо отступать мне было некуда. Но я был готов ко всему на свете, привык к подлостям и обожал драться в ближнем бою. Поэтому вместо того, чтобы отшатнуться, рванул из фронтальной стойки вправо-вперед впритирку к левой руке противника, приподнял его голову мощнейшим апперкотом и, как следует раскрутив бедра, полноценно вложился в правый боковой…
[1] ЕГК — Единый Галактический календарь.
[2] Уракен-учи — удар обратной стороной кулака. В данном случае — в горизонтальной плоскости и в сторону.
Глава 2
10 сентября 2469 по ЕГК.
…Пятичасовое практическое занятие в вирт-полигоне по тактико-специальной подготовке я закончил за три тридцать восемь — боевая задача, поставленная инструкторами, оказалась намного проще тех, которые походя придумывал Аллигатор, а коридор возможностей — как бы не в разы шире. Вот я виртуального врага и победил.
Причем заработал тысячу баллов из тысячи возможных, что, как потом выяснилось, стало рекордом второго курса. Увы, для получения зачета по ТСП разового успеха было мало, поэтому все время, оставшееся до ужина, я развлекался, придумывая альтернативные варианты прохождения того же задания и особо убийственные вводные для усложнения процесса.
Очередное построение, сверка личного состава, находящегося в строю, с виртуальным списком, осмотр и «прогулка» строевым шагом до казармы дались в разы более тяжело, чем утренние: я понимал, что армия начинается с дисциплины, но только разумом. А душа, ни на миг не забывавшая о войне, требовала прекратить заниматься всякой хренью, загрузиться в «Химеру» и рвануть кошмарить «шоколадок». Увы, такой возможности пока не было, вот меня и плющило. От злости. До тех пор, пока я не заставил себя вспомнить разборки в кабинете начальника Академии, групповой просмотр видеозаписи «конфликта» между мною и старшиной Сабанеевым, пылкие монологи двух «ревнителей уставов» и реакцию начальника третьего отдела Белогорского управления ССО СВР, «совершенно случайно» прилетевшего на Индигирку накануне днем, заглянувшего в ИАССН по какому-то «чрезвычайно важному делу» и захотевшего поприсутствовать на разборе полетов:
— Господа, а вам не кажется, что вы окончательно потеряли берега? Старшина Йенсен всего-навсего ответил на атаку старшины Сабанеева, имевшего наглость безосновательно оскорбить не только кавалера двух боевых орденов и Молодое Дарование Империи, но и род, уже заслуживший уважение трех Императоров! Да, контратака раздробила несколько костей черепа и отправила подлеца в медкапсулу на целых две с половиной недели. Но это проблема самого подлеца. А вы были обязаны оценить исключительный контроль окружающего пространства, продемонстрированный старшиной Йенсеном, его своевременный уход с линии атаки по единственному вектору, который был доступен в тот момент, филигранную технику исполнения обоих ударов и… умение держать себя в руках: этот юноша остановился. Сам. То есть, прервал великолепно отработанную боевую связку на скорости, которая большинству из вас даже не снилась, так как не считал своего противника настоящим врагом. В общем, если я еще раз услышу, что тут, в ИАССН, правят бал долбанные пацифисты, то вы, господа, покинете насиженные кресла и отправитесь защищать Родину в системы, в которых идут самые кровопролитные бои…
Не знаю, почему, но параллельно первой части монолога полковника Залесского перед моим внутренним взором мелькали лица «ревнителей уставов» в тот момент, когда они, почувствовав запах жареного, принялись переобуваться на ходу. И пусть этот экскурс в прошлое не развеселил и не заставил забыть о желании отправиться в АС, но отвлекал. До тех пор, пока рота не дошла до казармы. А там нас отпустили готовиться к ужину, и мне пришлось ускориться. Вернее, ускоряться. На протяжении четверти часа, выделенного на это дело. Потом нас снова построили, пересчитали и погнали в столовую. Через плац, на котором Блондинчик немного потешил свое эго, погоняв нас строевым. Но, в конце концов, закончилось и это дуракаваляние. В смысле, мы добрались до уже сервированных столов, сели по команде все того же старшины, получили разрешение приступить к приему пищи и даже приступили. Но эдак минут через двадцать в помещение начали вваливаться «гости» — старшекурсники, решившие познакомиться с борзым новичком — и почти всем моим соседям по столу вдруг стало не по себе.
А я продолжал уминать великолепно прожаренную отбивную с вареным рисом, запивал вишневым соком и в ус не дул. До момента появления в поле зрения забавной троицы — девицы лет двадцати, судя по выражению лица, искренне считавшей себя Центром Вселенной, и ее верных оруженосцев. Хотя нет, не так: я не перестал орудовать ножом и вилкой даже после того, как эта троица отправила пятерку моих сослуживцев, сидевших по другую сторону стола, погулять, опустилась в нагретые кресла и уставилась на меня. Так что прерывать тишину пришлось Первой Красотке Всея Империи:
— Так вот ты какой, приятель моего бестолкового родственничка и его закадычного дружка!
— Воспитанные личности начинают беседу с приветствия… — бесстрастно заявил я и продолжил в том же духе: — Затем спрашивают позволения присесть, представляются и не позволяют себе тыкать тем, кого видят первый раз.
— Да ты… — возмущенно взвыл «оруженосец» повыше, потянулся ко мне, впечатался грудью в тарелки и потребовал его отпустить. Но я, выгнув два пальца в направлении, не предусмотренном природой, смотрел в глаза Алины Базаниной и ждал ее реакции на отповедь.
Девчонка удивила. Своей необучаемостью:
— Мишка говорил, что ты резкий. И что сначала бьешь, а. потом думаешь. Придется лечить: тут, в ИАССН, дурных одиночек…
Внезапная атака второго оруженосца не увенчалась успехом — да, он бил очень и очень быстро, наверняка чем-то занимался и весил под центнер, но «чуть-чуть промахнулся». А я попал. Левым прямым. В горло. И проломил гортань к чертовой матери. А потом уставился в глаза одуревшей девицы и холодно оскалился:
— Алина-не-знаю-как-вас-по-батюшке. Не доставите этого дурня в ПМП достаточно быстро — не выживет. А по поводу обещанного «лечения» скажу следующее: я вырос в самом криминальном районе самого криминального города планеты Смоленск,