— Во время ухода с Белогорья я секунд на пятнадцать переключила комм в обычный режим, а после ухода на внутрисистемную струну просмотрела все три пачки уведомлений. Первая — с пропущенными звонками — не впечатлила: меня страшно захотело всего семнадцать знакомых личностей и двадцать два «анонима». Вторая — с непрочитанными сообщениями без вложений — тоже: их было чуть больше пятидесяти, что в нынешних реалиях как-то несерьезно. А вот третья веселит до сих пор: тебе, нам с тобой и мне лично прислали без малого девяносто приглашений на предновогодние и новогодние мероприятия Высшего Света!
— Шутишь? — спросил я, приподнявшись на локте и заглянув ей в глаза.
— Неа. Могу показать.
Я рухнул обратно и буркнул, что девяносто — это перебор.
— Почему это? — притворно возмутилась Завадская. — Мы — юные, о-очень перспективные, но, в силу возраста, страшно наивные орденоносцы. Значит, не обвести нас вокруг пальца — грех…
— … свальный! — невесть с чего ляпнул я и прикусил язык. Но Марине, что называется, зашло:
— Ага, он самый: мы не поведемся ни на один подкат. А значит, толпа разохотившихся грешников… так, стоп: ЭТО я представлять не хочу!
Я рассмеялся, Кара — тоже. Но через несколько секунд посерьезнела:
— Кстати, фамилии отправителей я не просматривала — было некогда. А надо: среди них наверняка есть Власьевы, Базанины, Верещагины, Костины и так далее, а игнорировать их мы не имеем права. Далее, фамилии отправителей приглашений надо просмотреть и тебе: есть ненулевая вероятность того, что тебя или нас пригласят к Орловым и Переверзевым. Соответственно, нам надо будет постараться, придумывая аргументированные и необидные отказы. И последнее: сегодня — вечер девятнадцатого декабря. Значит, нам с тобой надо составить списки личностей, которые чем-то дороги, и закупить подарки…
Глава 34
25–26 декабря 2469 по ЕГК.
…Все два часа десять минут пребывания в гипере Завадская отходила от подъема на струну с коэффициентом сопряжения три пятьдесят девять. Само собой, «связку» на нее затянул я. Но напарница находилась в системе вторым темпом, соответственно, чувствовала и зарождение «пиков», и их мощь, и мои «ласки», так что опять перебрала с сильными эмоциями. Впрочем, стоило мне перевести борт в красный режим, как она задвинула рефлексии куда подальше и переключилась в боевой режим. Поэтому в Кумул мы вышли в правильном состоянии, «огляделись», сохранили текущие координаты этой зоны перехода, ушли от нее подальше и решили расстаться.
Пока Кара спускалась в трюм, перебиралась в свой МДРК, поднималась в рубку, подключалась к пилотскому интерфейсу и врубала антигравы, я успел влезть в астронавигационный атлас, выяснить, в какой части орбиты должна находиться третья планета, самостоятельно рассчитал вектор и длительность внутрисистемного прыжка, попросил Феникса «подмять» Ариадну и поручил им обоим вывести корабли в двадцати минутах хода на половинной скорости от высоких орбит.
Во время пребывания в гипере поймал себя на мысли, что без Марины «где-то рядом» как-то неуютно, отрешенно отметил, что я к ней привык, загнал себя в транс и после выхода в обычное пространство отправил подругу «развлекаться» по своему плану. Благо, мы прорабатывали нюансы первого этапа деятельности почти сутки, а Завадская не отличалась склонностью к авантюрам.
Пока она крутилась вокруг планеты, терзала оптический умножитель и проверяла каждый пункт довольно солидного контрольного перечня задач, я изучал алгоритмы защиты орбитальных промышленных комплексов и эскадр, висящих в дрейфе, оценивал плотность облаков масс-детекторов и толщину их «стенок», составлял карту логистических маршрутов, разбирался с частотой движения транспортников, выяснял, насколько четко работают «Сеятели», и так далее.
Выкладывался без дураков, благодаря чему часов через девять-десять пришел к выводу, что тюрки исправили почти все ошибки, позволившие нам так славно оторваться в Бешбалыке, забраковал большую часть наших планов и… придумал новый. Да, наглый, но показавшийся в разы менее рискованным для Кары, чем три из пяти оставшихся. В общем, последние минут сорок-сорок пять ожидания напарницы я доводил первоначальную идею до ума и на пару с Фениксом создавал трехмерную «обучалку». А после того, как Завадская подошла к точке встречи и оказалась в области покрытия самых «коротких» систем связи, собрал нас в конференцию, поймал файл с результатами трудов подруги, изучил и криво усмехнулся:
— У меня все еще веселее: транспортники обзавелись системами сброса масс-детекторов, поэтому заходят в уже висящие облака, тормозя маршевыми движками, и завешивают «дырки» чуть ли не раньше, чем создают. В облаках тоже грустно: «стенки» стали вдвое-втрое толще плюс появились центральные сплошные сферы, вероятнее всего, контролируемые искинами орбитальных объектов. Приблизительно та же картина и с кораблями, висящими в дрейфе — их защитили так, как будто в каждом хранится золотой запас Каганата.
— Значит, будем разносить наземные объекты ВПК? — спросила Марина и не угадала:
— Нет. Сейчас мы попрыгаем по слабеньким «двоечкам» и посмотрим, в каком режиме болтаются патрульные группы. Потом проработаем маршрут твоего «круиза». А после того, как просчитаем тайминг, ты займешься игрой в боулинг.
— Не поняла?
— Почти уверен, что корабли тюрков висят под «шапками» в облаках все тех же масс-детекторов. Так вот, твоя задача — подходить к краю этого облака по вектору, рассчитанному Ариадной, «терять» один «Гиацинт», обвязанный грузовым антигравом, и ждать, пока твой подарок по инерции влетит в самый крупный борт.
— Так, стоп… — воскликнула она, сообразив, к чему я клоню, влезла в свои архивы, нашла данные о пороговой массе срабатывания масс-детектора, и радостно затараторила: — Ты — гений: один «Гиацинт», да еще и до предела облегченный грузовым антигравом, будет проигнорирован. А дури подарка за глаза хватит на серьезное повреждение легкого крейсера! Так, а что именно мне разносить и в каком порядке?
— Сначала — легкий крейсер.
Потом эсминец или минный заградитель. А за ними — постановщик помех. Или, если будет — корабль-матку… — ответил я и добавил: — После уничтожения или повреждения трех бортов обязательно уходи к следующей зоне перехода: мне надо, чтобы командующий местным флотом задергался по полной программе.
— А с чего он должен задергаться из-за гибели трех кораблей? — не поняла она.
— Так ты ж начнешь делать вид, что зачищаешь ЗП в одном сравнительно небольшом секторе системы! — хохотнул я, и она прозрела:
— То есть, готовлю плацдармы для вторжения сразу нескольких рейдовых эскадр или флотов?
— Именно.
Она тихонько хихикнула и озвучила вердикт:
— Чувствую, будет интересно…
…Командующий флотом защитников системы оказался тормозным до изумления — додумался до мысли, к которой его подталкивала Марина, только после появления пятого «плацдарма». Зато запаниковал знатно: поднял по тревоге весь гарнизон — что, естественно, сказалось на плотности радиообмена — перевел в красный режим как корабли, висевшие в дрейфе, так и стоявшие на космодромах, отозвал на планету абсолютно все гражданские борта и, что самое главное, вытребовал в космос военные транспортники. Чтобы загрузить их по самое не могу, отогнать за орбитальные крепости и, тем самым, создать стратегический запас боеприпасов.
На этом этапе акции меня плющило от диаметрально противоположных желаний: одна часть сознания требовала развалить орбитальный завод РАВ, а вторая — встретить линкоры с крейсерами и «помочь перестроиться» в новые ордера. Но эта проблема решилась сама собой: пилоты последних оказались намного дисциплинированнее и жили на своих кораблях, а не в казармах. Так что уложились в нормативы и уже на пятой минуте после объявления тревоги завели движки. Кстати, мелочь оказалась намного шустрее: