– И борщецом заедай, – приговариваю я и сооружаю бутер для Мишки. Только горчицу сверху не кладу. Рано ему еще острое есть.
– Вкусно, вкусно, – поддакивает мелкий. Но половину бутера оставляет. И его моментально подмахивает Санек.
Постоянно голодный, будто его дома не кормят!
Это возраст такой. Себя помню. Особенно в училище постоянно жрать хотелось. Но тогда этот голод воспринимался как что-то постоянное. Впереди была вся жизнь, и грудь распирало от радости. Дома меня ждала Лена. Старательно готовилась к свадьбе. Слала мне на почту фотки каких-то туфель с выставки и прочую хрень.
И я как последний счастливый дурак обсуждал с невестой эти самые туфли, фату, платье и голубей, которых мы обязательно должны выпустить в небо сразу после ЗАГСа.
Вот только в ЗАГС я пошел с Оксаной. Вернее, меня привели – бухого в дупель. Заставили расписаться. Батя тогда сказал, что большего позора он не испытывал ни разу в жизни. А мама призналась, что ей сейчас хуже, чем в день смерти родителей.
Родственники от меня отвернулись. И я остался один на один с беременной чужой бабой и направлением на Крайний Север. Ну и понеслось. Завертелось. Служба, командировки, горячие точки. Потом что-то менять времени не было.
– Папа, а мы с Лешей договорились встретиться и поиграть, – заявляет Мишаня, когда приносят второе. Куриные котлетки и жареную картошку.
Сашка ест все без разбора. Вот же хлеборезка ходячая!
А у меня кусок в горле застревает.
– Что? – внимательно смотрю на младшенького.
– Мы с Лехой хотим поиграть мечами «Инфинити надо», – тараторит сын. А я ни слова не понимаю, что он говорит.
– Какими мечами? Где?
– Они такие классные! С волчками! Светятся и пуляются. Чей дальше улетит…
– Впервые слышу. Потом покажешь, ладно? – прошу сына.
– Так ты же мне подарил! – недоуменно хлопает глазами Мишка. А я, поперхнувшись, пытаюсь откашляться.
– Да я тебе много чего дарил! Вертолетик где с дистанционным управлением?
– Я его у мамы оставил. Надо забрать и взять к Лехе. Мы с ним… – загораются у сына глаза.
«Похоже, там дружба не разлей вода, а я и не в курсе», – устало тру башку. И понять не могу, зачем наши матери свели пацанов? На кой хрен им это?
– Пап, ну что? – ноет Мишка. Мелкий еще. Может, зря я его от мамки оторвал?
– Хорошо, – пожимаю плечами. – Позвоним Лене, договоримся…
– Да? – недоверчиво смотрит на меня младший сын. – Правда? Вот здорово!
– Только ешь давай, – роняю довольно. И натыкаюсь на настороженный взгляд Сашки.
– У тебя, правда, есть телефон тети Лены?
– Даже два, – хвастаюсь, как трофеями. – Служебный и личный. А что?
– Да я даже не подозревал, что вы контачите. Она противная такая. Запретила мне с Майкой дружить. Говорит, даже не подходи близко.
– Может, сама девочка с тобой не захотела общаться и через маму передала, – выдвигаю совершенно нереальную версию. Обычно молодежь разбирается сама и в поддержке олдов не нуждается.
– Нет, и Майка, и Алиса, это ее сестра близняшка, обе в шоке. Говорят, мама раньше ни с кем так резко не разговаривала.
Кусок застревает в горле. В висках бьют барабаны. Ленка ни разу не стерва. Не стала бы на моем ребенке отыгрываться. Только в одном случае она могла встать в позу и все запретить. Только в одном, самом фантастическом и простом одновременно.
А что если…
Глава 18
На службе снова зарываюсь в бумажки. Читаю отчеты и аналитические записки, а у самого в башке Лена крутится.
Поцелуй этот дурацкий. Я Акуле уже сто раз мысленно оторвал похожую на член голову.
«Нет, так работать нельзя», – устало тру переносицу.
– Олег Иванович, у вас через десять минут совещание у Кравцова, – заглядывает секретарь.
– Да, уже иду, – бурчу, собирая в папку нужные документы. Мрачный и злой шагаю по коридорам управления к начальнику и костыляю себя последними словами.
Так о Лене замечтался, что совещание у генерал-лейтенанта чуть не пропустил. Идиот, бл.дь!
И все два часа размышляю над проблемой. Как мне зацепиться за Ленку? Стать нужным для начала. Потом снова наладить дружеское общение, а потом…
«Хватит загадывать», – сцепив челюсти, думаю мрачно.
Мне бы понять, каким веществом меня притравили. Психотропная виагра какая-то! Выпускали раньше что-то подобное? И как стояк обеспечивали в начале нулевых?
Тогда меня эта тема точно не интересовала. Член как на вытяжку стоял, как только о Ленке думал. И с утра сегодня ожил, стоило только к груди эту заразу прижать.
«Лена, девочка моя», – вздыхаю, слушая очередного докладчика. Ловлю на себе внимательный взгляд Кравцова и полностью сосредотачиваюсь на логистике операции, планируемой в одной очень жаркой стране.
А выйдя из душного кабинета, неожиданно понимаю, что делать.
«Ты мне нужна как специалист», – отправляю сообщение Лене и тут же получаю ответ.
«Рожаешь, Плехов? Воды отошли?»
«Вот же сучка!» – смеясь, бью кулаком по попавшейся на моем пути мраморной колонне.
Тру костяшки пальцев, въехавших в холодный камень. И вернувшись к себе, печатаю новую эсэмэску.
«Лена, мне нужна консультация медика. К чужим обращаться не хочу. Назначь время, пожалуйста, я подъеду, куда скажешь».
«Хорошо», – не сразу приходит ответ. – «Я сегодня ночую в клинике. Приезжай после десяти вечера».
«Что так?» – печатаю машинально. Хочу стереть, но сообщение уже прочитано.
«Клиентка рожает. Скорее всего, ближе к полуночи начнем. Я заранее приезжаю. Мало ли…»
«Твоим пациенткам повезло», – отправляю смайлики с цветами. И тут же мне напоминают, что отношения у нас сугубо деловые.
«Олег. К десяти жду. На КПП спросишь, тебя проводят», – обрывает все мои романтические потуги Лена и выходит из сети.
«Зараза. Но я своего добьюсь», – усмехаюсь добродушно.
И неожиданно впадаю в легкую эйфорию. Будто мне внеочередное звание присвоили. Хотя куда выше?
Старое, давно позабытое чувство триумфа вновь поднимает голову. Грудь вздымается от радости и предвкушения, а болт… Ну что болт? Он с самого утра трепыхается.
«Лена, девочка, что же ты со мной делаешь?» – улыбаюсь довольно.
Звоню сыну, чтобы не ждали к ужину.
– Служба. Приеду поздно.
А потом прошу домработницу остаться и накормить моих гавриков ужином. Сам же принимаюсь за работу. И совсем не замечаю, как стрелки в сумасшедшем темпе приближаются к восьми.
«До клиники ехать минут десять», – останавливаю свой порыв подорваться и бежать. За два часа выезжать точно не надо.
Оглядываю стол. Я, кажется, все дела переделал! И чем себя занять? На месте мне точно не усидеть.
Надеваю спортивный костюм и пру в подвал, в тренажерный зал. Благо у нас их несколько в управлении. Сразу выхожу на татами и оглядываю изучающим взглядом притихших бойцов.
– Кто со мной в спарринг? – улыбаюсь по-отечески.
– Не, Гусь, только не с тобой! – ворчит полковник Макаров. – Ты, бл.дь, сейчас распишешь под хохлому…
– Я буду нежен, Макар, – ржу в голос. – Иди ко мне, мой хороший!
– Что на тебя нашло? – подойдя почти вплотную, удивленно роняет Эдик Макаров. – Ты прям на себя не похож…
– Что так?
– Счастливый больно, – ехидно бросает Эдька и атакует первым. А вот это он зря!
Отражаю удар, беру на болячку и тут же падаю на ковер от резкой подсечки. Макар, сука! Силен в рукопашке. Народ замирает на месте. Когда еще увидишь, как мутузят друг друга генерал и полковник.
– Предварительные ласки, бл.дь, а не борьба, – цедит красный от напряга Макар. – Полтора часа уже валяемся в обнимку.
Перевожу взгляд на часы. Десятый час, сука.
Одним движением заламываю Макара. Кладу на лопатки.
– Я кончил, тебе было хорошо, дорогая? – бросаю с издевкой и бреду в душ.
Любой мужик после тренировки воняет, как стихийное бедствие. А я тем более. Мне к Ленке надо.
– Что на тебя сегодня нашло? – спрашивает Макар, занимая кабинку рядом.