– Подожди, – сказал Вовка. – Может быть, лучше отдать кошелек обратно?
Алешка остановился.
– А где ты раньше был? Мороженое ел, так ничего, а теперь: «Отдадим кошелек». А покрышку покупать не будем? Сам ведь предложил.
– Ладно, идем…
Троллейбус стоял па остановке, и друзьям надо было торопиться.
– Бежим! – крикнул Алешка. – А то не успеем в магазин до перерыва.
Вовка бросился следом.
Вдруг сзади раздался звонкий голос:
– Мальчики! Мальчики! Подождите! Это не вы потеряли?
Алешка с Вовкой обернулись и обмерли. Их догоняла девочка с красными лентами в косичках и держала в руке… кошелек.
– Ваш?
Алеш кино лицо стало похожим на спелый помидор. Опустив голову, он молча взял кошелек. Вовке тоже было неловко.
– Спасибо, – тихо сказал он.
– Пожалуйста, – весело ответила девочка и пошла обратно.
Троллейбус ушел. Алешка, зажав кошелек в руке, смотрел в землю.
– Я говорил, что давай мне, а то потеряешь, – укоризненно сказал Вовка. – У тебя, наверное, резинка на трусах слабая. Из кармана у меня он ни за что бы не выпал.
К остановке подошел новый троллейбус.
– Едем, – Вовка дернул приятеля за рукав.
– Не едем, а идем, – решительно сказал Алешка и зашагал в противоположную сторону.
– Куда?
– В тот подъезд. За жировкой. За квартирным счетом. Там адрес указан того, кто кошелек потерял. А за мороженое из своих, что на кино есть, вычтем.
Вовка с восхищением посмотрел на вдохновенное Алеш кино лицо и, ничего не сказав, подумал: «Нет, недаром мы выбрали Алешку своим капитаном».
ЖЕОДА
Еще в начале текущего столетия около дома смотрителя Бакальских рудников стояла странная сторожевая будка. Она представляла собой что-то вроде небольшой пещеры, но состояла из чистой железной руды – лимонита. Такие пещеры, называемые геологами жеодами, нередко встречаются в рудных пластах, но обычно небольшого размера. Л эта была размером 2,8 Х 2,2 Х 1,9 метра! Такой геологи еще не встречали.
Когда в 1937 году в Свердловске открылся Уральский геологический музей, то гигантскую жеоду перевезли сюда и установили во дворе Горного института. А лет через десять она нашла свое постоянное местожительство: ее установили на бетонном фундаменте у здания Геологического музея.
Фото Ф. Бабанкина
Волк
Г. ШУМИЛОВ
Рис. Г. Горюнова
Холодный, бледный свет луны заливал пустынную улицу, покрытую голубоватым искристым снегом. По укатанной санями дороге трусил волк с поросенком на спине. Поросенок верещал, отчаянно бился, старался вырваться из волчьих зубов, и серый то и дело сбивался с такта.
Заливисто лаяли собаки. Из домов с криком выскочили мужики, подростки, вооруженные палками, ружьями, и с улюлюканьем бросились вслед за разбойником, но тот упорно не желал расставаться со своей добычей.
Увидев, что путь отрезай, волк свернул с дороги на целину, увязнув в рыхлом глубоком снегу, бросил поросенка и крупными прыжками пустился через огород к лесу. Вслед раздался чей-то запоздалый выстрел. Промах.
Насмерть перепуганный поросенок выбрался из снега на дорогу и, юркнув в ближайший двор, штопором ввинтился в кучу свежего навоза, лежавшего у конюшни.
Прибежал и хозяин поросенка Степа Афанасьев. Он извлек поросенка из навоза, утащил в избу, промыл рваную рану теплой водой, замотал тряпицей и уложил на половики.
– Слушай, тятя, – выставляя голову с полатей, обратился Степа к отцу, – ведь дверь-то в конюшню я сам колом припирал, как же волк ее открыл?
– Очень просто, неглуп серый, лбом оттолкнул кол. Впредь осторожней будешь, замок повесишь.
На другой день Степа встал затемно, принес со двора расколотый чугунок, вооружился молотком и начал разламывать чугун на небольшие кусочки.
– На кого это ты, Степан, охотиться собираешься? – спросил отец.
– Пойду с берданкой в лес, может, разыщу этого бандита-волка. Как ты, тятя, а?
– Что же, сходи. Только не горячись да в дебри не забирайся.
Позавтракали горячей картошкой с солеными груздями и отправились каждый по своим делам: отец в сельсовет, а Степа, закинув за плечо берданку, отыскал на огороде волчий след и двинулся по нему скорым, накатистым шагом.
Вскоре мальчуган оказался среди крупных, запорошенных снегом елей. Иногда большие шапки снега срывались с чуть качающихся верхушек деревьев и, упав, издавали мягкий, приглушенный звук: пуф-пуф.
След петлял между деревьев, углубляясь все дальше в лес. Вот волк отдыхал у большой ели: обошел ее кругом и присел.
– Что же, и мы отдохнем, – решил Степа, воткнул в снег палки, снял шапку и отер со лба пот.
Через несколько минут он тронулся в путь, пересек небольшую поляну и очутился у овражка, густо заросшего черемушником. Здесь волчий след резко поворачивал вправо.
«Отчего это он шарахнулся», -› подумал Степа и стал внимательно оглядывать местность. Ничего особенного не заметно.
И вдруг ему показалось, что от снежного бугорка, едва видного в кустах на краю оврага, поднимается легкий парок. Степа подошел поближе.
«Точно пар. Уж не медведь ли залег. Только вроде место для берлоги неподходящее: кустарник».
Осторожно раздвигая кусты, он приблизился к самому бугорку. Отверстие было похоже на воронку.
– Берлога! – обрадовался Степа. – Надо звать охотников!
Чтобы не сконфузиться перед народом и окончательно убедиться в правильности своей догадки, он присел на корточки, наклонился к отверстию и вдруг почувствовал запах портянок.
«Медвежья берлога, а портянками пахнет, странно».
Раздумывая, Степа наклонился еще ниже. Его опахнуло самосадом.
«Что-то тут не так. Медведи самосад не курят».
Совсем озадаченный, Степа поднялся на ноги, посмотрел кругом, отошел подальше, постоял и решил спуститься в овраг. Медленно двигался он по отлогому склону, стараясь не задевать лыжами кустарников и не шуметь.
По дну оврага обогнул густые заросли и неожиданно очутился перед небольшой дверью-«западенкой», тайно упрятанной в скат оврага. Степа испугался, сорвал с плеча ружье и спрятался за черемуховый куст.
«Ясно, – рассуждал Степа, – в землянке живет недобрый человек. Всего можно ожидать. Нечего хорошему человеку прятаться в глухом лесу».
И, спрятавшись за кусты, Степа стал ждать. Погода была безветренная, но морозная. Холод постепенно пробрался под полушубок, начали мерзнуть ноги, а обитатель землянки не подавал никаких признаков жизни. Мальчуган озяб и хотел было уходить, но дверь-«за паленка» медленно растворилась. Показалась бородатая голова в белой заячьей шапке с