– А ты, Нэнси? Ты закончила книгу? – он принялся за вторую порцию.
– Да, закончила. И только что купила потрясающую шляпу, чтобы отметить это событие, – я показала ему шляпу соломенного цвета, с большими пурпурными бантами из бархата – единственное, на что позволила себе потратиться. – Она привлекает много внимания и вызывает немало комплиментов.
– Очень хорошенькая, – сняв шляпу с моей головы, Марк примерил ее на себя.
– Как думаешь, это не чересчур? – я кивнула на банты.
Марк усмехнулся и надел шляпу на мою голову.
– Я полагаю, они прелестны. Как и ты, моя дорогая.
После того как мы доели пирог и допили чай, Марк пригласил меня прогуляться по саду за домом.
– Расскажи мне о книжном магазине, – он положил мою руку на сгиб своего тонкого локтя, и наши ботинки захрустели по гравию.
Я с удивлением смотрела на цветы, недавно посаженные в некогда идеальном и все еще заполненном растениями саду. Как сильно это отличалось от бумажных цветов в поместье лорда Бернерса! И все же сад Марка лучше. Он захирел за время войны, как и человек, который его посадил, но, казалось, был полон решимости вернуться к великолепной жизни.
– Стыдно признаться, но на днях я допустила величайшую оплошность… – я сделала паузу, чтобы понюхать особенно красивый цветок.
– Это циприпедиум – орхидея «венерин башмачок», – сообщил Марк. – А теперь выкладывай. Мне необходимо посмеяться.
– Хорошо-хорошо. Мы переехали с Керзон-стрит, семнадцать, в дом номер десять на той же улице, и я всю ночь провела, расставляя книги. В результате наутро просто не смогла подняться и решила пойти в магазин немного позже. Однако накануне, в спешке покидая магазин, я кое-что упустила. О, Марк, старина, я забыла запереть магазин!
– Ты забыла? – он шутливо приложил ладонь к щеке, изобразив испуг.
– Ты просто не понимаешь, мой друг.
– Ну так объясни мне, дорогая.
Я игриво взглянула на него.
– К счастью, Хейвуд находился в городе и, заглянув в магазин, обнаружил, что там полно покупателей, которые пытаются купить книги друг у друга, но нет Нэнси, которая могла бы пробить их покупки на кассе!
Откинув голову, Марк расхохотался.
– Вероятно, Хей был не слишком доволен. Тебя еще не уволили?
– К счастью, нет. – Я закусила губу. – Знаешь, Марк, я сейчас занимаюсь своими документами.
– Своими документами? – он изучающе глядел на меня сбоку, сдвинув брови.
– Да. Документами, необходимыми, чтобы уехать в Париж.
– Надолго?
О моих намерениях знали лишь Гастон и Глэдис. Я уговаривала экономку поехать во Францию со мной, но она отказалась. Сказала, что после моего отъезда подыщет себе другое место и останется там до тех пор, пока они с мужем не заживут своим домом.
Настал момент озвучить мое заветное желание:
– Я хочу поселиться в Париже, Марк. Может быть, открыть книжный магазин. Или просто продолжить писать. Но прежде всего я отправляюсь туда в поисках любви.
– К мужчине?
– К себе.
Да, там живет Гастон. Но я давно планировала этот шаг – еще до того, как осознала это. Ведь каждый раз, сталкиваясь с неприятностями, я сбегала во Францию.
Протяжно вздохнув, Марк кивнул.
– Надеюсь, ты будешь счастлива там. Если война чему-то меня и научила, так это тому, что время летит быстро и тратить его нужно на поиски счастья.
Май 1948 года
Париж – это мечта. И моя квартира на улице Месье, 7 – тоже. Последние два года, проведенные здесь, были сплошным блаженством. Покидая Лондон, я сожалела лишь об одном: мне не удалось попрощаться с дорогой подругой Софи Гордон, моей Айрис. Она уехала раньше меня – они с женихом эмигрировали в Канаду. Она обещала написать и указать адрес для пересылки писем, но, увы, ничего так и не пришло.
Я оставила в «Хейвуд Хилле» экземпляр «В поисках любви», надписав его для Софи. Я знала: если она когда-нибудь вернется в Лондон, то будет искать меня. В книгу я вложила свой парижский адрес, но пока никаких вестей не получила, хотя не утратила надежду.
Наша дружба родилась на пороге войны и подпитывалась духом товарищества, когда любимая страна переживала худшие времена. И казалось вполне естественным, что мы расстались в конце войны. Хотя, возможно, я просто так утешала себя, скучая по подруге. Но даже в такие минуты я не чувствовала горечи. Я желала ей счастья, ведь война украла ее первую любовь; и я была рада, что она воспользовалась шансом и попыталась снова.
Впервые в жизни я счастлива.
У меня нет никаких огорчений. Мой шкаф забит красивой модной одеждой. Денег у меня больше, нежели я могу истратить. Еды и вина – в изобилии. И самое главное – у меня есть любовь… О да, любовь! Любовь к жизни и к себе самой.
А еще есть прелестный дворик, увитый плющом, где я часто пью чай за хорошей книгой. Я взглянула на безымянный палец левой руки: на нем больше нет золотого кольца, которое надел Питер в день нашей свадьбы. Наконец-то мы официально развелись, причем без всяких обид. По крайней мере с моей стороны. Прод, я уверена, сожалеет о моих деньгах, которые, по его мнению, принадлежат ему по праву.
Вместо опостылевшего обручального кольца теперь на моем пальце красуется роскошный топаз огранки «принцесса», купленный мной. Символ взятого мной обязательства жить для себя. Посвятить свои дни непрерывным поискам любви, амбициям, joie de vivre. Чтобы забыть. Чтобы исцелиться.
Я все еще встречаюсь с Гастоном. Но это мужчина, которого любят многие, и мне не хочется ограничивать его. Это лишь убавило бы его обаяние. И как же мне нравится поддразнивать Гастона из-за его поклонниц – я даже изобразила одну в своем романе «В поисках любви».
Мы можем быть вместе и без свидетельства о браке.
Откровенно говоря, это устраивает и меня, и Гастона. Я лишь недавно освободилась от брачных уз и обязательств. Не только от тех, что связаны с моим браком, но и от ожиданий, которые возлагали на меня моя семья и лондонское общество; а следовательно, и я сама. Я хочу продолжать жить так, как прожила два последних года в Париже: свободно, позволяя себе любить и не любить кого захочу. Оставаясь собой – теперь, когда наконец поняла, кто я такая.
Я сидела в патио, обустроенном на террасе. Собака свернулась у моих ног, птицы чирикали на каменной химере, выступающей из стены. Я перевела взгляд с топаза на письмо от моего издателя.
Дорогая Нэнси!
Мы рады сообщить вам, что приняли ваше последнее произведение…
Я отправила им продолжение романа «В поисках любви». Книга, которую я писала сердцем,