– Нитанц пифонт сномлай кминтупре тентпат алгётуалгёту инвитент есафиллгёту инвитент оуе оуе оуе афник чунай идей аничю энитсю венафшэба тю аксынсуэй.
Кот заглянул через плечо в тетрадь.
– Похоже на заклинание.
Следующая страница ясности не вносила.
– Охэачелуюсамфа афикуанда стэээент, вена сэваговиет, айвэна хойюхээнтп.
– Надеюсь, ты не вызвала цунами, – фыркнул кот.
– Это требует расшифровки! – с азартом воскликнула Даша.
– Ну-ну, а я, пожалуй, нюхну валерианочки, стар стал, что-то многовато переживаний для меня на сегодня.
– Только пробочку не облизывай.
– И кто мне это говорит?
– Я вообще не пью.
– Я заметил.
Даша метнула в кота подушкой, но тот увернулся.
Расшифровка записей так ничего и не дала, как Даша ни старалась. Хотя она применила все известные ей способы дешифровки, которыми пользовалась в детстве, когда играла в Шерлока Холмса. Известных способов было два. Первый попроще: составить из буквенной абракадабры слово, переставив буквы местами. Второй посложнее: понять последовательность и определить какие буквы на самом деле имеются в виду. Она провозилась несколько часов, пытаясь разгадать смысл записанного в старой тетради. Утром мог прийти Родион и потребовать записи обратно, а в них, возможно, таилась разгадка всего происходящего. Так и не найдя решения, она отправилась спать.
Понедельник,
9 июня 2014 года, Тярлево
Спать не хотелось, Даша лежала на кровати и рассматривала потолок. Если дневник взяла Света, значит, она заодно с Родионом. Но зачем им это? Если, как говорит кот, они все по очереди видели этот дневник, зачем его красть? Так, стоп. Кроме Светы, здесь был ещё и Филипп. Но он не мог. Или мог? Он сегодня спросил о Кирилле, упомянув дневник.
Внезапно наверху что-то упало и покатилось. Девушка села на постели. Звук на крыше? Или в доме? Вдруг крысы? Крыс Даша боялась до обморока.
– Цунами, – в полусне пробормотал кот с комода, от него шёл лёгкий запах валериановых капель.
Девушка прислушалась, но ничего не смогла услышать из-за стука собственного сердца. Она снова легла. Шорох и шаги. За окном? Даша тихо встала с кровати и притворила окно, чтобы шум с улицы не смешивался со звуками внутри дома. Не за окном. Наверху явно кто-то ходил. Осторожные шаги, будто кто-то не хочет быть обнаруженным.
Попасть в мезонин можно только через прихожую, открыв входную дверь. Значит, кто-то открыл обе двери, чтобы оказаться наверху. Даше стало по-настоящему страшно. А вдруг этот человек спустится вниз и убьёт её? Прямо сейчас, вот тут. Но, пока он наверху, она может выбежать из дома и позвать на помощь.
Даша нащупала телефон и сжала его в руке, затем на цыпочках, стараясь не шуметь, прошла через гостиную и выглянула в прихожую. Входная дверь была заперта на замок и цепочку. Она подкралась к двери, ведущей наверх. Стул, оставленный возле двери, не был отодвинут в сторону, а стоял на прежнем месте, под ним лежали сандалии. Именно так, как она оставила их вечером. Получается, что никто в дом не пробирался. Откуда же тогда идут звуки? Должно быть, это всё-таки не человек, а крысы или белки. Точно! Белки! Тогда стоит пошуметь, и они разбегутся.
Даша включила свет, нашла швабру и принялась стучать по стенам. Наверху раздался шум, что-то грохнуло, пролетело мимо окна. Оказавшись не белкой, а человеком.
Дрожащей рукой девушка нащупала выключатель и погасила свет. Спустя пару минут она отважилась подойти к окну, всё ещё сжимая в руке швабру.
Белые ночи такие короткие, почти светло, но дальше нескольких метров ничего не видно, двор окутан туманом.
– Дай угадаю, ты решила полетать, но на кухне оказалось мало места? – раздался за спиной голос кота.
– Тсс-с, там человек.
– Никого не вижу.
– Он сбежал. Этот человек был у нас в доме, наверху. Не могу понять, как он туда попал.
– Через окно.
– Нам нужно попасть наверх. Я не могу больше ждать. Я измучилась. Все эти тайны, в которых я ничего не понимаю. Вася, что делать?
– Найди изумруды, и дело с концом. Все козыри у тебя.
– Но как? Как их найти?
– Ты расшифровала записи в клетчатой тетради?
– Нет, не получилось.
– Тогда обойдёмся без них. Где искать ожерелье, я не могу тебе сказать, потому что не очень хорошо помню, где заканчивалась оранжерея.
– Я знаю, что нужно делать. Выломаем дверь наверх. Ты со мной? Тот, кого мы спугнули, может вернуться. Неизвестно, что ему было нужно наверху, но возможно, то же, что и нам.
Дверь, ведущая наверх, не поддалась ни на приёмы кун-фу, ни на уговоры.
Было около шести утра и вовсю светило солнце, когда Даша всё же решилась открыть входную дверь и выглянуть во двор. Ничто не напоминало об ужасах ночи, из-за которых она так и не легла спать. Сна не было и сейчас.
Возле дома обнаружилась брошенная лестница. Даша приставила её к окну и, осторожно переступая, поднялась наверх. Кот вскарабкался следом. Попасть внутрь не составило труда. Оконная рама была приоткрыта. Перекинув ногу, Даша оказалась в комнате, сплошь заваленной вещами. Книги, одежда, обувь… статуэтки, вазочки, посуда, альбомы, журналы, бижутерия…
– Вася, что это?
Кот был удивлён не меньше.
– Сдаётся мне, я знаю, чьи это вещи, – промычал он. – Вот уж не думал.
– Это одежда Полины?
– Никаких сомнений.
– Значит, Полина не уезжала? Ей понадобилось что-то из вещей, она залезла сюда, а я её спугнула.
Кот ничего не ответил. Он подцепил с пола нитку бус и надел на шею. Гремя бусами, он раскопал в ворохе одежды зеркало, поставил его перед собой, принялся разглядывать своё отражение.
– Мне идёт?
Даша, наблюдавшая за его манипуляциями, покачала головой.
Кот махнул хвостом и запрыгнул на стопку журналов.
– В одном из альбомов должны быть фотографии, заинтересовавшие соседа Николая. Если ты перестанешь на меня смотреть глазами раненого оленя и поищешь вон в тех талмудах, то наверняка обнаружишь что-то интересное для нас.
– Полина вернётся, а мы роемся в её вещах?
– Тогда ищи быстрее, пока не вернулась!
Даша подняла с пола несколько тяжёлых альбомов. Внутри были фотографии. Школьные, студенческие, поездки.
– Полина красивая женщина.
– Да ничего особенного. Ищи, ищи, кто ищет, тот всегда… ну, ты в курсе, – напутствовал Вася, обнюхивая ридикюль.
Пролистав все альбомы, Даша не нашла и намёка на стародавнюю тётушку из Тярлево. Кот между тем перебрался к груде вещей в дальнем углу комнаты.
– Помоги-ка мне. – Обнюхав розовое махровое полотенце, он пытался вытянуть его из кучи белья.
Даша потянула, розовое полотенце превратилось в розовый банный халат. Из кармана выпал конверт, фотокарточки веером рассыпались по полу.
– Вот что называется халатное отношение к истории семьи! – проворчал он.
– Это то, что мы искали?
– И не только мы, как я понял.
Даша подняла с пола старинные фотографии. Плотная, пожелтевшая от времени бумага, стёсанные уголки, небольшие коричневые пятна – всё говорило о том, что перед ней те самые карточки, которые заинтересовали деда Николая. В конверте было четыре снимка. На первом – женщина с высокой причёской, в белой блузке, длинной тёмной юбке и с кружевным зонтиком в руках. На втором – комната, диван у стены, над ним картина, чучело фазана на столике, цветы на полу в кадках, всё та же женщина сидит у фортепиано, облокотившись на спинку стула. На третьем – чаепитие, три женщины за столом, на руках одной из них сидит малыш. На столе чашки, вазочка с вареньем, блюдца, корзина с булочками и большой самовар посередине. На четвёртой – та же компания, то же чаепитие, только одна из дам тянется к вазочке с вареньем и смеётся.
– Что такого в этих фотографиях? Ты увидел? Я узнала только варенье. О нём всё время пишет Елена в дневнике. Тогда все варили варенье.
– Вся беда в том, что ты не видишь деталей. Посмотри на эту женщину с зонтиком. Видишь?
– Что?
И тут Даша увидела, за спиной женщины виднеется дом, фасад которого казался смутно знакомым.
– Это наш дом?
– Я думаю, что да. Именно это заинтересовало соседа.
– Но я никогда не видела подобного ракурса, откуда это снято?
– Это фасад и старое крыльцо.
– То есть