Дверь кабинета была открыта. Аркадий Маркович стоял у окна и поливал цветы из кокетливой жёлтой лейки. Он не очень обрадовался внезапным посетителям. И пока Даша задавала ему якобы срочно возникшие вопросы по организации корпоратива, Вита рассматривала картину Плотникова. Даша, общаясь с директором, краем глаза поглядывала на Виту, которая для того, чтобы лучше рассмотреть картину, не нашла ничего лучшего, как привстать одной ногой на директорское кресло. Аркадий Маркович, к счастью, не догадывался, что творится у него за спиной. Но обернулся на грохот: Вита, увлёкшись разглядыванием картины, свалилась с кресла, опрокинув его.
– Что вы там делаете? – возмутился директор, заглядывая под стол. – Кто вы вообще такая?
Вита вытянула из-под стола руку с зажатой в ней визиткой.
– Антикварный салон «Родник». Нам очень нравятся предметы в этом кабинете. Если надумаете продавать, будем рады.
– Предметы? – оторопел директор, с недоверием взглянув на жёлтую лейку у себя в руке.
Прощаясь с Аркадием Марковичем, Даша очень надеялась, что тот не сообщит о происшествии брату. Реакция шефа могла быть непредсказуемой.
Уже на улице девушек разобрал смех.
– Интуиция тебя не подвела, картина непростая, – отсмеявшись, выговорила Вита.
– Что-то не так?
– Её рисовала женщина. Его дочь.
* * *
Пятница, 21 ноября 2014 года, Васильевский остров, 14-я линия
На кухне пахло яблоками. Василий спал на батарее, подложив под голову носок. Во сне кот дёргал усами и выпускал когти.
Даша посмотрела на таз, стоящий на подоконнике, и вздохнула. Шарлотка? Чистить яблоки – не самое приятное занятие, но пальма первенства у грибов, конечно. Четыре яйца, стакан сахара, стакан муки, и все дела. Даша разогрела духовку. В последний момент спохватилась и добавила к яблокам немного слив, чтобы шарлотка получилась не такой приторно-сладкой.
Печь шарлотку – к гостям. Даша распахнула дверь, зная, что собиралась заскочить Света. Но она ошибалась.
– Запах выпечки долетел до клиники? – спросила Даша как можно более холодным тоном, чувствуя предательскую дрожь в коленях.
– Привет! Можно войти?
Даша посторонилась. Филипп молча стянул пальто и повесил на крючок.
– Проходи, – сказала Даша. – Хочешь чая с шарлоткой?
– Лучше кофе.
Девушка кивнула. Сбегав в ванную, она посмотрела на себя в зеркало и осталась не очень довольна увиденным: от стряпания и жаркой духовки волосы распушились, щёки пылали. «Ладно, как есть. Но что делать? Что делать? У меня на кухне сидит Филипп. Зачем он пришёл? Почему я так волнуюсь? Неужели я всё ещё его люблю? Может, мне показалось, что он пришёл?»
Даша выбежала на кухню. Филипп никуда не делся.
– Кофе крепкий варить?
– Даша, стой, погоди, не нужно никакого кофе. Иди сюда.
Филипп потянул девушку за руку и усадил к себе на колени. Даша, словно загипнотизированная, не противилась.
– Дашка, я так соскучился. – Он прижал её к себе. – Я не могу без тебя, Дашка. Ты слышишь? Я не могу без тебя!
Даша ненавидела себя в такие минуты и ничего не могла поделать. Она искала, но не находила сил для отпора. Сердце колотилось где-то в ушах, тело её не слушалось. Оно таяло в руках этого ужасного мужчины.
– Дашка, выходи за меня замуж!
– Спасибо! – почему-то вырвалось у неё.
– Я не понял: это означает, что ты согласна?
– Нет, – выдавила она, – это означает, что я подумаю. Ладно?
Филипп погладил её ладонью по щеке.
– Я люблю тебя, Дашка! Мне без тебя плохо.
– А у кого-то пироги горят! – послышался голос с батареи.
– Ах!
– Что случилось?
– Шарлотка! Да отпусти же, она сейчас сгорит!
Даша с трудом выпуталась из объятий и распахнула дверцу духовки.
– Фух, не сгорела.
В дверь снова позвонили. На сей раз пришла Света.
– Здесь Филипп, – прошептала Даша.
– А я хотела, чтобы ты поехала со мной. Мне назначили встречу, – так же шёпотом ответила гостья. – У тебя что-то с телефоном: доехать проще, чем дозвониться.
– Чаю – и поедем? Я шарлотку испекла.
– Даша, пощади, у меня уже три месяца каждый день шарлотка.
– Тогда просто чай.
– Хорошо.
– Даша! Кто пришёл?
– А, Филипп Гюнтерович, здравствуйте, здравствуйте. – Света сложила ладони и закивала на манер китайского болванчика.
– Светлана Николаевна, рад видеть! Какими судьбами?
– Заехала за Дашей, хочу её в салон с собой забрать. Ты же хотела на мелирование? Да, девочка моя? – Света выразительно выпучила глаза.
– На маникюр.
– Вот, я и говорю – на маникюр.
Филипп поднял руки вверх:
– Сдаюсь, сдаюсь. Вижу, у вас девичьи секреты.
– Какой вы проницательный! – кокетливо согласилась Света.
– Как ваш питомец?
– Ох, как нам вас в Тярлево не хватает. А Муму ничего, вот с Родиком сегодня работает.
– Передайте от меня привет Родиону Игоревичу. Даш, я, наверное, пойду. – Филипп снял с крючка пальто. – Ты подумай, пожалуйста, над нашим разговором. Позвоню.
Как только за Филиппом закрылась дверь, Света тут же пристала с расспросами. Даша отвечала невпопад и скоро разговор переключился на шарлотку, сливы в которой привели гостью в восторг.
– Как я сама не докумекала?
– Ещё с персиками неплохо получается.
Света картинно прижала руку к груди:
– Режешь без ножа. Ты хочешь сказать, что я столько лет давлюсь этой проклятой шарлоткой, и ни одна живая душа не сказала мне, что можно положить в неё ещё что-то, кроме яблок? Все ели и молчали?
– Но рецептов много… – начала оправдываться Даша.
– Ладно, шучу я, шучу. В общем, слушай, я написала на электронный адрес, указанный в каталоге. Сказала, что узнала о выставке от известного певца и хочу купить несколько картин. Мне дали адрес закрытой выставки, меня там ждут после четырёх. Нужно ехать. Родика не взяла – он дел может натворить. Убьёт ещё, не ровён час, этого художника.
Даша решила промолчать о догадке Виты.
Пятница, 21 ноября 2014 года, Васильевский остров
Света за рулём чувствовала себя как царица. Она посматривала на все машины свысока и жестами регулировала движение вокруг себя. Благо ехать было недалеко, на Гаванскую. Пока выезжали на Большой проспект, она успела переругаться с таксистом и водителем троллейбуса. Потом, проскочив пару раз на мигающий зелёный, она подрезала шестёрку и, довольная, свернула на Гаванскую. Не доезжая до Среднегаванского проспекта, машина вывернула во двор, чуть не сбив пешехода и благосклонно притормозив перед кошкой.
– Припаркуемся здесь, чтобы нас никто не увидел. Надо немного пройти.
– Разве художник вас может узнать?
– Я его один раз видела. Он был в невменяемом состоянии. Забыть эту картину нельзя. Алкаш.
– Так зачем…
– Но талантливый алкаш и должен нам денег.
Даша покорно шла следом за уверенно шагавшей впереди Светой.
– Я уже здесь была, проехала по двору, разведала обстановку. Дом на Вёсельной.
– Чувствую себя, как в шпионском детективе.
– Ничего, ничего. Ты себе даже не представляешь, как я себя чувствую. Ну я ему сейчас покажу. – Света погрозила скамейке зонтиком-тростью.
Даше больше всего на свете хотелось смыться, но она боялась бросить Свету. Что произойдёт, когда она узнает, что вместо алкоголика Плотникова, которого раскрутил Родик, картины рисует его дочь?
С неба посыпалась мокрая крупа. Света раскрыла зонт и остановилась, поджидая шедшую за ней Дашу.
– Держи зонт, ты повыше. – Она ухватила девушку под руку. Со стороны они, должно быть, смотрелись комично. Высокая (ещё и на каблуках!) Даша и маленькая, упругая, как мячик, Света.
– Там может быть кто-то другой. Ну, знаешь, типа смотрителя.
– Я об этом не подумала.
– А я подумала. Вытрясу из него адрес этого плодовитого должника, можешь не сомневаться.
– Я и не сомневаюсь. – Даша, старательно держа над Светой зонтик, обогнула чёрную замёрзшую лужу перед подъездом.
– Видишь зарешеченные окна? Нам туда.
– Так это же соседний подъезд.
– Ясное дело. Идём вдоль дома.
Проникшись шпионскими страстями, проходя под окнами, Даша пригнула голову. В домофон звонить не пришлось, из подъезда выбежали дети. Света придержала дверь, и они вошли внутрь. Закрытая выставка пряталась за ничем не примечательной дверью обычной квартиры.
Света надавила на кнопку, но звонка они не услышали. Из квартиры не доносилось ни звука. Даша наклонилась, чтобы посмотреть в замочную скважину, и тут же отпрянула. Из замочной скважины на неё смотрел чей-то глаз. Первой мыслью было сбежать.
– Там кто-то есть, – прошептала она, дёрнув Свету за рукав. – Он нас