— Разумеется! — Дюпон испуганно дернулся, и капля соуса упала на белоснежный воротник его рубашки. — Не думаешь же ты, что я мог бы скрывать такую находку?
Да, признаю, что я уже не первый раз отправился на поиски тайников — теперь отрицать это бессмысленно.
— Но что-то же побудило тебя пойти именно туда? - настаивал маркиз.
Дюпон с сожалением отложил столовые приборы и промокнул губы салфеткой.
— Как и в прошлые свои приезды в замок, я начал с библиотеки - там есть отличная книга с описанием Ренуара. Я освежил в памяти планы некоторых этажей и обратил внимание на то, что одна из комнат в восточном крыле была обведена чернилами.
Не понимаю, как я мог не заметить этого раньше? Конечно, это могла быть ничего не значащая пометка, но я всё-таки решил проверить эту комнату.
Мы с маркизом переглянулись. Такой дотошный и настойчивый искатель, как его кузен, наверняка не пропустил бы такой знак и прежде. А значит, пометка эта появилась в книге совсем недавно. И разве стал бы преступник так выдавать себя, если бы не хотел специально привлечь внимание к этой комнате? Но зачем ему нужно было, чтобы девушку отыскали? О его преступлении никто не знал и не узнал бы, если бы не книга.
Именно об этом и заговорил со мной Ренуар, когда мы после ужина отправились на прогулку в оранжерею.
— Полагаю, тот, кто убил эту женщину, хотел отправить вас за решетку, ваша светлость. Ведь он был уверен, что ее примут за Абелию, а вкупе с загадочными смертями других ваших жен это заставило бы власти вас арестовать. Что, собственно, и случилось. Но значит ли это, что виновный — месье Дюпон?
Ренуар покачал головой:
— Совсем не обязательно. Возможно, кто-то просто слишком хорошо знал об увлечении Мартина кладоискательством и не сомневался, что и в этот свой визит он возобновит поиски. Нужно было только так явно пометить комнату на плане, чтобы он не смог этого не заметить.
— И всё-таки даже после такой подсказки у него могло не получиться отыскать вход, в комнату. Поискав день-другой, он мог оставить эти попытки.
— В таком случае убийца сам бы открыл потайную дверь, — предположил маркиз. — В любом случае это дает нам основания предположить, что он готов к решительным действиям. И поскольку его план не увенчался успехом, он предпримет какие-то другие шаги. И именно поэтому, Айрис, я думаю, что вам следует уехать из замка.
Сейчас уже неважно, засомневается ли общество в подлинности нашего брака, или нет. В сложившихся обстоятельствах я всё равно не решусь заключить брак с мадемуазель Шамплен и привезти ее в замок.
Мне было неприятно слышать о мадемуазель Шамплен, и кажется, его светлость это заметил, потому что предпочел не продолжать этот разговор. И мы вышли из оранжереи как раз вовремя, чтобы стать свидетелями перепалки герцога с месье Тьери.
— Я полагал, сударь, что после того, как вы признали свою вопиющую ошибку с арестом моего сына, мы будем избавлены от вашего присутствия! — его светлость даже не пытался быть вежливым. — Что вам нужно здесь на этот раз?
Следователь поклонился с самым невозмутимым видом.
— Прошу прощения, ваша светлость, но вы должны понять, что даже если эта женщина оказалась не маркизой, а, возможно, простой служанкой, ее убийство должно быть раскрыто, а преступник наказан. Я имел основания надеяться, что это и в ваших интересах, и с вашей стороны ожидал получить поддержку.
Прежде, чем герцог успел ответить, это сделал Ренуар:
— Разумеется, месье Тьери, вы можете рассчитывать на нашу помощь. Прошу вас, пройдемте в мой кабинет - там нам будет удобнее.
Он подал мне знак, приглашая последовать в кабинет вместе с ними. Если это и удивило гостя, то виду он не подал. А когда мы оказались в кабинете, его светлость закрыл дверь и негромко сказал:
— Надеюсь, вы не будете возражать, месье, если ее светлость тоже примет участие в разговоре. Мы с женой много обсуждали произошедшее, и если я забуду о чём-то сообщить, она дополнит мой рассказ.
Следователь кивнул, и маркиз на протяжении не менее получаса неторопливо, обстоятельно изложил всё то, что уже было мне известно. Месье Тьери делал пометки в своей записной книжке, но ни разу не отвлек Ренуара уточняющими вопросами. Но когда тот закончил, он сказал:
— Я рад, ваша светлость, что вы пришли к тому же выводу, что и я — что это преступление совершил не кто-то из слуг. А значит, мы вынуждены подозревать тех, кто либо живет в вашем замке, либо имеет возможность гостить здесь довольно часто. Насколько я понимаю, таковых не так много — вы сами (простите, но я буду откровенен — я не могу исключить вас из числа подозреваемых), ваш отец, месье Дюпон, месье Томази, мадам Томази, мадемуазель Ганьер и месье Барруа.
Услышав имя дворецкого, маркиз нахмурился, но возражать всё-таки не стал. А я впервые задумалась, а мог ли Барруа быть в этом замешан? И вынуждена была признать, что мог — ему, как никому другому, могли быть известны тайные места замка, и у него было достаточно власти, чтобы заставить служанку выполнить свое распоряжение. Но всё-таки мне было трудно представить Барруа в роли убийцы —нет, он, конечно, мог пойти на преступление, защищая интересы хозяев, но в данном случае всё было как раз наоборот. А придумать убедительную причину для его желания навредить Ренуару у меня не получилось.
— Думаю, мы можем исключить дам из этого списка, — сказал его светлость. — Они обе слишком хрупки для того, чтобы затащить тело той женщины в комнату. К тому же, если предположить, что падение сосульки с крыши тоже не случайно, то могу вас заверить, что и Каринн, и Селеста боятся высоты.
Но месье Тьери не готов был с ним согласиться.
— Простите, ваша светлость, но я пока оставлю в списке всех, кого мы туда включили.
Я одобрительно кивнула. Мне нравился его спокойный, рассудительный подход к делу и отсутствие стремления угождать тем, кто был куда выше его по положению.
Если кто и мог непредвзято оценить ситуации, то именно такой человек, как он.
— Ну, что же, как хотите, — маркиз пожал плечами. — Я не возражаю, если вы побеседуете и с