— Вы ведь не против, Захар Олегович? — я неожиданно обращаюсь к хмурому памятнику во главе стола. — Отпустите со мной своего помощника?
Не верю, что смогла произнести это вслух. Руки дрожат так сильно, что приходится спрятать ладони под столом.
— Да. — Захар поднимает на меня взгляд. Долгий и тяжёлый, как могильная плита.
— Отлично! — доигрываю свою роль. — Тогда прямо сейчас соберу чемоданы. Предупрежу подругу, что переезжаю к ней. И вечером начнем мой отрыв, — смотрю на Кирилла.
* * *
Оставшиеся минуты чаепития я веду себя тише воды, ниже травы.
Кирилл рассказывает о своем первом походе в ночной клуб. Лаевский закидывает его юридическими советами. А Варвара с загадочной улыбкой убирает со стола.
Все при деле. Ведем себя прилично. Никаких намеков и разговоров о предстоящем отрыве.
Словно чувствует перемену, Захар бросает на меня короткий взгляд, но я не реагирую. С улыбкой слушаю мужчин, собираю на скатерти несуществующие крошки и стараюсь выглядеть довольной.
Спустя еще несколько минут он тоже оттаивает. Позволяет себе короткий вопрос Кириллу. А потом встаёт, бросает: «Спасибо, Варвара» и выходит из комнаты, глядя сквозь меня.
Даже не мечтавшая о такой яркой реакции, я с трудом скрываю радость и одними губами шепчу Лаевскому: «Спасибо».
Хитрый юрист в ответ лишь кивает. Ничего не комментируя, он пропускает меня вперед. Позволяет выйти в коридор сразу за Кириллом.
Возможно, нужно поставить точку на сегодняшнем представлении. Мы здорово позлили Мистера «Я худшая кандидатура». Но в самый последний момент все мои страхи, советы Жанны и воспоминания о злополучной ночи, когда Захар мне отказал, сворачиваются в один клубок.
— Кирилл… — Я беру парня за руку, заставляя остановиться. И решаюсь на отчаянный поступок.
— Полина?..
Он воровато оглядывается в сторону своего начальника.
— Хочу тебя поблагодарить… — Качнувшись вперед, повисаю на его плечах и целую.
Глава 16
Захар
Она меня достала. Ядом проникла под кожу. И доигралась.
Нужно выкинуть девчонку вместе с чемоданами к ее подружке, но я стою столбом. Смотрю, как она целуется с моим замом. И представляю, как ломаю парню хребет.
Отличное продолжение обеда. Десерт, чтоб его!
— Это было… ух… — шепчет Кириллу эта маленькая гадина и гладит по плечам.
Как взрослая. Будто они уже давно вместе и вот-вот потопают в ЗАГС, на который намекал предатель Лаевский.
— Вы закончили⁈ — рявкаю этим двоим. И еще раз повторяю себе: «Не надо! Ни к чему хорошему это не приведет!»
Для надежности вспоминаю шок брата, его вопрос о сходстве. И тут же посылаю подальше все мои благие намерения.
— Поля, в кабинет. Сейчас.
Иду к сладкой парочке и отрываю свою девчонку от помощника.
— Захар Олегович, у нас встреча… — даже не пытаясь отбить «подругу», вяло тянет Кирилл.
Только поздно.
— Отменяй! С остальным разберешься без меня. Не справишься, уволю! — кидаю ему, не останавливаясь, и ускоряю шаг.
Веду Полину в кабинет. Толкнув вперед, громко захлопываю дверь и дважды поворачиваю ключ. Пусть орет, дерется, убегает — не выпущу.
— Вы что себе позволяете, Захар Олегович?
Поля разворачивается ко мне, глаза сверкают. И не страхом! В них костры с адскими плясками и праздничные салюты.
Порода внешне знакомая, но темперамент не тот.
— Это что за шоу было? — спрашиваю у этой юной ведьмочки.
— У вас работа, а у меня жизнь, — снова выкает.
— Отлично. И ты решила броситься в омут с первым встречным?
— А не вы ли сказали найти другую кандидатуру на роль «первого»? — оскаливается, как загнанная в угол лисичка.
— Кирилл не тот вариант, — обрубаю.
— А что с ним не так? Бабник?
— Нет.
Делаю шаг навстречу. Думаю лишь о том, как не придушить.
— Скрытый маньяк? — Она, похоже, совсем забыла о тормозах.
— Нет!
— Извращенец?
— Он. Мой. Подчиненный, — произношу сквозь зубы. Почти рычу.
— А, то есть ты не хочешь, чтобы я устраивала свою личную жизнь у тебя на глазах? — Между нами метр, и мы снова на ты.
С ней как на каруселях. Детский сад, младшая группа, и, к своему стыду, я ведусь, как пацан.
— Обойдусь без такого зрелища. — Чтобы успокоиться, делаю медленный вдох или такой же медленный выдох.
— Не хочешь видеть, как я буду с ним целоваться. Не хочешь быть свидетелем того, как он…
— Замолчи! — Поднимаю руку вверх.
— Как он будет прикасаться ко мне… как он сделает меня своей… — Поля пятится.
— Заткнись! — прижимаю к стене.
Замечаю, как дрожат ее ладони, бледнеет лицо и ходит ходуном грудная клетка.
Мы оба будто после марафона. Разница лишь в том, что моему марафону двенадцать лет, и первый забег закончился фатально.
— А давай не будем ждать? Хочешь, я прямо сейчас отведу Кирилла в свою комнату. Разденусь. И мы закроем вопрос с «первым». — Воинственно вскидывает подбородок.
— Нарываешься.
Делаю еще один протяжный вдох и чуть не отъезжаю. Поля пахнет ежевикой и малиной. Никакого элитного парфюма. Никаких тонких ноток и сложного шлейфа.
Она как пирог! Свежий, сладкий. Который хочется пробовать и пробовать.
Смаковать на губах кислоту ежевики и сладость малины. Объедаться, как после строгого, на грани голодовки, поста.
— Если так печешься о моей безопасности, можешь постоять под дверью и послушать… — Полина приподнимается на носочки. Обжигая мое ухо своим дыханием, шепчет: — Я обязательно сообщу, когда Кирилл закончит с моей маленькой проблемой. И подробно отчитаюсь тебе, как он справился…
— Ты даже не представляешь, с чем играешь! — кладу ладони на тонкую талию и загибаюсь.
Я помню простые истины: взрослые мужчины не сходят с ума. Их нечем удивить. Нет на свете силы, способной сорвать стоп-кран и пустить под откос все планы.
Я четко понимаю, кто передо мной и чем именно она занимается.
Опыт смеется: «Тебя разводят!»
Внутренний голос твердит: «Добром не закончится!»
А тормоза…
Они отказывают.
Не знаю, кто первым теряет контроль — я или она. Но уносит нас мгновенно.
Вжимаю девчонку в свою грудь. Целую.
Не нежно — яростно, со вкусом обиды, злости и безумного желания, которое больше невозможно сдерживать.
— Это нужно делать совсем не так, — хриплю в раскрытые губы.
Несу эту ненормальную