— Спасибо, девочка, — слегка сжимает тонкое Аленкино предплечье отец. И я чувствую всю его благодарность этой маленькой пташке. Вдохнула в мать немного жизни. Поддерживает ее.
— Что бы мы без тебя делали! — восклицаю совершенно искренне.
Кошусь на отца. Передав портфель кому-то из прислуги, он сразу заходит к матери. А я делаю шаг к Алене, нависаю над ней, словно пресекаю путь к отступлению, и предлагаю добродушно.
— Слушай, мне тут случайно перепали билеты на Розенбаума. Составь компанию, пожалуйста. А то пойти хочется, но одному неохота.
Глава 13
— На Розенбаума? — переспрашивает Аленка, не скрывая восхищения. Голубые глазища загораются огнем на пару секунд. Девчонка быстро берет себя в руки и добавляет с деланным равнодушием. — На него билеты не достать. Мы с Олегом в Питере хотели попасть, но не смогли… И ребята в группе говорили, что билетов нет, — тянет разочарованно.
А меня кроет только от одного упоминания о конкуренте. Олег этот хренов на мою голову! С какого гвоздя он свалился?
Да и не конкурент он мне. Мои ресурсы ни в какое сравнение не идут с жалкими потугами Аленкиного женишка.
— Билеты есть, — заявляю с видом победителя. — Хочешь, покажу…
— Нет, зачем, — тупит она глазки. — А вам верю.
— Тебе. Не вам. Мы же на ты, — выпаливаю я и прокручиваю в голове последнюю фразу.
Мы же на ты… Мы женаты.
— Ой, я все время забываю. Не могу перестроиться, — краснеет Аленка. Какая же она все-таки добрая и наивная. Даже не понимает, что я с ней играю. Пока в поддавки.
— Так ты идешь? Я приглашаю, — роняю обрывисто. Ставлю сразу все точки над «ё». А то дуреха маленькая решит отдать мне деньги за билет. А я ухаживать хочу. Доказать, что гораздо лучше курсанта из Тюмени.
Что ты в нем нашла, Аленка? Зачем он тебе? По гарнизонам мотаться? Детей рожать в походно-полевых условиях? На меня посмотри, девочка. Как королева будешь жить! Ни в чем не нуждаясь. Люблю тебя, и даже сам ожидал такого накала страстей. Душу выворачивает наизнанку. Но я терплю. Еще не время тебе в любви признаваться.
— Да, я пойду. Спасибо вам за приглашение. То есть тебе, — охает Аленка поспешно.
— Договорились, — киваю я. — Концерт послезавтра.
— А Любовь Даниловна как же? — спохватывается Алена.
— Лара с ней посидит или Катя. Родственников у нас нет, что ли? И персонала полно.
— Хорошо. Спасибо, — улыбается она. Не просто так губехи растягивает. А на меня смотрит радостно. По сердцу сладкая патока разливается. Адреналин сшибает. Да я в лепешку расшибусь, милая, но свожу тебя на концерт Розена.
— Договорились, — улыбаюсь в ответ. Быстро иду к себе в кабинет. Вызываю Сэма. Даю ему поручение. Достать два билета. В первые ряды.
— Там нет уже ничего, — бурчит недовольно мой брат. — Ты поздно хватился, Алик.
— Что значит — нет? — поднимаю на него темный взгляд. — Я тебя не спрашивал, сколько билетов осталось. Я поставил задачу. Исполняй.
— Да ты рехнулся, братан, — бурчит Сэм. — Ну какого даешь поручения типа «пойди туда, не знаю куда»! Сам и ищи. А у меня полно дел по Абазову, — заявляет он и осекается. Машет руками, как ветряная мельница. Отворачивается.
Я эти номера знаю. По крови мне Сэм двоюродный. Мы и выросли вместе. Его отец погиб, когда мы еще в манеже ногами сучили. Поэтому родители и решили забрать к нам жить Катерину и Семку. С тех пор мы и жили вместе с братом в одной комнате, и ели из одной миски, и одну рубашку на двоих делили.
Родной мне Сэм. Только присматривать нужно. Ген пальцем не раздавишь. Папаша у него был лихой. Полез куда не надо и схлопотал пулю в лоб. И Семка такой же. Поэтому мы с отцом его на глазах держим, далеко от себя не отпускаем.
И Катю, тетку мою родную, я как вторую мать люблю. Сгинет Сэм, она до конца жизни не оправится. Я этого допустить не могу.
— Кстати, что там с Абазовым? — бросаю лениво. — Все по плану, или как всегда?
— Да что ты заладил! — в сердцах бросает Сэм. Усаживается за стол с другой стороны и смотрит, как глупый щенок. — Короче, получается, Антип прав, а не Абаз. Я документы поднял… Сейчас покажу, — подскакивает он с места. Хватает с полки какую-то папку, протягивает мне. — Вот смотри, братан, — торопливо листает документы. Тычет пальцем в какую-то справку. — Это я в РЖД официальный запрос сделал. Прикинулся шлангом. Говорю, мы тут работаем… Хотим узнать, кому именно изначально принадлежали товарные вагоны с определенными номерами. Письмо на бланке составил, между прочим. Ну и забашлял, конечно.
— Нормально, — усмехаюсь криво. По диагонали просматриваю ответ важного ведомства. — Выходит, вагоны изначально принадлежали Антипу? А Абаз их у него отжал…
— Ну да, — трет башку Сэм. — Выходит, что так…
— Ты с кем-нибудь перетирал эту тему? — давлю взглядом.
— Нет. А что? Да я только документы эти получил. Пока вы с паханом в полный бак бензин доливали, — усмехается он криво.
Но я не обращаю внимания на дурные подколки. Отец на моей стороне. Поможет. Будет моей Алена. А остальное неважно.
— Оставляй. Я подумаю, что с этим делать, — бросаю недовольно. — Билетами займись, братан. Лично мне надо.
— Да? С Мариной решил помириться? — хохочет Сэм. И осекается, наткнувшись на мой холодный взгляд. — Или… — глубокомысленно чешет бритую под ноль башку. Точно засекаю момент, когда до моего «мыслителя», наконец, доходит. — Да ладно! — вопит он на весь дом. — Ну ты даешь, братка! — Подскакивает с места. Бьет себя по ляжке, обтянутой черными джинсами.
— Понял. Исполняй, — улыбаюсь я.
— Так нет же ничего, — как маленькому втолковывает мне Сэм.
— Найди.
— Ну не могу! — Разводит он руками.
— Говно вопрос, — откидываюсь в кресле. — Я порешаю за сутки.
— Бьемся?
— Бьемся. На что?
— Нууу… — задумчиво тянет Сэм, уверенный в скорой победе. — Ты мне отдашь новые джинсы от Левайс.
— Не вопрос, — милостиво соглашаюсь. — Ты уверен в победе? — спрашиваю на всякий случай.
— На все сто! — фыркает победоносно Сэм. — Лара звонила знакомому барыге. Нет ничего, и уже не будет. Вот ты попал, братан! Вот попал!
— Хорошо. Тогда будет еще интереснее тебя натянуть, — улыбаюсь я. — Я деньгами возьму, братан. Если за двадцать четыре часа я достану билеты, то ты мне будешь торчать штуку баксов. Идет?
— Пфф… Идет, конечно, — надувает щеки брат. — Давай, гони джинсы… А то я в свои не влезаю.
— Меньше жрать надо и