— Меня ждут, — стоит только машине припарковаться, дергаю дверцу в ужасе.
— Это и есть твой жених? — удивленно смотрит на меня Альберт.
Я же пока ехали, все уши ему прожужжала про Олега, про нашу любовь и свадьбу.
— Это мой папа, — улыбаюсь счастливо.
— Привет ему. Хорошую дочь воспитал, — улыбается Альберт. — Вот держи, — подает мне красивую визитку. На белом бархатном картоне напечатано «ВАЛДАЕВ АЛЬБЕРТ ВАЛЕРЬЕВИЧ. ЮРИДИЧЕСКИЕ КОНСУЛЬТАЦИИ И ПОМОЩЬ».
«Фу — ух! А я думала бандит!» — усмехаюсь мысленно.
— Если будут проблемы, звони, порешаем, — совершенно серьезно предупреждает меня.
— Да, спасибо большое, — откликаюсь легкомысленно.
— Мобилу сразу активируй, — кивает Альберт на нарядный пакет, где лежит маленькая нарядная коробочка, подаренная мне утром Валерием Георгиевичем. — А то мои матушки — тетушки будут тебе звонить. А им волноваться нельзя.
— Спасибо, — лепечу растерянно. Кажется, будто я попала в другое измерение или свалилась в избушку к Деду Морозу.
Валерий Георгиевич и Катя подарили мне новенький сотовый. А бледный Акула, вернувшись к больной, потребовал принести ему зачетку. Что там с ним делали, не знаю. Но только обращаться стал вежливо, а в глазах какое — то подобие уважения появилось.
— Ты молодец, Гусева, — со вздохом признал при Альберте и Кате. — Горжусь тобой.
Вывел «зачет» за сегодняшний практикум, а потом перевернул страницу и поставил «отлично» в строке экзамена.
По остальным экзаменам у меня и так «автоматы». Поэтому теперь я свободна до нового семестра.
— Пап! — Выхожу из машины, улыбаюсь отцу и до конца не верю, что мое удивительное приключение закончилось и больше никогда не повторится. Альберт резко перестраивается в левый ряд, что — то кричит проезжающим мимо дэпээсникам и скрывается на ближайшем перекрестке.
— Кто это? Где ты была? Что вообще происходит, Лена? — провожает отец тяжелым взглядом Валдаева. Нависает надо мной. Большой мрачный мужчина, почерневший от тревоги.
— Папочка! — бросаюсь к нему на грудь. — Все хорошо! Правда! Поехали домой. Я тебе расскажу по дороге…
— А как же практикум? — раздраженно бросает он.
— Я его уже сдала, — смеюсь легкомысленно. Стряхиваю с черного воротника папиной крутки снежинки и улыбаюсь радостно.
— Я так понял, свадьба отменяется? — хмуро косится на меня отец, стоит нам только сесть в машину.
— Как? Почему? — не понимаю я.
— А что это сейчас было, Лена? Что за мужик? Я так понимаю, ты провела с ним ночь.
— Нет, не с ним. В его доме, — тараторю сбивчиво.
Рассказываю отцу без утайки про трассу, про Катю с Любой и бессонную ночь.
— Диагноз какой? Чем спасала? — резко уточняет отец. Мгновенно из заботливого папочки превращается в экзаменатора. Но папе моему угодить трудно. Гоняет он меня как сидорову козу.
Так же как и Касаткину перечисляю все препараты, докладываю в каком порядке вводила.
Отец внимательно слушает и немного расслабляется. Даже кивает довольно.
— Все правильно. Молодец.
Глава 9
Папа тормозит около небольшой придорожной кафешки, которую держит наш сосед.
Привычно заходим внутрь, заказываем чай и чебуреки. Садимся у окна. Смотрю на машины, еле — еле ползущие по трассе. На бульдозер, очищающий асфальт и на покрытые снегом поля. И меня пробирает дрожь.
А если бы Валдаевы не поехали к Архипу? Что бы я теперь делала? Или меня только весной бы обнаружили, когда сошел бы снег?
— Ты понимаешь, что чуть было не погибла? — мрачно выговаривает мне отец. — Надо будет в церковь зайти, свечку поставить за твое спасение.
— Пап… — пытаюсь что — то сказать.
— Что пап? — шипит он на меня. — У тебя мозги есть, Лена?
— Ну я же жива и здорова! — улыбаюсь ему жалко.
— Дура ты у меня, — вздыхает в сердцах отец. Инстинктивно хватается за сердце. — Замуж бы тебя выдать поскорее. А там пусть твой тюлень за тобой приглядывает.
— Пап, Олег — не тюлень, — хватаю отца за руки.
— Значит, олень, — огрызается он. — Я бы с твоей матерью поехал в такой ситуации. А этот баклан не захотел. Устал он с дороги. И сегодня еще не проснулся, видите ли!
— Пап, ну Олег не виноват, — уверяю я и уже готова согласиться, что я дура! Полная дура! Надо было вчера остаться дома.
Зато по практикуму зачет, за экзамен «отлично» и новый телефон в придачу. Я же на него копила! Нет, не на такой, конечно. Попроще. Короче, как новогодняя ночь сегодня. С трешем и подарками.
Толстая расторопная официантка приносит нам золотистые, истекающие маслом, чебуреки. Два папе и один мне.
Я есть не хочу, у Валдаевых позавтракала. Но как удержаться от соблазна?
Едим молча. Размышляю, что скажу Олегу. Всю правду говорить нельзя. И телефон этот… Что с ним делать? Альберт велел сразу включить. А может лучше спрятать куда подальше и не пользоваться?
Задумчиво смотрю в окно, иногда кошусь на отца. И думаю. Думаю.
Папа ест жадно. Как обычно, когда сильно переживает. У него на нервной почве кортизол поднимается и вызывает чувство голода.
— Папулечка, ну все же хорошо, — блею как маленькая.
— Вот что, Лена, — вытирает он жирные губы салфеткой. Отодвигает тарелку в сторону. Прихлебывает чай и внимательно смотрит на меня. — Я немного в курсе, кто такие Валдаевы. Это решалы. Типа судей, только в уголовном мире. Законники. Но они судят по другим, по воровским понятиям. Очень богатые, опасные и влиятельные люди. И о том, что ты была у них в доме, никому говорить не надо. Это для тебя может плохо кончится. Понимаешь?
Если честно, то я ничего не понимаю. Вообще ничего!
— Так вот визитка, — лезу в карман сумки. — Тут написано…
— Написана ерунда, Лена, — вертит в руках белую картонку папа. — А вот сама визитка дорогого стоит. Спрячь ее. Мало ли… Может пригодится. Если Валдаевы тебе помощь предложили, то воспользоваться ей ты сможешь один раз и только в крайних обстоятельствах. Лучше к таким людям ни за чем не обращаться. Не наш круг, совершенно. А вот если в большую беду попадешь, не дай бог, конечно… Вот тогда позвонишь этому Альберту. А пока забудь…
— А телефон? — пищу как дурочка.
— Подарили — пользуйся, — задумчиво бросает отец. — Ты уже приняла подарок, какой смысл переживать? Все. Поезд ушел. Но на будущее, обходи этих людей стороной…
— Да мы уедем с Олегом через полгода! — отмахиваюсь я. — Пап, ну что мне у Валдаевых делать? Чужие люди…
— Вот и правильно, — выдыхает отец. Отпивает из белой пузатой чашки чай и бросает нехотя. — Лучше никому не говори о событиях