Вот только, один из них — чуть ли не самый крутой бизнесмен, а второй без пяти минут доктор наук. Эх, Агриппина Вяцеславовна, мне бы ваши иллюзии.
Капустин усилено нюхает новую знакомую. Ставит лапу ей на туфлю.
— Капустин, прекрати! — я дёргаю поводок на себя.
— Его зовут Капустин? — удивляется соседка, — Это в честь советского композитора, Николая Гиршевича Капустина?
Её тон изменился. Теперь в нём звучит одобрение. И я не рискую перечить.
— Э... Да! Всё верно! Именно так.
Думаю: «Надо бы дома погуглить потом». Выхожу из подъезда. На улице славный июнь. Благодать! Утро раннее, птички поют. Здесь хоть и центр, но дворик довольно уютный. В промежутке между домов есть деревья и лавочки. Парковка совсем небольшая, для тех, кто живёт здесь...
Но, что это? Опель Шумилова? А вот и он сам, распластался щекой по стеклу.
Я подхожу, и какое-то время его изучаю. Расплющенный профиль, и рот приоткрыт. Озираюсь вокруг. Нет ли рядом соседки? В этом виде он меньше всего похож на учёного! Стучу пальцем в стекло. Ноль реакции. Я ещё раз стучу. Один глаз открывается. Он с трудом отлепляет себя от окна. На щеке красный след.
Опускает стекло:
— Виталин?
— Ты что, ночевал здесь? — спешу уточнить.
Шумилов качается:
— Нет! Я только недавно приехал. Просто задремал. «Вот, брехло», — изумляюсь умению мужа так врать. Ведь заметно, что он не дремал. Крепко спал! Даже веки опухли.
— Ну, да, ну, да, — я вздыхаю, решив игнорировать тему, говорю, — Мама звонила! Сегодня с семи до восьми будь дома. Продукты привезут.
Он подавляет зевоту:
— Ага, хорошо!
— Рыбу и курицу положи в морозилку, — инструктирую я, — Молочку и овощи в холодильник. Я заеду потом, и возьму то, что нужно.
— Понял, сделаю! — откупорив бутылку воды, он делает пару глотков. Выходить не торопится. Вид у него запредельный. Спросонья, нечёсаный, футболка разорвана, взгляд как у пьяного. Я порываюсь спросить: «Ты, случайно, не пил?».
— Ты выглядишь просто ужасно! — констатирую факт.
Он произносит:
— Спасибо, я знаю, — сгребает волнистые волосы в хвост и крепко фиксирует их на макушке.
Выходит, заставив меня отойти от двери.
— Тебе на работу не нужно? — смотрю на часы.
Шумилов кивает, как будто припомнил:
— Вообще-то да! Я как раз собирался уже... — В таком виде? — презрительно хмурюсь.
Он массирует шею ладонью:
— Ну, если позволишь зайти, принять душ, выпить кофе...
— Шумилов! — я спешно его прерываю, — Добывай еду сам! Я тебе не кофемашина, понятно?
Думаю: «Нужно взять кофемашину и турку. И то, и другое! Пусть пьёт растворимый. Почувствует разницу! Его образ жизни теперь соответствует этому».
— Грубо! Но справедливо, — кивает Шумилов.
Капустин тусуется возле него. Учуял знакомые запахи? Радостно взвизгнув, он ставил лапы ему на ступню. Костя, присев, берёт пса подмышки. Если у псов есть подмышки? Поднявшись с ним вместе, он, словно ребёнка, сажает к себе на рукав.
— Соскучился? Малый! Ты ж мой ушастый прыгун! Хочешь жить с папочкой? Хочешь? Поедешь со мной?
— Не дави на него! — возмущённо держу поводок. Ощущаю укол едкой ревности, видя как пёсий язык лижет щёку Шумилова.
— Да я не давлю, — отставляет он руку.
— Ты давишь морально! — повышаю я голос.
— Ой, Вит..., - Костя кривится.
— Всё, нам пора! — отрезаю, беря из его рук Капустина.
Опускаю на землю. Тот даже не понял, в чём дело. Переводит глаза с одного на другого. Уж если так трудно с Капустиным, как будет с Тошей? Я даже представить боюсь...
Уже поворачиваюсь, чтобы продолжить прогулку. И слышу вопрос:
— Ты спала с Богачёвым? Ты же детьми поклялась! — восклицает Шумилов.
Как будто я клятву нарушила. Спала ли я? Да как он ещё смеет спрашивать? Спала ли я с кем-то. Когда сам переспал с моей лучшей подругой.
Приступ злости достаточно сильный, но я заставляю себя промолчать.
— Вита! — кричит в спину Костик.
А я поднимаю свободную левую руку, и... выдаю оскорбительный жест.
Глава 18. Костя
«Моя милая рыжая девочка! Давненько тебе не писал. Не было повода. Ты была рядом. А теперь тебя нет. Я один. А потребность с тобой говорить не исчезла.
Знаешь, а я дочитал твою книгу! Ну, что я могу сказать? Героиня, конечно, та ещё дрянь. Разрушила судьбы людей, и живёт, хоть бы хны. Малолетняя интриганка! Жалко Анну. Она ведь ни в чём не повинна? Стала жертвой интриг. И любила отца героини. А эта…
Даже представить себе не могу, что бы я сделал на месте героя, узнав. Наверное, перестал бы общаться с дочерью? Хотя, нет, не перестал бы! Простил. Ведь она — моя дочь. Но моя дочь такого не сделала бы. Наша дочь. Наша Майя. Она ведь наша? С тобой. Боже, как же мне хочется услышать твой голос! Чтобы именно ты подтвердила мне — она наша. И ты не позволишь ему отобрать…
Вита. Виталя. Я так сильно скучаю! По тебе. Одиноко и мысли бурлят в голове. Белой ночью так трудно заснуть. Я не сплю, не дышу без тебя. Возвращайся! Всё. Довольно терзаний. Пошёл варить суп. Да, представь себе, до чего докатился? Готовлю себе! Ты же ушла. Меня некому больше кормить. Так что приходится», — я ставлю точку. Встаю. Отправляюсь на кухню.
Тушка курицы, которую вынул накануне из морозилки, уже оттаяла. У меня есть морковка и лук. Есть картошка. Я погуглил! Этого достаточно, чтобы сварить себе суп.
Достаю тушку и ставлю на стол. Сколько крови… О, боже мой! Откуда? Она же мёртвая! Или я чего-то не понимаю? С отвращением вынув её из пакета, я помещаю «под душ», точнее, под кран. Пожалуй, стоит обмыть это тело, когда-то дышавшее, бывшее птицей. Ужасно! Как это можно? Спокойно есть обезглавленный труп.
Поставив кастрюлю на газ, я пытаюсь туда поместить эту курицу. Не помещается! И почему кастрюли должны быть обязательно круглыми? Будь она, к примеру, квадратной, то эта тушка вполне поместилась бы внутрь. И мне не пришлось бы её резать. Я не смогу! Взять нож и разрезать… Но как?
Охота тебе позвонить и спросить. Попросить, чтобы ты приехала, избавила меня от нужды делать это. Но ты не приедешь! Точнее, приедешь, надеюсь. Но только, увы, не сейчас. А вечером, чтобы забрать то, что передала твоя мама.
Держу над доской мокрый осклизлый кусок мёртвой плоти. Противно до жути! Охота засунуть его обратно, в морозилку. Но тогда я останусь без супа. А вдруг ты приедешь на ужин? А я такой:
— Вит, я сварил суп! Хочешь отведать?
Вот ты