— Буду очень признательна, — ответила я с легкой, абсолютно дежурной улыбкой, которая, я знала, не слышна в трубку, но влияет на тембр голоса. — Хорошего дня, Тамара Павловна.
Я положила трубку. Руки больше не дрожали. Внутри все было холодно и спокойно.
Первый выстрел в этой войне был сделан. И он был за мной.
Я взяла телефон и набрала мамин номер.
— Мам, привет, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал бодро. — Я сегодня задержусь. Не волнуйся, пожалуйста, все хорошо, просто нужно кое-что доделать на новом месте. Забери, пожалуйста, Аленку из садика, покорми ужином, поиграй с ней. Если я не успею, уложи ее спать, ладно?
Мама, конечно, начала расспрашивать, как проходит день, но я мягко уклонилась от ответов, повторив, что все отлично, просто много информации.
Завершив разговор, я еще раз обвела взглядом пустую приемную.
Часы на стене показывали без десяти семь. В офисе воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением системного блока под столом.
Сил практически не осталось, но я усердно изучала документы на мониторе, анализировала имеющиеся материалы по «Вектору», краем глаза наблюдая за дверью кабинета Егора.
Наконец, она распахнулась. Он вышел, уже в пальто, с портфелем в руке. Его взгляд скользнул по мне абсолютно безучастно, как по предмету мебели. Он прошел мимо, не сказав ни «до завтра», ни «можно идти», ни чего бы то ни было еще. Лишь ровные, уверенные шаги по коридору, затихающие у лифта.
Я дождалась, пока спускающийся лифт не стих, и позволила себе расслабиться, откинувшись на спинку кресла.
Первый день, который можно было смело назвать адским, подошел к концу. Но мой день еще не закончился.
Глава 7. Разведка
Алиса.
Я подождала еще минут пятнадцать, убедившись, что он не вернется за забытыми бумагами. Затем встала и, стараясь делать вид, что просто задерживаюсь на рабочем месте, двинулась по коридору.
Я не забыла о своем «Плане выживания», пункт 1 — «Изучить территорию». Я постаралась обойти каждый уголок офиса, запомнить каждую деталь. Для того, чтобы я была готова не просто обороняться, а чтобы я была готова к атаке.
Проходя мимо отдела кадров, я увидела, что кабинет Тамары Павловны, конечно, был уже пуст. Но свет в соседнем помещении — общем отделе, где сидели младшие менеджеры, — еще горел.
Я заглянула туда. За одним из столов хлопотала молодая девушка с усталым видом, собирая вещи.
— Простите, не подскажете? — мягко начала я. — Первый день, хотела уточнить по поводу оформления документов.
Девушка взглянула на меня без особого интереса.
— Тамара Павловна уже ушла. Приходите завтра.
— Да я понимаю, — сделала я максимально несчастное и потерянное выражение лица. — Просто я новенькая, секретарь Егора Александровича… Алиса. Боюсь, уже в первый день не угодила шефу с кофе. Вы не знаете его предпочтения? Я не хочу облажаться в будущем. Вот, на всякий случай пришла узнать, не было ли распоряжений о моем увольнении. Вы не в курсе?
Лесть и наигранная беспомощность часто творят чудеса. Девушка смягчилась, явно польщенная, что к ней обратились за советом.
— О, с Богдановым вам повезло, — она скептически хмыкнула. — Он сам не знает, чего хочет. Но кофе ему вроде носят из «Бразилии», да. Хотя, между нами, наша машина тут ничуть не хуже.
— Понятно, — кивнула я с облегчением. — Спасибо, вы меня прямо спасаете. А то я уже вся изнервничалась. Еще и слышала, завтра важное совещание, его мама будет… Светлана Петровна. Наверное, тоже строгая…
Я сделала паузу, надеясь, что она подхватит ниточку.
Девушка понизила голос, с удовольствием окунаясь в офисные сплетни.
— О, это да. Она тут у нас королева-мать. Все должно быть только так, как она скажет. Она вообще ему невесту сама лично выбирала, Кристиночку. Такая вся из себя идеальная, с маникюром и в дизайнерских шмотках. Светлана Петровна ею просто бредит.
Мое сердце на секунду замерло. «Невеста».
— Правда? А Егор Александрович? Они скоро под венец? — я постаралась изобразить простое любопытство.
— Ну, кто его знает, — девушка пожала плечами, накидывая пальто. — Вроде все к тому идет. Поженились бы уже давно, наверное, если бы он так не вкалывал. Работает круглыми сутками, ей, бедной, внимания мало уделяет. Но что поделать, маменькин сыночек, против воли матушки не пойдет. Вам удачи, — кивнула она мне на прощание и направилась к выходу.
Я осталась стоять посреди пустого коридора, переваривая информацию. «Кристина. Невеста. Выбранная мамой. Маменькин сыночек.»
Странное чувство — смесь облегчения и новой, неизведанной боли — сковало грудь. Значит, у него все хорошо. У него есть будущее, одобренное его матерью. Та самая жизнь, от которой меня когда-то так старательно «избавили».
Собравшись с мыслями, я вернулась на свое место. Быстро собралась, ведь я помнила о «невыполнимом задании», и отправилась к Оксане — моей «палочке-выручалочке».
Горький чай, бесконечные таблицы и распечатки, поддержка подруги — все это стало моим оружием против его попытки меня сломить.
Мы не просто собирали цифры. Мы выстраивали железную аргументацию, показывая, что разрыв «Вектора» с нами станет для них огромной ошибкой. Мы сосредоточились на главной задаче, не отвлекаясь ни на что. Вдвоем мы справились достаточно быстро.
По дороге домой, анализируя сегодняшний день, я понимала, что теперь у меня была цель. Не просто выжить. А понять. Понять, что на самом деле происходит в жизни человека, который когда-то был всем для меня. И почему мысль о его «идеальной» невесте причиняла такую острую, колющую боль.
Глава 8. Дом, милый дом
Алиса.
Домой я вернулась поздно, совершенно разбитая, и на меня сразу же, как ураган, налетело что-то маленькое и теплое.
— Мамочка! Мамочка! А у нас сегодня в садике солнышки из бумаги клеили, и я свое на окошко повесила, всем светит! — Аленка, в своих тапочках-зайчиках, запрыгнула ко мне на руки, обвивая мою шею цепкими ручками.
Я прижала ее к себе, вдыхая знакомый запах детского шампуня и безграничной любви. Весь день я держала в голове ее образ, как талисман, и сейчас он материализовался, снимая часть дневного напряжения.
— Здравствуй, моя радость, — прошептала я, целуя ее. — Какая ты у меня молодец! Ты почему еще не спишь?
Из кухни доносился аппетитный запах жареной картошки с грибами. На пороге кухни, обмахиваясь полотенцем, стояла мама. Ее лицо озарилось теплой, но обеспокоенной улыбкой.
— Ну, наконец-то! Мы уж заждались. Кексик, отойди,