— Вот именно! — поддержал Баранов. — Образование! Вот что главное!
Старик фыркнул:
— Образование! Зачем образование мужику? Пахать учить надо, а не книжки читать!
Я продолжил:
— Степан Васильевич, мир меняется. В Англии паровые машины, железные дороги, заводы. У нас отставание. Почему? Потому что нет образованных людей. Дворян мало, мужики безграмотные. Как строить заводы, если некому работать?
Долгорукий вмешался:
— А нам и не надо заводов! Мы земледельческая страна! Хлеб наше богатство!
— Хлеб это хорошо, — согласился я. — Но армии нужны ружья, пушки, корабли. Для этого нужны заводы. А заводам нужны образованные работники.
Баранов энергично кивал:
— Правильно! Александр Дмитриевич верно говорит! Крымская война показала, мы отстали. Технически отстали. Надо наверстывать!
Старик недовольно буркнул:
— Наверстывать… Легко сказать. А кто платить будет? Дворянство разорите, вот что выйдет!
Разговор превратился в дискуссию. Мнения разделились. Баранов с несколькими помещиками поддерживали идею постепенных реформ. Старик со своими сторонниками категорически против. Долгорукий поддерживал консерваторов.
Я высказал свое мнение, осторожно, обтекаемо, но суть понятна: образование нужно, прогресс обязательно, реформы неизбежны.
Спор длился минут двадцать. Потом все устали, разошлись по своим группам.
Баранов подошел ко мне, тихо сказал:
— Спасибо, Александр Дмитриевич. Вы говорили разумные вещи. Жаль, что не все понимают.
— Время покажет, Иван Петрович.
Он кивнул, отошел.
Я посмотрел на часы, уже половина пятого. Пора уходить.
Решил выйти на балкон, подышать свежим воздухом перед уходом. Балкон за дверью в конце зала, небольшой, узкий, с коваными решетками. Внизу виднелась улица, по ней проносились экипажи, торопились прохожие.
Воздух свежий, прохладный. Я глубоко вдохнул.
Вдруг услышал голоса, через открытое окно справа. Видимо, соседняя комната.
Я узнал голос Долгорукого:
— … этот Воронцов совсем обнаглел! Губернатору в глаза заглядывает, умничает!
Второй голос незнакомый:
— Да, я заметил. Выскочка. Приехал из неизвестно откуда, сразу всех учить начал.
Долгорукий:
— Надо его на место поставить. А то возомнил о себе. Губернатор похвалил, теперь совсем зазнается.
— Я прослежу за ним через Зубкова. Работа у него казенная, проверю документы. Найду нарушение, сразу доложу губернатору. Пусть попробует оправдаться.
Долгорукий добавил:
— А я со своей стороны постараюсь. Отец у меня влиятельный, есть связи в столице. Настрою людей против Воронцова. Скажу, что он смутьян, вольнодумец. Слышали, что он сегодня говорил? Про образование для мужиков, про реформы! Опасный человек!
— Согласен. Таких надо пресекать. А то еще беду накличет.
— Вот и договорились. Ты следи за его работой, ищи недостатки. Я буду портить репутацию. Вместе его уберем.
Незнакомец засмеялся:
— Хороший план. Давай попробуем.
Я стоял на балконе, слушал. Внешне оставался спокойным, но внутри бушевала холодная ярость.
Значит, так. Интрига. Против меня.
Долгорукий обиделся, что я его осадил.
Что ж. Я предупрежден. Значит, вооружен.
А потом посмотрим, кто кого.
Я вернулся в зал. Подошел к Крылову:
— Федор Иванович, спасибо за приглашение. Но мне пора.
— Уже? Ну что ж, понимаю. Спасибо, что пришли.
Попрощался с Барановым, с Анной Павловной. Вышел из зала.
Спустился по лестнице, вышел на улицу.
Солнце садилось, небо розовело. Прохладно.
Я медленно шел домой. Думал. День прошел насыщенно. Но самое главное завтра, опять любимая работа.
* * *
На следующий день утром я сидел на краю верстака, свесив ноги и смотрел на работников. Все уже собрались, стояли рядом полукругом, ждали.
Утро раннее, половина восьмого. За окнами светло, солнце только поднялось. В мастерской тепло, Гришка печь растопил еще до рассвета, теперь идет жар, там тлеют красные угли.
Запах в мастерской знакомый: металл, масло, древесный уголь, табачный дым. Трофим курил трубку, синий дымок вился к потолку.
— Ну что ребята, — сказал я, — срок у нас через шесть дней. В субботу окончательные испытания, в воскресенье надо сдать все насосы. Кое-что у нас уже готово, вон там. — Махнул рукой в сторону стены, где рядком стояли четыре медных насоса. Блестящие и новые, любо-дорого смотреть. — Пятый почти собран, осталось только установить клапаны и прикрутить рычаг. Шестой только начат, цилиндр и основание есть, остальное надо делать.
Семен кивнул:
— Успеем, Александр Дмитриевич. Работы два дня, от силы три.
— Успеем, если проблем не будет. — Я посмотрел на каждого. — А проблемы бывают всегда. Поэтому работаем внимательно, аккуратно, без спешки. Лучше медленно, но правильно, чем быстро, но с браком.
Все закивали.
— Распределяю задачи. Семен, вы с Иваном заканчиваете пятый насос. Ставите клапаны, прикручиваете рычаг, проверяете все соединения. Потом испытываете: качаете воду, смотрите, не течет ли где.
— Слушаюсь, — сказал Семен.
— Трофим, ты делаешь рычаг для шестого насоса. Железо есть на складе, там лежит заготовка. Куешь по чертежу, длина два аршина, толщина в большой палец.
— Понял.
— Филипп, ты с Гришкой собираете основание шестого насоса. Ставите на верстак, закрепляете, готовите под установку цилиндра.
— Хорошо, Александр Дмитриевич.
— Я сам буду делать поршень для шестого насоса. Заготовка есть, надо обточить до нужного диаметра, установить кожаную прокладку.
Все разошлись по своим местам. Я слез с верстака, пошел к токарному станку.
Станок стоял у стены, массивный, чугунный, старый, но исправный. Станина тяжелая, суппорт двигается плавно, патрон крутится ровно. Немецкий, добротный.
Взял заготовку поршня, чугунный диск, диаметром чуть больше нужного, толщиной в ладонь. Тяжелый, полпуда если не больше, наверное.
Закрепил в патроне, подвел резец. Включил станок, Гришка крутил ручку привода, маховик завертелся, поршень начал вращаться.
Подал резец, начал снимать металл. Стружка пошла в сторону. Серая, закручивающаяся в спираль, она со звоном падала на пол. Запах металла и масла для охлаждения резца ударил в нос.
Я сосредоточенно работал. Снимал понемногу, проверял линейкой. Диаметр должен быть точным, семь вершков и двенадцать линий, погрешность не больше линии.
Час работы, может, больше. Обточил и проверил, диаметр правильный. Снял с станка, положил на верстак.
Затем взял кожу для прокладки, толстую и мягкую. Вырезал полоску шириной в два пальца, длиной по окружности поршня. Прикрепил к поршню маленькими медными гвоздиками, по краю. Прокладка села плотно и ровно.
Поршень готов.
Посмотрел на остальных. Семен с Иваном возились с пятым насосом, устанавливали клапаны, прикручивали болты. Трофим у горна раздувал мехами угли, железная заготовка уже лежала в огне, раскаленная добела. Филипп с Гришкой тащили основание шестого насоса, чугунную плиту, тяжелую, чтобы поставить на верстак.
Работа шла полным ходом.
К обеду пятый насос был готов. Семен доложил:
— Александр Дмитриевич, клапаны установлены, рычаг прикручен. Можно испытать.
— Хорошо. Давайте.
Гришка принес ведро воды, поставил рядом