– Гарри! Цел?
– Все благополучно, хозяин. Ну как твой роман с кухаркой? – насмешливо спросил я.
– Гарри! Душа моя разбита. Все с ней покончено.
Я грустно посмотрел на луну.
– Что делать! Я также окончательно разорвал с ее госпожой.
И, когда я рассказывал ему историю своего краткого романа, бешеное ликование прорывалось в нем.
И не потому он радовался, что у меня было на три тысячи бриллиантов, новый сюртук и шестьсот рублей в кожаном бумажнике… А потому, что не ошибся во мне…
По его словам, я был действительно настоящим парнем.
Воздухоплавательная неделя в Коркине
I
Граждане города Коркина основали воздухоплавательный клуб.
Недавно председатель клуба, акцизный чиновник Собаков, устроил чрезвычайное собрание, на котором сказал звучную, красивую речь:
– Наша цель, господа, – завоевание воздуха! А что мы вместо этого делаем? Пьянствуем, ссоримся, сплетничаем… Разве это достойно порядочных авиаторов? Мы должны летать, и всякий, в ком бьется сердце настоящего пилота, должен приветствовать этот шаг!
– На чем же ты полетишь, Собаков? – спросил, недоверчиво качая головой, учитель Кикин. – У нас нет ничего, кроме аппарата, сделанного коллегой Абрамсоном, – такого тяжелого, что его шесть человек едва поднимают.
– Не шесть, а четыре, – сказал угрюмо изобретатель Абрамсон. – Он бы и полетел, да мотор слишком слаб.
– А вы сделайте мотор побольше, – возразил Кикин, пожимая плечами.
– Тогда крылья окажутся слабыми.
– А вы сделайте крылья больше!
– Нельзя. Тогда мотор будет слаб!
– Господа! – возвысил голос Собаков. – Из опыта нашего товарища Абрамсона мы видим, что аппараты тяжелее воздуха нам пока нужно оставить. Займемся сферическими шарами… я предлагаю приобрести в складчину один шар и попробовать на нем осуществление гигантской идеи завоевания воздуха.
– Я могу даже купить на свой счет оболочку, – заявил домовладелец Бурачков.
– А я, в интересах науки, готов наполнить шар на свой счет газом, – поддержал аптекарь Луцкин.
– А я закажу корзину, – решил купец Поддувалов.
– Прелестно! – всплеснул руками Собаков. – И мы, как в Реймсе, устроим воздухоплавательную неделю.
II
На окраине города Коркина собралась праздная публика и, заняв собой все обширное поле, любовалась дико и изумленно на небольшой серый шар, гордо колыхавшийся в тихом воздухе.
– Господа! Не напирайте, – умолял Собаков, суетясь около шара. – Полет будет виден всем – зачем же вы напираете?
– Страшно лететь небось? – спросила какая-то женщина в платке и шумно вздохнула.
– Господа! – скомандовал Собаков, обращаясь к небольшой кучке членов клуба. – Занимайте ваши места.
Лететь собралось шестеро: домовладелец Бурачков со свояченицей, купец Поддувалов, аптекарь Луцкин с зубным врачом Шайкиной и Собаков.
– Прошу занять места в корзине, – повторил Собаков. – Не волнуйтесь, господа! Будьте покойны, мадмазель Шайкина, и не визжите – здесь нет ничего страшного. Первый момент покажется неожиданным, а потом – полное удовольствие! Садитесь, мадмазель Бурчумова! Луцкин, вы взяли приборы для измерения высоты? Прекрасно.
– А я закусить взял кой-чего, – сказал Поддувалов, подмигивая. – Любопытно, знаете, в надзвездных сферах рюмку выпить.
Когда все сели, Собаков в последний раз опытным глазом оглядел шар и вскочил в корзину.
– А балласт взяли? – крикнул из кучки остальных воздухоплавателей учитель Кикин.
– Взял. 4 мешка.
Собаков сделал публике приветственный жест и крикнул рабочим:
– Отпускай веревки!
* * *
– Ну? – спросил Абрамсон, подходя к корзине шара. – Отчего же вы не летите?
– Не могу понять, – растерянно сказал Собаков. – Канаты отпустили?
– Отпустили. Попробуйте балласт выбросить!
Собаков выбросил мешки с песком и сел на свое место.
– Не летит?
– Ни с места.
Собаков почесал затылок и обвел глазами сидевших в корзине.
– Извините, господа… но кто-нибудь должен слезть… Много народу насело. Луцкин… вам придется слезть.
– С какой стати я, – сказал Луцкин. – Вот еще! Я дал газ, да я же и лететь не могу? Вот еще!
– Тогда вам придется слезть, – развел руками Собаков, обращаясь к Поддувалову.
– Со своей-то корзины? – обиделся Поддувалов. – Ни в жисть не слезу!
Пилот Собаков вздохнул.
– Тогда, может быть, барышни уступят? – нерешительно сказал он.
Свояченица Бурачкова и зубной врач Шайкина, сконфуженные, слезли и отошли в сторону.
– Отпустите веревки! – скомандовал Собаков.
– Да они уже отпущены.
– Черт знает что! Господин Бурачков… может быть, вы слезете?
– Я? Вы с ума сошли! Вы, кажется, забыли, что оболочка моя. Сами слезайте!
– Мне нельзя, – сказал Собаков. – Я пилот.
– В сущности, – пожал плечами аптекарь Луцкин, – что такое пилот? Будто это какая-нибудь должность или занятие? Вот вы говорите – пилот. А что вы умеете сделать на этом шаре такого, чего бы мы не могли? При чем здесь – пилот? И если нужно выбирать между людьми, которые принесли материальные жертвы нуждам воздухоплавания, и теми, которые не принесли материальных жертв нуждам воздухоплавания…
– Пожалуйста! – сказал Собаков, криво усмехаясь. – Я слезу! Не видал я вашего шара… Подумаешь тоже – воздухоплаватели! Пропеллера от планера отличить не могут, а туда же – лететь! Шлепнетесь без меня об землю – так вам и надо!
Зловещее предсказание Собакова не могло сбыться, потому что, хотя он и слез, но шар остался на месте.
– Чего же вы не летите? – ядовито сказал Собаков. – Летите!
– Кому-нибудь еще слезть нужно, – растерялся Луцкин. – Слезайте, Поддувалов! Мы полетим с господином Бурачковым.
– Попробуйте! – сказал угрюмо Поддувалов. – А я сниму свою корзину.
– Но ведь нас троих шар не подымет!
– А мне наплевать.
– Что же вы – так и будете сидеть?
– Так и буду.
Все трое посмотрели друг на друга злыми глазами, отвернулись и застыли в напряженном ожидании.
III
Публика, зевая, расходилась с поля. Некоторые ругались, а некоторые рассудительно возражали им:
– Так нешто можно – штоб полететь? Выдумки одни. Никак человеку полететь в небо невозможно.
Сквозь публику, толкаясь, прошла жена Поддувалова и негодующе сказала:
– Вот он где! Ищу я его дома, старого дурака, а он – вот он где! Извольте видеть – в корзину забрался и сидит. Старый человек, второй гильдии купец!
В публике захохотали.
– Вылезай из корзины, старый бесстыдник! Хучь бы людей постеснился.
Поддувалов сконфузился и обернулся к Луцкину:
– Черт с вами! Летите – пусть пропадет моя корзина. Не хочу лететь!
Когда он слез – шар шевельнулся и – остался по-прежнему на месте.
Луцкин выругался и сказал, смотря на Бурачкова:
– Очевидно, этот шар для одного человека!
– Ну так и слезайте.
– Ни за что в жизни, – сказал твердо Луцкин. – Я хочу лететь в интересах науки, а вы для удовольствия.
– Не слезешь? – грозно спросил Бурачков.
– Очень просто – не слезу.
– Хорошо, – сказал Бурачков, вставая. – Тогда отдавай мою оболочку!
– Как… оболочку? – растерялся Луцкин. – А куда же я свой газ дену?
– Забирай его куда хочешь! А я возьму свою оболочку…
– Он же