- Тогда ты - монстр, - сказал Ответ, - потому что Хаос - это зло.
Хаос издал сдавленный булькающий звук, который в какой-то альтернативной вселенной мог бы сойти за веселье.
- Это я слышу от вида, ответственного за такие страдания и кровопролитие, которые я мог бы только желать учинить. Когда ты проживешь столько же, сколько я, ты начинаешь понимать, что в этом мире очень мало действительно хорошего или плохого. Это вопрос оттенков, степеней. Если я злой - и да, я такой - то просто потому, что зло - это моя природа. Но мое зло необходимо.
- Почему?
Хаос улыбнулся тонким и почти незаметным движением своих светящихся губ.
- Что-то однажды сказало мне, давным-давно и в другом мире, что самая правдивая из всех историй в этой вселенной - та, в которой происходит что-то ужасное, чему нет объяснения. Есть только одна существенная истина, и она такова: вещи случаются, потому что они случаются. Плохие вещи. Иногда хорошие вещи. Все вещи. Без рифмы или причины, - хижина рухнула в ливне кружащихся искр. - И что такого злого в хаосе, вообще? Разве он не представляет собой абсолютную свободу воли, полное расширение прав и возможностей, абсолютный самоопределение? И что такого злого в войне? Да, она выявляет худшее в людях - но она также выявляет лучшее. Товарищество, безрассудное самопожертвование, героизм высшего порядка: война вызывает такие действия.
Сквозь листву слева от них доносились голоса. Ответ услышал, как Трипвайр сказал:
- Черт, сержант, у него, блядь, половины головы нет...
- Так скажи мне, - сказал Хаос, - если я действительно являюсь самым верным образом социального поведения, формой, к которой человечество естественным образом стремится, освободившись от оков упорядоченного общества... разве я не Истина?
- Истина в Хаосе, - прошептал Ответ.
Разве это не имело смысла?
Хаос шагнул вперед. Его глаз был блестящим, красным и огромным, безжалостным глазом хищной птицы. Ответ впервые на своей памяти ощутил чувство родства с другим живым существом. Хаос протянул руку и коснулся его лица. Текстура его пальцев была гладкой, как полированный фарфор. Он взял Ответа за подбородок и поднял его взгляд, сцепившись со своим.
- Ты собираешься убить меня?
- Нет, - сказал Хаос. Выражение его морды говорило о том, что убить его было бы святотатством. Все равно, что убить сына или наследника. - Ты будешь жить. Ты и остальные. Они будут жить, потому что они созданы для борьбы, и их жизни будут отдаваться эхом хаоса этой ночи и этой войны до конца их жизни, - oн нежно погладил Ответа по щеке. - Для тебя, возможно, существует более высокая цель. Пока нет; ты слишком молод. Но когда-нибудь... возможно.
- Когда? - Ответ был на грани слез. - Когда?
- Этого я не могу сказать. Ни в чем нельзя быть уверенным, - Хаос пожал пылающими плечами. - Que sera, sera [132].
Хаос повернулся и ушел. Хотя он был ранен, его мириады конечностей все еще двигались идеально синхронно, как шестеренки в точных часах.
- Не уходи, - сказал Ответ. Слезы блестели в его глазах. - Пожалуйста... останься.
Хаос исчез в огненных джунглях. Пламя выпрыгнуло, чтобы поприветствовать его, и Хаос широко раскинул руки, чтобы принять его. Затем он исчез.
Ответ встал. Он думал о преследовании, о броске в огонь, о том, чтобы догнать Хаоса, или умереть в попытке. Его жизнь, какая бы тонкая система ценностей ни была у него раньше, устарела. Долг, доблесть, жертвенность: такие идеалы теперь казались тривиальными.
Что будет, то будет...
Он повернулся и пошел в противоположном направлении, следуя голосам членов своего отряда...
- Что за хрень, сынок? - сказал Одди. - Где Ответ?
- Здесь, сержант, - сказал Ответ, растворяясь в листве.
Прицел лежал на земле с окровавленным одеялом, обернутым вокруг его головы. Зиппо бросил на него взгляд, который говорил: где, черт возьми, ты был, пока творилось это дерьмо?
- Точка эвакуации в одном километре отсюда, - сказал Одди. - Ответ, разведывай обстановку впереди. Трип и я тащим Прицела. Зиппо, ты - замыкающий.
Они мчались по тропе, как будто за ними гнались сами дьяволы. Пять пар глаз осматривали темные джунгли: четыре со страхом, одна с надеждой.
- Вперед, вперед!
В поле зрения появилась посадочная площадка. Их ждал "Хьюи". "Like A Rolling Stone" Дилана вырывалось из динамиков кабины с такой силой, что от нее вибрировали зубы. Они подняли Прицела на ячеистый алюминиевый пол вертолета, прежде чем запрыгнуть внутрь.
- Твою мать, - Трипвайр задрожал всем телом, прижимаясь к Одди. - Что это было?
- Не знаю, сынок, - ответил Одди сквозь стиснутые зубы. - Молю Бога, чтобы оно сдохло.
Стрелком у двери был тот самый парень, который ехал с дробовиком во время высадки. Он спросил:
- Где остальные двое?
Одди покачал головой.
- Оx, - сказал парень.
"Хьюи" пролетел прямо над деревней, которая теперь представляла собой лишь пылающий скальп в темноте. Одди наклонился в кабину.
- Передай запрос, - сказал он пилоту. - Я хочу, чтобы на эту деревню и прилегающую к ней территорию был сброшен напалм. Обеспечь мне как можно более широкий охват.
Пилот сказал:
- Эта деревня весело горит сама по себе.
- Не говори мне, что делать, сынок. У меня нет терпения.
Пилот щелкнул переключателем ком-линка на своей гарнитуре.
- Командир группы А-303 запрашивает "шрамовую полосу" [133] по координатам пятнадцать-двадцать-два-девять.
- Принято, - пришел ответ.
- В чем проблема, сержант? - спросил пилот. - Кому-то из них удалось скрыться?
- Меры предосторожности.
- Чертовски смертоносная мера предосторожности.
Через несколько минут стая F-4 "Фантомов" [134] пролетела над "Хьюи". Взрывной свист распыленного напалма был слышен на многие мили вокруг.
Пожалуйста, Боже, - подумал Одди. - Пусть на этом все закончится.
* * *
A-303 "Блэкджек" был расформирован после миссии. Одди и Зиппо вернулись в Штаты, вскоре за ними последовал Прицел. Трипвайр отправился в Таиланд.
Ответ остался.
У него не было причин возвращаться: ни семьи, ни девушки, о которой Прицел всегда болтал, ни работы на фабрике. Но была причина остаться - он знал, на глубинном