Ощущение того, что я, словно бабочка, со всех сторон окутана липкой паутиной, лишь усилилось. Страх перебрался выше, сжав горло мертвой хваткой.
Я осмотрелась по сторонам, а потом с каким-то особым остервенением начала искать.
Не зная конечной цели, я просто открывала все ящики, выкидывала из шкафа белье, перебирала книги и документы.
Ничего не приносило мне удовлетворения и понимания, ничто не помогало понять.
Схватившись за волосы я посмотрела на себя в зеркало. Перепуганная, бледная, обнаженная. Я так была похожа на сумасшедшую, что наверное, увидев меня кто-нибудь, сразу бы вызвал скорую. А Влад…
Влад бы просто обнял меня и напоил водой…
Водой…
Он каждый вечер обнимает меня перед сном и приносит стакан с водой…
Простой, чистой, питьевой. У нас отличные дорогущие фильтры и воду мы пьем из-под крана.
Но этот ритуал… Я ложусь спать и он приносит мне воду, зная, что я всегда ее пью перед сном. А если нет? Значит он делает мне утром кофе или чай. Сам. Или сок, не важно.
Каждый день я вижу, как зациклившийся кадр на старой кинопленке. Он протягивает мне стакан. Он протягивает мне чашку…
И я пью…
34
Хватаю футболку, натягиваю на голое тело. Трусы, джинсы. Кучи белья под ногами просто спихиваю в сторону.
Хватаюсь за голову. Мокрые волосы просто безжалостно деру массажкой и стягиваю в хвост. Открываю шкаф, где обычно лежат основные документы и смотрю на пустую полку. В неверии провожу ладонью, но там действительно пусто. Нет ничего, кроме тонкого слоя пыли. Но я прекрасно помню, как вчера вытащила из своей сумочки паспорт и положила его сюда.
Сердце пропускает удар. Потом еще один. Горло горит огнем от непроходящего спазма. Мне кажется, еще чуть-чуть и я потеряю сознание.
Бегу в душ и снова сую голову под струю с ледяной водой.
Пять минут и мне становится легче.
Ужасно тошнит, но желудок пуст, а желание спать — единственное и слишком явное для того, чтобы быть естественным и нормальным.
Следующий мой пункт — это кухня. Все содержимое из шкафов я тоже выгребаю на пол.
На глаза попадается банка с витаминами, которые ежедневно принимает Влад. Какие-то очень дорогие, которые ему привозят из-за границы. Рука сама тянется к черной продолговатой баночке с золотистым и очень красивым лейблом.
Я осторожно беру банку, чем-то похожую на простую кофейную, только более стильную. Слышу звук перекатывающихся крупных пилюль, и кажется что может быть странного? Но какое-то внутреннее чутье заставляет меня повернуть широкую ребристую крышку.
Смотрю на неровное жерло, на золотистые овальные капсулы. Не сразу понимаю, что меня царапает, и только спустя минуту беспрестанного разглядывания внутренностей банки, до меня доходит, что сбоку есть небольшой карман с крышкой на защелке. Слишком узкий, чтобы туда влезли капсулы. И явно предназначенный для хранения инструкции. Крышечка отщелкивается, легко отскакивает в сторону от легкого прикосновения, потому что крохотный зубчик замочка уже стерт.
Изнутри на меня смотрит многоразовая пластиковая пипетка. Аккуратно вынимаю ее и кладу на ладонь. Внутрь, за полупрозрачными стенками плещется бесцветная жидкость. Но у меня нет никакого желания проверять ее.
Я забираю ее и закрываю банку. Пипетку осторожно перекладываю в зип-пакетик. С трясущимися руками иду в прихожую, там где должна стоять моя сумочка и лежать сотовый. Но их тоже нет на месте. В ящике нет карт и кошелька, наличных.
В глазах темнеет от ужаса. Хватаюсь рукой за висящий плащ. Лихорадочно соображаю, что дальше делать. Никаких путей к отступлению нет, но единственное, что я отчётливо понимаю, нужно бежать. И как можно быстрее.
35
Снова осматриваю квартиру. Стрелки часов показывают практически полдень. Обычно, впадая в такое аморфное состояние я могла проспать больше суток, но сегодня что-то случилось. Возможно, мой организм, перестроившись, включил дополнительные защитные функции. Вспомнив, как меня выворачивало все утро наизнанку, содрогнулась. Нужно что-то придумать. Найти способ выбраться отсюда. Одиннадцать этажей снизу и еще четыре сверху. Через балкон не выйти, разве что устроить пожар.
Точно! Пожарная лестница. На нашем этаже она есть! Правда она в нашем случае находится за пределами остекленного балкона. Но, в принципе, я могу на не забраться, если разбить стекло.
Дальше мозг, пристегиваемый бешеной дозой адреналина, окончательно отбросил сонливость. Я вытащила из гардеробной куртку. В карман засунула золотые украшения, которые когда-то привезла из прошлой жизни. Там был мамин перстень и обручальное кольцо. И мне эти вещи были дороги, как память. Аккуратно положила пакет с найденной жидкостью. Еще раз проверила документы. Часть тех, что лежали в огромной коробке наверху в шкафу, засунула в рюкзак. Туда же положила новую бутылку воды из холодильника, таблетки. Вот, в принципе, и все, что я хотела забрать с собой. Остальное не мое. И жила здесь не я, а моя копия.
Натянув на ноги кроссовки, дошла до кухни и взяла отбивной молоток для мяса. Вернувшись в комнату, сначала разбила зависшую фоторамку, потом открыла балкон и расколотила боковое стекло, освободив проход к пожарной лестнице.
Вниз или наверх, этот вопрос был решен, как только я поняла, что лестница заканчивается на уровне третьего этажа. Поэтому я уверенно протянула руку к мокрым прутьям. Ледяной металл обжег ладони. Выдохнув, я аккуратно перелезла с балкона и начала подниматься на крышу.
Только бы там была открыта дверь!
Мне повезло. Перед крышей пожарная лестница имела ответвление в общий коридор на пятнадцатом этаже.
Чем руководствовались проектировщики и службы безопасности, я не знала, но меня сейчас это очень выручило. На вторую, приваренную к основной лестницу пришлось буквально заползать на корячках, но я не чувствовала ни опасности, ни страха, ни сожаления. Даже если сорвусь… назад ни ногой.
36
Выход к жилым помещениям был открыт. Я спустилась вниз на пару этажей и вдруг на ходу остановилась. Уверенно подошла к соседской квартире и нажала кнопку звонка.
Надежда Дмитриевна, бывший педагог, частенько гуляла во дворе со своей собачкой по утрам. Мы иногда мило беседовали и обсуждали жизнь нашего двора. Она, в отличии от других, без сомнений откроет мне дверь и согласится помочь. По крайней мере в телефонном звонке не откажет.
Так и случилось. Через минуту я уже мило улыбалась удивленной соседке:
— Надежда Дмитриевна, здравствуйте! Вы извините, пожалуйста. Вышла и захлопнула