И пока гном будет занят, Бастиан наведается в столицу.
* * *
Андер Арес.
Путь до границы со Святой церковью составил четыре недели. Когда мы останавливались на ночлег, Роланд объявил при всём отряде, что моя проверка закончилась. Это стало для меня сюрпризом. Ведь я ждал, что это произойдёт только через два дня.
— Думаю, все согласятся, что Анд Старли, достоин стать членом нашего славного отряда «Огненные мечи».
И всё кардинально изменилось.
Тем же вечером трое парней моего возраста сами предложили помощь в установке палатки. Когда сели у костра, третью чашку с едой передали мне… Первую Роланду, а вторую его заместителю Кириллу. Всё-таки субординация даже в таких мелочах важна.
В общем, меня приняли за своего.
Во время ужина у меня попытались узнать откуда я родом. На что я ответил, что не хотел бы об этом говорить.
Роланд оказался прав, в отряде понимали, что такое личное пространство. И разговоры на эту тему тут же прекратились.
Что же до Мари, то на вторую неделю она настолько осмелела, что ночью залезла ко мне под одеяло. Причём буквально, в чём мать родила.
Недолго думая, я послал в неё сонные чары, после чего переложил на её лежанку. Девушка была симпатичной, НО ей было шестнадцать. Хотя тут даже не в возрасте дело. А в том, что я не хотел «привязывать» её к себе. Мари ещё была не зрелой. Ни физически, ни духовно. Я воспринимал её как ребёнка. Коим она, собственно, и являлась, хоть и достигла по меркам Земли возраста согласия.
Да, кто-то может сказать, что Лилия была ненамного старше. НО! Не стоит забывать про воспоминания настоящего Андера. И что Лилия была куда более зрелой.
В ту ночь, немного подумав, я решил, что начну её больше нагружать. А ещё стану вести себя строже. Но это не помогло. И следующей ночью она предприняла такую же попытку. И я снова погрузил её в сон. А утром серьёзно поговорил с ней, при этом пригрозил прогнать, если такое повторится. Она немного поплакала, призналась мне в любви, и что хочет быть только со мной. На что честно сказал, что у меня нет к ней чувств… И снова сопли, слёзы, но они на меня не действовали. И повторив угрозу, что прогоню её, ушёл собирать вещи в дорогу.
Мари хватило всего на три дня. И история повторилась. Прогнать её, разумеется, я не смог. Куда она пойдёт? Сгинет же…
Вечером я кинул ей под ноги тренировочный щит и меч, которые попросил у Роланда.
— Что это? — с непониманием спросила Мари.
— Это лекарство! — ответил я и, дождавшись, когда она поднимет оружие, напал на неё. Тренировка закончилась через сорок минут. И если бы Мари могла убивать взглядом, я был бы уже мертв. Синяки, ссадины и сильнейшая обида… Она не разговаривала со мной весь следующий день. А когда я вечером снова бросил ей тренировочный инвентарь под ноги, решила просто проигнорировать его.
Так сказать, решила показать характер. Но увы, ей не повезло. Надо было изначально головой думать.
И я оставил её без ужина. Утром без завтрака.
— Я кушать хочу, — наконец-то сказала она.
— Ты знаешь, что для этого надо, — указал я на тренировочный меч, который висел на седле.
— Не надо. Я всё поняла, и больше не полезу.
— Увы, я тебе не верю. Если хочешь кушать, заслужи, — вновь указал я на меч.
В итоге, пока все обедали, я гонял Мари с тренировочным мечом. А когда все тронулись в путь, мы только сели кушать. Потом мне пришлось подлечить Мари, всё-таки нам нужно было нагонять отряд.
А вечером я снова бросил под ноги меч и щит.
— Но мы же сегодня уже тренировались! — возмутилась девушка.
— Это была тренировка за вчерашний вечер. А сейчас за сегодняшний.
В общем, всю остальную дорогу Мари даже не смотрела в сторону моей кровати.
После того, как Роланд сделал объявление, ко мне с вопросом подсел один из наёмников.
— Слушай, давно хотел спросить. А не слишком ли ты строг с пацаном? Ты не подумай, что я лезу с нравоучениями, но пацан остался сиротой. Итак нелегко, но твои тренировки не каждый взрослый выдержит.
— «Вот блин…» — про себя ругнулся я. И как им объяснить, что в палатке у меня не тринадцатилетний пацан, а гормонально нестабильная девица, которая откуда-то наслушалась дебильной чуши: и жили они долго и счастливо.
— Я знаю целительские заклинания, — ответил я. — Так что, если что всегда смогу подлечить.
— Но всё же ты строг, — не унимался наёмник. Была мысль послать его, но меня только сегодня приняли в коллектив…
— Уж лучше пролить ведро пота, чем миску крови.
Наёмник задумался.
— И то верно.
Ближе к обеду наш отряд оказался на возвышенности, с которой было хорошо видно расположившийся в низине город. Двухступенчатая крепостная стена, огромные церковные купола с трезубцем наверху. И стоило нам доехать до открытого пространства, как из города в нашу сторону выехал конный отряд. И впереди, в белом плаще, ехала девушка.
— Паладин, — произнёс Роланд.
Глава 8
— Паладин, — произнёс Роланд. И повернувшись в нашу сторону, отдал приказ. — Все быстро с коней!
— Что происходит? — с непониманием спросил я.
— Просто делай, что говорят, — сказал ближайший ко мне наёмник. — Не дай Всевышний, паладин* посчитает, что мы не проявляем должного уважения к представителю церкви (*от автора: по правилам русского языка — «паладин» не склоняется в женском роде).
Я нахмурился.
Мне не приходилось слышать, чтобы священнослужителям оказывали почести, будто они правители государств.
Тем не менее я спешился. И вскоре к нам подъехал конный отряд во главе с девушкой в белой экипировке. Её одеяние было необычным. Элементы брони были надеты поверх церковной одежды. Не спорю, выглядело эффектно, но вот в защитных качествах я сильно сомневался. Наплечники и наручи были из металла, но нагрудного доспеха не было, также как и брони на ногах. И я не понимал, в чем смысл защищать только руки? Ведь все важные органы находились не