Как мне в этот миг хотелось просто придушить придурочного толстяка! Именно мне, Софи Кателли отчаянно хотелось ударить его так, чтобы он свалился и перестал орать, отвратительно дергая выпирающим из белого комбинезона животом. Чтобы захлебнулся криком и своей тупостью. Это же нужно такое придумать! Да даже самому последнему уборщику в лаборатории известно, что все, что попадает в канализацию, проходит три стадии обеззараживания и обработки. Что обеспечивает гибель даже самых устойчивых микроорганизмов. А тут — «яйца, чтобы заразить остальных»! Кто пустил сюда этого жирного идиота?
Впрочем, был жирный идиотом или нет, а властью он был облечен точно. Едва он провизжал приказ, как с потолка спустилась рука-манипулятор с электрическим парализатором. Я обалдела, когда увидела в непосредственной близости от себя дугу, с одного края которой к другому перебегали синие опасные искры. Для меня, как для человека, эта штука была слишком мощной. Если коснется меня — мне конец. Зажарюсь, как курочка гриль до аппетитной корочки.
Я попятилась, ощущая, с какими перебоями от страха затарахтело сердце. И от отчаяния. Этот жирный бурдюк с салом одним приказом превратил меня в бесправную рабыню, объект, лишенный воли и голоса. И здесь уже не было никого, кто мог бы заступиться за меня даже в теории.
Планшет еще не обнаружили. Так как я оставила его возле подушки на своей лежанке, и его не было видно с того места, где стояли сотрудники лаборатории. Но я не обманывалась: толстяк теперь наверняка сменит всю бригаду, «изучавшую» меня. А новые лаборанты, запуганные жирдяем, сразу же отберут у меня планшет. А даже если и не сменит бригаду, после участи несчастного, посмевшего вступиться за меня, никто больше не рискнет нарушить протокол…
Я пятилась от манипулятора до тех пор, пока не уперлась спиной в преграду. А едва это случилось, я не успела даже сообразить, что отступать уже больше некуда, как прямо перед носом выросли стены изоляционного куба. Как в тот раз, когда мне меняли прозрачные стены на непрозрачные. Теперь же все случилось в обратном порядке.
Как же я в эти минуты ненавидела Руорка! Как мне хотелось его придушить! Очень надеюсь, поганец не получил того, на что рассчитывал, сдавая меня в правительственные лаборатории! Меня аж трясло от злости и отчаяния. Я не понимала, что мне теперь делать. Казалось, жизнь рухнула окончательно. Больше не осталось даже крошечной надежды…
Матовое ограждение душевой кабинки уже почти разобрали, оставалась часть одной стены, когда на сцене появилось новое действующие лицо. Плавясь в своем отчаянии и яростном желании мести, я не сразу заметила его. Впрочем, и остальные тоже замерли, лишь когда в помещении буквально прогремел властный, хорошо поставленный голос:
— Что здесь происходит?
Все и всё замерли. И уставились на вошедшего. Особенно я. Ибо сразу же опознала в мужчине килла. Немолодого, с уже посеребренными сединой волосами, пронзительным неприятным взглядом и лучиками морщинок в уголках глаз. Под белым, не застегнутым халатом виднелась форма. Но я не могла со своего места рассмотреть, какая.
— А вы еще кто такой? — опомнившись, завопил толстяк, отвратительно дергая животом. — Кто вас впустил в лабораторию повышений секретности без защитной спецодежды? Кто вас вообще сюда пропустил?!! Уволю!..
— Это еще надо посмотреть, кто кого будет увольнять, — килл говорил негромко и пренебрежительно. Но даже я в своей двойной изоляции четко расслышала каждое его слово. Толстяка и вовсе, казалось, хватил удар.
— Да кто ты такой?.. Кто дал тебе право?..
— Адмирал Кинефрид Старфф, глава особого отдела, — отчеканил, перебивая жирдяя, килл. — Еще вопросы?
У меня они точно были. Но кому было дело до того, что у подопытного объекта внезапно все затрепетало в груди будто от предвкушения? Да на меня никто и не смотрел! Я была надежно упрятана за двойным слоем армированного стекла, которое свободно могло сдержать даже небольшой ядерный взрыв. То есть, не представляла опасности. В отличие от пришедшего незваным гостем килла. То, как после представления все сделали слаженный шаг в сторону от пришельца, говорило само за себя. Да и толстый мерзавец, одной фразой отобравший у меня последние права, явно знал, о каком особом отделе идет речь.
— Не-эт… — проблеял толстяк. Мне даже на секунду его стало жаль.
Старфф тонко усмехнулся. Мне показалось, что другой реакции на свои слова он и не ожидал.
— Очень хорошо, — глубокомысленно кивнул он всем сразу. — Тогда повторяю свой вопрос: какой черной дыры здесь происходит?
Килл по-прежнему говорил, не повышая голоса. Но каждое его слово камнем падало в пустоту. Это… пугало даже меня. Что же это за отдел такой? И для чего?
Пауза затягивалась. И я увидела, как Старфф едва заметно свел к переносице брови и поджал губы.
— Я жду! — веско напомнил он. В полной тишине помещения, а с появлением килла остановили даже работу манипулятора, его слова прогремели как гром.
— Сотрудники нарушили протокол… — жалко проблеял толстяк, осознав, наконец, что деваться некуда. — Установили для изучаемого объекта непрозрачные стены вокруг санузла…
— Сам ты объект!.. — поморщился Старфф. — Ну да ладно. — Он обвел помещение взглядом, отдельно задержался на мне. А потом неожиданно ледяным тоном отрезал: — У вас полчаса на подготовку всех документов. Курсанта Кателли я у вас забираю!
Толстяк то ли не сразу осознал, что это приказ, то ли не желал расставаться с интересным проектом, но попытался оспорить слова страшного килла:
— Но… как?..
Старфф снисходительно улыбнулся ему уголком рта:
— Молча!
Не знаю, кем был этот адмирал и какой особый отдел представлял, но толстяку пришлось смириться с тем, что он здесь больше не главный. Я видела со своего места, что он что-то непрестанно бурчит, мерзко дергая округлым, выпирающим даже из свободного комбинезона животом. Правда, слов не слышала. Но мне казалось, сама не зная почему, что живот у жирдяя должен быть рыхлым, волосатым и нездорово-болезненным.
Я так и стояла, забытая всеми, за двойной преградой из стекла. Под внимательным, не мигающим взглядом пришлого килла. И, откровенно говоря, радовалась, что меня от него отделяет армированное стекло. Было что-то в этом Старффе такое, что просто вопило: переходить этому инопланетнику дорогу нельзя. Смертельно опасно.
В следующий раз холодный властный голос я услышала, когда спустя двадцать пять минут киллу принесли информацию по мне: толстая папка и небольшой электронный носитель. Старфф молча взял. Открыл папку, перелистнул. А потом…
— Копии?.. Вы совсем здесь рехнулись? Или мозги салом заплыли, как у вашего руководства? Где оригиналы? Кто позволял оставлять информацию себе?.. Да я вас!..
Мне