В 1811 году немецкий романтик Фридрих де ла Мотт Фуке написал сказочную новеллу, прославившую его в веках, потому что другие его произведения вряд ли кто-то помнит. Его история под названием «Ундина» рассказывала о девушке, которая жила подкидышем в крестьянском доме. Ее морские родители специально отдали девочку на поверхность, чтобы у той была возможность обрести бессмертную душу. Никаких душевных терзаний – только чистый расчет. Сама Ундина со своими хаотичными, пугающими и независимыми повадками больше походила на нечисть, чем тихая, спокойная и такая человечная Русалочка Андерсена. Финал произведения Фуке намного более жестокий: муж Ундины решает, что лучше иметь жену-человека, чем быть вместе с главной героиней, но забывает об условии, что, изменив Ундине или обидев ее, он должен будет умереть. Так и происходит, хотя в последний момент уже умирающий под поцелуями и слезами Ундины рыцарь понимает, что всегда любил только морскую деву. Умирает ли сама героиня? Не сразу и не так драматично. Она появляется таинственной и печальной фигурой на похоронах своего возлюбленного, а потом превращается в ручей, который течет рядом с могилой, как бы обнимая ее.
Андерсену понравилась сама история, но не понравилась тотальная зависимость Ундины от решений других людей. Ведь если бы рыцарь не женился на ней, то с бессмертной душой можно попрощаться: «Я не стал, как де ла Мотт Фуке в “Ундине”, делать так, чтобы обретение русалкой бессмертной души зависело от чужеродного существа, от любви человека. Я уверен, что это неправильно! Было бы лучше, если бы это зависело от случая, не так ли? Я не принимаю такого положения дел. Я разрешил моей русалке идти по более естественному, более божественному пути». [60]
Хотя канва истории была взята из «Ундины», Русалочка вовсе не была диким морским созданием. Она скорее напоминала нашу Татьяну Ларину из «Евгения Онегина», которая часами сидела у окна и мечтала о лучшей жизни (в идеале – с возлюбленным, сошедшим со страниц французского романа). С той лишь разницей, что одна смотрела на среднерусские заснеженные поля, а вторая – на морской парк с постоянно колышущимися ветвями и листьями.
В женском кругу
«Морской царь давным-давно овдовел, и хозяйством у него заправляла его старуха-мать – женщина умная, но очень гордая своим родом; она носила на хвосте целую дюжину устриц, тогда как вельможи имели право носить только по шести. Вообще же она была особа достойная, особенно потому, что очень любила своих маленьких внучек. Все шесть принцесс были прехорошенькими русалочками, но лучше всех была самая младшая, нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими, синими, как море, глазами. Но и у нее, как у других русалок, не было ножек, а только рыбий хвост» [61].
Сказка «Русалочка» начинается с идиллического описания подводного мира, который очень похож на мир человеческий. Такие же сады, дворцы, семьи. И, как и в большинстве сказок, у главной героини и пятерых ее (на удивление, не злых) сестер нет мамы. Но зато есть бабушка! Женских персонажей в сказке огромное множество, в то время как мужские часто пассивны и нужны скорее как функция: например, отец, который не имеет прямой речи, и принц. Все остальные роли отданы женщинам: бабушка, сестры, злая ведьма и девушка из монастыря, а еще, конечно, сама Русалочка.
Это неудивительно, поскольку образ русалки – это в первую очередь образ женщины. Редко мы можем увидеть мужчин-русалов, они обычно трансформируются в водяных или же не имеют человеческих черт в принципе.
Издавна образ морской девы, русалки, женщины с рыбьим, тюленьим или даже змеиным хвостом, был связан с богиней плодородия. Без воды не может быть жизни на земле, соответственно, те, кого сейчас принято считать низшими мистическими существами, раньше почитались как божества. Время шло, менялись и представления о русалках [62]. Но даже распространение христианства не вытеснило истории о подводных жителях. Однако русалки стали более опасными – как и героиня новеллы «Ундина», они преследовали свои цели. Всего есть три базовых сюжета о русалках.
Первый из них – это мимолетная встреча человека и русалки в «нейтральной зоне». Обычно это неожиданность для одного героя или сразу для обоих. Здесь важно, чтобы человек проявил уважение к русалке – тогда он может быть вознагражден. А если нет, то ему же хуже.
Второй сюжет похож на истории о шелки (селки) и Царевне-лягушке: герой-человек вступает в брак с женщиной-русалкой. Морская дева не может полноценно существовать вдали от дома, скрывая свою сущность. Брак может быть как насильственным, так и по обоюдному согласию. Но как с историей о шелки, – ирландских женщинах-тюленях – насильственный брак может плохо закончиться для мужчины и его детей.
И последний, третий сюжет – это история о похищении мужчины русалками в результате проклятья, сговора или случайности. Дальше финал истории может различаться в зависимости от того, захочет ли мужчина принять правила морского мира своей спутницы или будет сопротивляться [63].
Как вы уже наверняка догадались, авторская история Андерсена о Русалочке тяготеет ко второму сюжету. Но полноценного брака так и не случается. Хотя, повторим, брак с мужчиной-человеком был не единственной целью главной героини.
У Русалочки есть стремление к неизведанному. В диснеевской адаптации Ариэль также стремилась узнать больше о мире людей, а кульминацией интереса становится влюбленность в принца Эрика. Но в оригинальной сказке завязка несколько сложнее.
Каждая из русалочек, достигнув возраста 15 лет, получает разрешение подниматься на поверхность. И поскольку наша героиня самая младшая (в начале истории ей 11, а все сестры – погодки), ждать ей приходилось дольше всех. Возможность подняться на поверхность хоть и походит на обряд инициации и вступление во взрослую жизнь, однако для девочек кардинально ничего не меняет. Да, кто-то из них едва высовывает на поверхность нос, а кто-то заплывает в дальние реки поближе к людям, но все же это