Я задумчиво нацелился на кусок форели.
— А какие варианты?
— К примеру, набор элитного алкоголя с «намёком», — Арина с удовольствием втянулась в обсуждение. — Бутылка очень старого, выдержанного односолодового виски с Гебридских островов с двумя тяжёлыми хрустальными бокалами без ножек будет в самый раз.
— Ничего себе, да ты специалист по алкоголю! — рассмеялся я. — А разве на Гебридах изготавливают виски? Боюсь, такой напиток будет стоить как королевский дворец в Лондоне.
— Найди шотландский, — невозмутимо ответила девушка, но в глазах её засверкали смешинки. Подарок будет посланием жениху, что-то вроде «напиток этот для серьёзных мужских разговоров. Но чтобы его пить, нужна твёрдая рука и ясная голова. Я знаю, кто ты, и ты знаешь, кто я. Давай соблюдать этот хрупкий нейтралитет». А бокалы без ножек — намёк на устойчивость и невозможность сделать изящный, неискренний жест.
— Ничего себе, — снова повторил я, уже внимательнее глядя на Арину. — Вот это подход к делу. Впечатлён. А ещё можешь?
— Могу, — пожала красавица плечами. — Вариант второй, провокационный. Подари редкую книгу по геральдике или дуэльному кодексу. Антикварное издание в короткий срок вряд ли можно достать, а вот очень качественное и дорогое подарочное издание по строгим правилам проведения дуэлей и разрешения споров чести я видела во многих книжных магазинах.
— Куракина порвёт на части от такой завуалированной наглости, — хохотнул я.
— Если дурак — то порвёт, — согласилась со мной княжна. — А если умён — намёк поймёт. «Ты аристократ, и я такой же крови. Вот правила нашего мира. Помни о них. Я всегда готов к честному противостоянию, но не к мелким интригам или безобразным выходкам за спиной своих вассалов». Думаю, это элегантный способ сказать: «я тебя изучил и готов к любой твоей выходке». Подарок формален, ценен, но лишён тепла. Он лишь глубже подчеркнёт дистанцию и послужит напоминанием, что ты — не тот, кого можно легко запугать и сломать.
— Я тебя сейчас поцелую, несмотря на угрозу размазать помаду, — шутливо пригрозил я и начал вставать.
Арина прикрыла губы ладошкой, покачала головой. Дескать, не сейчас.
— Хорошо, общее направление я понял. Может, сразу оба предмета и вручить ему?
— Подумай, не торопись. Время ещё есть, хоть его и немного осталось. В любом случае, не прогадаешь.
— А какие идеи для Наташи? Ну, кроме акций…
— Думаю, акции — весьма солидный подарок. Но к ним нужно что-то душевное, тёплое, основанное на общих воспоминаниях, — прикусила губу Арина. — Что-то, что заставит Наташу не забывать тебя. Я бы подарила музыкальную шкатулку с мелодией вашего общего танца. Ты же помнишь её?
— Да, — кивнул я, лихорадочно прикидывая, кто бы мог заняться подарками. Времени-то остаётся мало. — Пожалуй, остановлюсь на этом варианте, но и акции не забуду.
— Конечно, ты можешь сколько угодно варьировать наполнение подарочной коробки, — Арина сделала пару мелких глотков шампанского. — Пусть девочка будет финансово независима. Через несколько лет акции «Бастиона» будут котироваться по высокой шкале. Я уверена в этом.
— Иначе невозможно, когда рядом со мной помощница с Даром Калиты, — я всё-таки встал и подошёл к Арине, чтобы поцеловать руку.
Девушка слегка смутилась, но вместо того, чтобы протянуть мне навстречу кисть, вскинула голову и… мне оставалось только наклониться и прикоснуться к губам, сладким от шампанского. Мою шею обвили тёплые руки, словно Арина боялась, что я отпряну назад, прервав чудесное мгновение единения.
Нас спугнуло завывание сирены на улице. Видимо, карета скорой помощи торопится к больному, а путь к нему проходил не иначе, как мимо гостиницы. Мы засмеялись, испытывая небольшое смущение, что порыв страсти мог перетечь во что-то более яркое и неконтролируемое. Арина поправила свои милые кудряшки и вцепилась в бокал. Быстрыми глотками осушила его и заулыбалась, когда я оказался по другую сторону стола.
— Ох, сударь! — вымолвила она, утихомиривая прерывистое дыхание. — Вы делаете успехи в обольщении невинных девиц! Ещё шампанского, пожалуйста!
Я наполнил её бокал, не забыл и про свой. Странно, почему-то я не мог сказать и слова, как будто язык к нёбу прилип.
— Сожалеешь, что я не могу быть твоей единственной? — спросила Арина, внимательно глядя на меня.
— Сожалею, но не могу поступить иначе, — честно ответил я. — Мог бы сказать, что на меня давят, нет сил сопротивляться. Но вы мне все очень нравитесь: ты, Лида, Нина, и… да, и Астрид тоже! Просто пытаюсь найти для каждой из вас место в сердце.
— Тяжёлый выбор, понимаю тебя, — вздохнула княжна. — Но ты можешь отказаться ото всех в пользу одной. Пока не произнесены слова и можно повернуть назад. Никто не властен над твоим сердцем. Впрочем, глупость сказала…
— Вот ещё! — хмыкнул я, отправляя в рот остатки телятины. Да и соус вкусный! — Мамоновы никогда не пасовали перед трудностями. А я рыжий, что ли?
— Значит, не боишься? — прищурилась Арина. — Готов взвалить на свои плечи дом с четырьмя шипящими друг на друга кошками?
— Почему четырьмя? Вроде бы я на троих настроился.
— Я долго обдумывала ситуацию, и пришла к мысли, что не отвяжется от тебя король Харальд. Как-то складываются кирпичики один к одному, — задумчиво проговорила княжна, теребя цепочку. — Моя голова устроена так, что анализировать приходится десятки разных факторов, искать между ними связи и выдавать нужный результат. Часто это происходит даже неосознанно. Помнишь, я говорила тебе: если возникнет ситуация, когда наш император и король Харальд захотят видеть своих дочерей твоими жёнами, не пытайся играть по своим правилам. Мне кажется, твоя строптивость будет неуместной.
— Вот видишь, сама признаёшь, что у меня нет выбора. Политика требует жертв… Ну, хорошо. Я поступлю так, как ты хочешь, — покладисто ответил я, но тут же погрозил пальцем. — А вот старшей женой будешь именно ты. Даже не вздумай увиливать!
— Быть Матушкой — сразу себя умудрённой жизнью женщиной представляю, — улыбнулась Арина. — А я ведь старше всех вас всего лишь на полтора года.
— Ничего, привыкнешь, да и не только в возрасте тут